All
 
|
 
 


The Malatya serpent in the light of newly published sealing from the Pushkin State Museum of Fine Arts
 
PIIS086919080014401-8-1
DOI10.31857/S086919080014401-8
Publication type Article
Status Published
Authors
Vladimir Shelestin 
Occupation: research fellow
Affiliation: Member of the research team of the RSF project 19-18-00369 “The Classical Orient: culture, world-view, tradition of research in Russia (based on the monuments in the collection of the Pushkin Museum of Fine Arts and archive sources)”, PhD (History), Resea
Address: Moscow, Russia
Alexander A. Nemirovsky
Occupation: senior research fellow
Affiliation: Member of the research team of the RSF project 19-18-00369 “The Classical Orient: culture, world-view, tradition of research in Russia (based on the monuments in the collection of the Pushkin Museum of Fine Arts and archive sources)”, PhD (History), Senio
Address: Moscow, Russia
Anastasia Iasenovskaia
Occupation: Research associate
Affiliation: Member of the research team of the RSF project 19-18-00369 “The Classical Orient: culture, world-view, tradition of research in Russia (based on the monuments in the collection of the Pushkin Museum of Fine Arts and archive sources)”, PhD (History), Resea
Address: Moscow, Russia
Journal nameVostok. Afro-Aziatskie obshchestva: istoriia i sovremennost
EditionIssue 2
Pages6-17
Abstract

The paper provides analysis of dragon-slaying motifs from Anatolia in the 2nd millennium BC represented at the Malatya Relief H, sealing from the Pushkin Museum I 2 б 1591 and in Hittite myths of Illuyanka and Hedammu. The scholars often regarded Malatya Relief H as depicting the plot of Illuyanka myth, but the discovery of dragon-slaying scene on the sealing from the Pushkin Museum gives grounds for re-analyzing them, including the depictions of heroes, of the serpents and of the battle in each of these four monuments. The iconographical monuments in contrast to the literary ones depict the hero acting alone; most of Anatolian dragons have front paws. The iconography depicts the decisive fight as the close combat while in the narratives the close combat gives more advantages to the serpent. We have shown the similarity of composition in general as well as the concrete details of the artifacts that allow to trace the development of the dragon-slaying myth and to solve some problems of interpretation for the Malatya Relief H (the number of dragon-slaying heroes, the functions of weapons). Despite all distinctions between the images of heroes that we could explain by the changes in the Anatolian pantheon through the emergency, development and collapse of the Hittite kingdom, we can state that the dragon-slaying motif as depicted at the orthostat AMM 12250 roots back at least to the 18th century BC when it was first reflected at the Old Assyrian sealing from the Pushkin Museum I 2 б 1591.

KeywordsLate Hittite reliefs, Arslantepe-Malatya, Old Assyrian seals, dragon-slaying hero, Hittite mythology
AcknowledgmentThe research presented in the article is sponsored by the Russian Science Foundation, project no 19-18-00369 “The Classical Orient: culture, world-view, tradition of research in Russia (based on the monuments in the collection of the Pushkin Museum of Fine Arts and archive sources)”.
Received28.03.2021
Publication date29.04.2021
Number of characters25243
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

Введение
Облик змееборца
Облик змея
Способ борьбы
Заключение
1

Введение

Позднехеттские рельефы, украшавшие ортостаты Львиных ворот на городище Арслантепе-Малатья – один из шедевров искусства Малой Азии, интерес исследователей к которым не утихает со времени их обнаружения в 1894 г. крестьянином, начавшим раскопки холма в поисках строительного камня. Наиболее масштабное исследование ортостатов in situ проводилось в 1907 г., когда экспедицией Корнеллского университета была впервые обнаружена змееборческая сцена на рельефе H1 (и первооткрыватели, проведя параллели с несколькими известными тогда змееборческими мифами древности, отказались ассоциировать данную сцену с каким-либо из них) [Olmsted et al., 1911, p. 43]. В 1914 г. ортостат с рельефом H был перевезен в стамбульский Археологический музей, откуда после 1940 г. вместе с другими ортостатами Львиных ворот был передан в Музей анатолийских цивилизаций в Анкаре [Hawkins, 2000, p. 306], где и сейчас хранится под номером AMM 12250 [Orthmann, 1971, p. 520]. Современные исследователи датируют данный рельеф второй половиной XII в. до н.э., относя его создание к правлению мелидского царя Аллуммалли I [Gilibert, 2015, p. 143–144]. 		1. Рельеф H исследовался до экспедиции Корнеллского университета в том же 1907 г. С. Ронзеваллем по фотографии [Ronzevalle, 1909, p. 799–800] и Дж. Гарстангом de visu [Garstang, 1908, p. 4], но, поскольку две части этой сцены были обнаружены на разных блоках, расположенных не в изначальном порядке, эти исследователи не смогли тогда установить ее характер.
2 После публикации первого перевода мифа об Иллуянке [Sayce, 1922] стал известен сюжет хеттского змееборческого мифа, который вскоре был сопоставлен со сценой на рельефе H из Малатьи [Garstang, 1929, p. 207; Benveniste, Renou, 1934, p. 185–186; Dossin, 1934, p. 43, n. 4; Delaporte, 1940, p. 35]. Сопоставление или отождествление двух сцен борьбы Бога Грозы со змеем в хеттских искусстве и литературе укоренилось в позднейших работах об Иллуянке и рельефах из Малатьи и закрепилось в справочных изданиях [Otten, 1976, p. 61; Bryce, 2009, p. 504]. Вместе с тем, хотя наиболее подробное исследование А. Озъяр мифологической сцены, изображенной на рельефе H, и обнаруживает ряд параллелей между рельефом и текстом мифа, исследовательница предпочитает говорить о подобии сюжетов, нежели их идентичности [Özyar, 1991, p. 156]. До сих пор этими двумя памятниками, а также песнью о Хедамму исчерпывался доступный материал для обсуждения змееборческих сюжетов в мифологии народов Анатолии 2го тыс. до н.э. Это положение изменилось после обнаружения в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина оттиска староассирийской печати I 2 б 1591 со сходным сюжетом [Немировский и др., 2019; Ясеновская и др., 2019], что позволяет заново взглянуть на характер змееборческого сюжета из Малатьи и определить его место в мифологии народов Малой Азии. Рассмотрим основные компоненты змееборческой сцены в каждом из четырех сюжетов.
3

Облик змееборца

На рельефе из Малатьи змееборец изображен слева в виде двух смотрящих в сторону чудовища антропоморфных фигур в профиль. Одежда обеих фигур идентична, состоит из конической шапки, узор которой напоминает идеограмму DEUS, короткой подпоясанной туники и башмаков с загнутыми вверх носками. У обоих силуэтов за пояс заткнут кинжал. Левая, дальняя от змея фигура, держит в левой руке копье, а в правой – булаву, тогда как вторая фигура обеими руками держит копье, поражающее змея в диагональном направлении. Еще до осознания змееборческого характера сцены одежда фигур была опознана как характерная для хеттского Бога Грозы на памятниках Нового царства [Garstang, 1908, p. 4], однако среди исследователей нет единства относительно того, следует ли видеть на рельефе двух персонажей [Özyar, 1991, p. 154; van Loon, 1997, p. 589; Bellucci, 2008, p. 148] или одного, но изображенного в разные последовательные моменты борьбы, соответственно, в виде двух фигур [так называемая динамическая композиция, Güterbock, 1957, p. 64; Orthmann, 1971, p. 437, n. 5; Brown, 2008, p. 148]. Исследователи, идентифицирующие здесь двух разных персонажей, подчеркивают такие различия между фигурами, как наличие булавы у левой фигуры и ленты на руке у правой. На наш взгляд, эти различия недостаточны для отказа от того, чтобы видеть одного и того же персонажа (изображенного на разных фазах действия) в этих фигурах, одежда которых совпадает во всех деталях, вплоть до отделки запаха и края платья и узоров на головном уборе. Напротив, различия в характере и расположении вооружения подчеркивают вероятность усматривать тут динамическую композицию: левая фигура вооружена не только копьем, но и булавой как хорошо узнаваемым символом Бога Грозы, известным по пантеону Язылыкая, где только этот бог имеет шапку с узором как в Малатье [ср. Bittel, 1934, fig. 42]. Тем временем правая фигура не держит бесполезную в данной битве булаву, но может сохранять ее с помощью привязанной к поднятой руке ленты (независимо от связи с булавой эта лента может быть использована для связывания змея [Özyar, 1991, p. 155]). Несходство же в длине косички у левой и правой фигур может быть объяснимо различиями в положении частично закрывающего ее плеча – в покое и в момент замаха. Таким образом, змееборец, на наш взгляд, в этой сцене один и имеет большую часть признаков Бога Грозы.

Number of purchasers: 2, views: 690

Readers community rating: votes 0 

1. Nemirovsky А.А., Shelestin V.Yu., Yasenovskaya А.А. Scene of Struggle with Dragon-like Demonic Personage on the Stamp of Old-Assyrian Period from the Collection of Pushkin-Museum (I 2 Б 1591). Scripta Antiqua. T. 8. Moscow: Sobranie, 2019. Pp. 62–95 (in Russian).
2. Iasenovskaia A.A., Nemirovsky A.A., Shelestin V.Yu. Fighting with a Serpent-Like Monster on the Old Assyrian Seal Impression from the Collection of the Pushkin State Museum of Fine Arts: Mythological Context. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seria 8: Istoria. 2019. No. 6. Pp. 3–24 (in Russian).
3. Bachvarova M. The Hurro-Hittite Kumarbi Cycle. Gods, Heroes, and Monsters: A Sourcebook of Greek, Roman, and Near Eastern Myths in Translation. Ed. C. López-Ruiz. 2nd ed. New York, Oxford: Oxford University Press, 2017. Pp. 154–176.
4. Bellucci B. I serpenti nel mito. Alcune possibili traduzioni nell’arte. Traduzione di tradizioni e tradizioni di traduzione. Atti del quarto incontro «Orientalisti» (Pavia, 19-21 aprile 2007). Ed. Bellucci B. et al. Milano: Qu.A.S.A.R., 2008. Pp. 131–176.
5. Benveniste E., Renou L. Vṛtra et Vṛ Oragna; étude de mythologie indo-iranienne. Paris: Imprimerie nationale, 1934.
6. Bittel K. Die Felsbilder von Yazilikaya. Neue Aufnahmen der Deutschen Boğazköy-Expedition 1931. Bamberg, 1934.
7. Brown B.A. Monumentalizing identities: North Syrian urbanism, 1200–800 BCE. PhD Dissertation. University of California, Berkeley, 2008.
8. Bryce T. The Routledge Handbook of the Peoples and Places of Ancient Western Asia. The Near East from the Early Bronze Age to the Fall of the Persian Empire. London – New York: Routledge, 2009.
9. Collins B.J. The Representation of Wild Animals in Hittite Texts. PhD thesis. Yale University, Ann Arbor, 1989.
10. Çambel H. Karatepe: An Archeological Introduction to a Recently Discovered Hittite Site in Southern Anatolia. Oriens. Vol. 1. 1948. Pp. 147–162.
11. Delaporte L. Malatya. Fouilles de la Mission Archéologique Française. Arslantepe. Fasc. 1: La Porte des Lions. Paris: E. de Boccard, 1940.
12. Dhorme E., Dussaud R. Les religions de Babylone et d’Assyrie. Les religions des Hittites et des Hourrites, des Phéniciens et des Syriens. Paris: Presses Universitaires de France, 1945.
13. Dossin G. Le dieu Gibil et les incendies de vegetation. Revue de l'histoire des religions. Vol. 109. 1934. Pp. 28–62.
14. Garstang J. Notes on a journey through Asia Minor. Annals of Archaeology and Anthropology. Vol. 1. 1908. Pp. 1–12.
15. Garstang J. The Hittite Empire, being a Survey of the History, Geography and Monuments of the Hittite Asia Minor and Syria. London: Constable and Company, 1929.
16. Gilibert A. Religion and Propaganda under the Great Kings of Karkemiš. Sacred Landscapes of Hittites and Luwians: proceedings of the International Conference in Honour of Franca Pecchioli Daddi: Florence, February 6th–8th 2014. Florence: Firenze University Press, 2015. Pp. 137–155.
17. Güterbock H.G. Narration in Anatolian, Syrian and Assyrian Art. American Journal of Archaeology. Vol. 61. 1957. Pp. 62–71.
18. Haas V. Die hethitische Literatur. Berlin – New York: Walter de Gruyter, 2006.
19. Hawkins J.D. Corpus of Hieroglyphic Luwian Inscriptions. Vol. 1: Inscriptions of the Iron Ages. Berlin – New York: Walter de Gruyter, 2000.
20. Herzfeld E. Hethitica (Schluß). Archäologische Mitteilungen aus Iran. Bd. 2. 1930. Pp. 165–203.
21. Matthiae P. Studi sui relievi di Karatepe. Roma: Centro di studi semitici, Istituto di studi del Vicino Oriente – Università, 1963.
22. Olmsted A.T., Charles B.B., Wrench J.E. Travels and studies in the Nearer East. Vol. 1. Pt. 2: Hittite Inscriptions. New York: Ithaca, 1911.
23. Orthmann W. Untersuchungen zur späthethitischen Kunst. Bonn: Rudolf Habelt Verlag, 1971.
24. Otten H. Illujanka. Reallexikon der Assyriologie und vorderasiatischen Archäologie. Bd. 5. Berlin – New York: Walter de Gruyter, 1976. Pp. 60–61.
25. Özgüç N. The Anatolian Group of cylinder seal impressions from Kültepe. Ankara: Türk Tarih Kurumu, 1965.
26. Özyar A. Architectural relief sculpture at Karkamish, Malatya, and Tell Halaf: A technical and iconographic study. PhD thesis. Bryn Mawr College, 1991.
27. Puhvel J. Baltic-Anatolian Lexical Isoglosses. Investigationes philologicae et comparativae. Gedenkschrift für Heinz Kronasser. Ed. Neu E. Wiesbaden: Harrassowitz, 1982. Pp. 179–185.
28. Rieken et al. CTH 348 – Das Ḫedammu-Lied (2009) https://www.hethport.uni-wuerzburg.de/txhet_myth/intro.php?xst=CTH%20348.I.1&prgr=&lg=DE&ed=E.%20Rieken%20et%20al  (accessed: 02.12.2020).
29. Rieken E. et al. CTH 321 – Der Drachenkampf oder „Illuyanka“ (2010) https://www.hethport.uni-wuerzburg.de/txhet_myth/intro.php?xst=CTH%20321&prgr=%C2%A7%201&lg=DE&ed=  (accessed: 02.12.2020).
30. Ronzevalle S. Monuments hittites d’Arslân-tépé. Mélanges de la Faculté orientale de l’Université Saint-Joseph. T. 3. Fasc. 2. 1909. Pp. 796–801.
31. Sayce A.H. Hittite legend of the war with the Great Serpent. Journal of the Royal Asiatic Society. Vol. 54. Iss. 2. 1922. Pp. 177–190.
32. Van Loon M.N. Mythology. B. II. In Visual Art of Asia Minor. Reallexikon der Assyriologie und vorderasiatischen Archäologie. Bd. 8. Berlin – New York: Walter de Gruyter, 1997. Pp. 586–589.
33. Watkins C. How to Kill a Dragon. Aspects of Indo-European Poetics. New York – Oxford: Oxford University Press, 1995.
34. White G.K.-S. The religious iconography of Cappadocian glyptic in the Assyrian colony period and its significance in the Hittite New kingdom. PhD thesis. University of Chicago, 1993.

Fig. 1. Rekief AMM 12250: a – necks (1), paws (2) and the body's part (3) of the serpent at the relief. Photo by V. Shelestin. (Рис._1.JPG, 5,882 Kb) [Download]

b – Drawing of the same part of the relief, the crack and chips are grey. Drawing by A. Nemirovsky. (Змей_Рис._1б.jpg, 63 Kb) [Download]

Fig. 2. Main part of the image at the sealing GMII I 2 б 1591 [Nemirosvky et al., 2019]. (Fig3a.jpg, 432 Kb) [Download]

Abbreviations (Сокращения_Восток.txt, 1 Kb) [Download]

Система Orphus

Loading...
Up