Philosophy is reflective…or not?

The article focuses on the historical background for a logic-and-meaning approach to consciousness as tselostnost’. This notion, having no equivalent in English, may roughly be rendered as "a (self)developing whole". The author demonstrates that in the thought experiment "soaring man" Ibn Sina discovers the pure self as an unavoidable condition of our consciousness. This self is revealed to itself in a different way, in a different cognitive act than any object of knowledge. Then Descartes’ discovery of the ‘S is P’ predication formula as a condition for multiplicity of our phenomenal ego is discussed. The line can be traced back to Nicolas of Cusa, who discovered development and envelopment, and continued to a contemporary French sinologist Francois Jullien, who argues that, paradoxically, the ultimate foundations of any philosophical tradition cannot be clarified and reflected upon by means of that very tradition.

Keywords

Ibn Sina, pure Ego, Descartes, cogito, Nicolas of Cusa, development, envelopment, Francois Jullien, logic of sense

Received

17.05.2023

Publication date

30.05.2023

Number of characters

22744

Cite Download pdf To download PDF you should sign in

GOST	Smirnov A. Philosophy is reflective…or not? // Studies in Transcendental Philosophy – 2023. – V. 4. – Issue 1-2 [Electronic resource]. URL: https://transcendental.su/S271326680024729-1-1 (circulation date: 18.03.2025). DOI: 10.18254/S271326680024729-1
MLA	Smirnov, Andrey "Philosophy is reflective…or not?." Studies in Transcendental Philosophy 4.1-2 (2023) DOI: 10.18254/S271326680024729-1
APA	Smirnov A. (2023). Philosophy is reflective…or not?. Studies in Transcendental Philosophy 4(1-2) DOI: 10.18254/S271326680024729-1

100 rub.

When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.


1	В своём мысленном эксперименте «парящий человек» (см. подробнее: [1, с. 35-38]¹]) Ибн Сина (980-1037) предложил представить человека лишённым всех признаваемых философией источников знания. Он задаёт условия этого мысленного эксперимента в соответствии со своими воззрениями: Ибн Сина был представителем фальсафы и придерживался аристотелевской теории познания. Поэтому он предлагает представить, что человек лишён памяти (нет хранилища форм, унаследованных от прежнего познавательного опыта: человек лишён внутреннего источника разумных форм), лишён возможности чувственно постигать внешний мир и собственное тело (никакие разумные формы не поступают извне). Представь себе, говорит Ибн Сина, обращаясь к читателю, что ты только что сотворён (значит, заключаем в скобки память), что тело твоё в чистом воздухе (Ибн Сина не признаёт пустоты, и «чистый воздух» — ближайший аналог вакуума: так берём в скобки весь внешний мир) таким образом, что одни части твоего тела не касаются других (Ибн Сина не забывает взять в скобки и собственное тело). Так мы совершаем полную феноменологическую редукцию, очищаем сознание и устраняем все возможные источники получения нового знания. И после этого — ключевой вопрос: что в таком случае ты будешь знать? Казалось бы, вопрос риторический, ответ на него ясен: мы устранили все источники знания и само знание, понятые так, как они понимались фальсафой. Значит, не должно быть ни познания, ни знания как его результата. Но Ибн Сина говорит: ты не будешь знать ничего, кроме своего Я (’ана). Яйность (’ана’иййа) — вот что мы знаем иначе, нежели то, как знаем мир; наше Я открыто нам благодаря иной нашей способности, нежели та, что лежит в основании познания мира. Поэтому, беря в скобки весь мир и весь прежний опыт познания мира, мы не устраняем познания Я. Это значит, что Я познаётся иначе, чем мир, благодаря иной способности. Эту способность Ибн Сина называет хадс «интуиция» (прямое, непосредственное схватывание). Важнейшей характеристикой интуиции, по Ибн Сине, служит её неустраняемость. Я нельзя взять в скобки, Я не подвержено феноменологической редукции — так на современном языке можно выразить тезис Ибн Сины.	1. [[1], Смирнов А.В. Всечеловеческое vs. общечеловеческое. М.: ООО «Садра», Издательский Дом ЯСК, 2019, с. 3538
2	Если не брать эксперименты с изменением сознания, направленные на размывание Я, то открытие Ибн Сины невозможно поставить под сомнение. В качестве возражения нередко приводят такое: а как быть с иллюзорностью Я, утверждаемой буддизмом? Но так понятые буддийские практики осознания иллюзорности Я будут свидетельствовать именно о правоте Ибн Сины. В самом деле, кто должен заняться размыванием моего Я, к кому обращены буддийские тексты? Если они обращены ко мне, тогда как на самом деле моё Я — иллюзия, то они лгут, обращаясь к иллюзорному и создавая у этого иллюзорного (моего) Я надежду избавиться от иллюзии, действуя от имени иллюзорного себя. Это всё равно что бороться с миражами в пустыне, строя к ним настоящую дорогу. Кроме того, размывая Я, мы теряем вместе с тем и определённость мира, мы переходим в какое-то другое, не соотносимое с обычным, состояние сознания. Но мне не хотелось бы говорить ни о галлюцинациях, ни о чём-то выходящем за рамки обыденного опыта человеческого сознания. А в этом обыденном опыте Я в самом деле составляет тот стержень, с утерей которого будет утрачена и наша жизнь, во всяком случае, утрачена в её обыденном понимании. Неизменность, постоянство, всегда-открытость (неутрачиваемость и незаслоняемость) Я и его совершенная, абсолютная простота — таковы основные характеристики нашего Я. «Не помнить себя» и значит — утратить собственное Я; мы вспоминаем свою жизнь с того самого раннего момента, когда можем сказать, что помним себя. Раздвоение Я, не говоря уже о его утере, — это признак душевного недомогания. Лишь неизменность Я, неизменность от начала нашей жизни до её конца даёт нам основание употреблять в отношении себя местоимение первого лица и говорить, что это — наша жизнь; наша, а не кого-то другого. Лишь это неизменное Я остаётся от начала до конца — с нами, точнее, оно и есть мы; всё прочее меняется непрестанно, никогда не оставаясь собой. Только потому, что я — это Я (а вовсе не потому, что я — студент, или муж, или учёный, или отец, т.д.), мы можем строить планы на будущее и отвечать за прошлое — а иначе прошлое и будущее были бы чьими-то, а не нашими, они принадлежали бы кому-то другому, а не нам. Неизменное, непрерывное и интенсивное удерживание Я, возможно, служит отличительным признаком нашего, человеческого сознания.

Readers community rating: votes 0

1. Smirnov A.V. Vsechelovecheskoe vs. obschechelovecheskoe. M.: OOO «Sadra», Izdatel'skij Dom YaSK, 2019.

2. Solov'yov V.S. Teoreticheskaya filosofiya // Sobranie sochinenij Vladimira Sergeevicha Solov'yova. Tom VIII (1897-1900). SPb.: Izdanie tovarischestva «Obschestvennaya pol'za», 1903. S. 148-221.

3. Smirnov A.V. Logika smysla kak filosofiya soznaniya: priglashenie k razmyshleniyu. M.: Izdatel'skij dom YaSK, 2021.

4. Zhyul'en F. Put' k tseli: v obkhod ili napryamik? Strategiya smysla v Kitae i Gretsii / Per. V. G. Lysenko. M.: Moskovskij filosofskij fond, 2001.

5. Zhyul'en, F. Velikij obraz ne imeet formy, ili Cherez zhivopis' — k ne-ob'ektu (opyt de-ontologii) / Per. A.Shestakova. M.: Ad Marginem Press, 2014.

6. Jullien, F. The Book of Beginning / Transl. J.Gladding. New Haven & London: Yale University Press, 2015.