All
 
|
 
 


«Dragonfly and Ant» as interpreted by A.P. Chekhov
 
PIIS160578800024602-8-1
DOI10.31857/S160578800024602-8
Publication type Article
Status Published
Authors
Sergey Savinkov 
Occupation: Professor
Affiliation:
Voronezh State Pedagogical University
Voronezh State University
Address: Voronezh, Lenin str. 86; t. Voronezh, University Square. 1,
Journal nameIzvestiia Rossiiskoi akademii nauk. Seriia literatury i iazyka
EditionVolume 82 Issue 6
Pages28-33
Abstract

The article justifies the use of the bask code for the interpretation of a number of Chekhovian texts. The story of «Hopper» (directly referring to the bass of Krylov «Dragonfly and Ant») is considered in the conditional first part of the article from the point of view of the poetic «reshaping» and the motif structure. Unlike the Krylov ant, the Chekhov ant not only put the dragonfly under its roof, but also did everything in order to fully provide it. There is another important difference. If in the fabulous version the ant dooms the dragonfly to death, in the Chekhovian version, death befalls the ant itself. As for the thematic configuration of the story, it is determined by two dominant motives - «substitution» and «wasted efforts». The article shows how these motifs are real on the discursive, narrative and compositional levels of the text.

 

In the second part of the article, the characters that somehow correspond to the actant roles of «dragonflies» and «ants» in other texts of the writer are in sight. However, this correspondence has a relative character. In the characters «dragonflies» something from the «ant» can be found, and in the «ants» – from the «dragonfly». In this case, the dominant character still stands out.

 

In the third conditional part of the article the subject of attention is the Chekhov 's interpretation of the basal motif «roof». In the Chekhov distillery, when there is no union between a dragonfly and an ant, not only can the dragonfly and the ant lose its shelter, but also the ant itself.

 

KeywordsKrylov, Chekhov, Fable, Labor, Idleness, Dragonfly, Mura vey, Interpretation, Idea of substitution, Vain efforts, Shelter.
Received26.02.2023
Publication date29.01.2024
Number of characters19484
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
1 «Попрыгунья» вписывается в круг тех чеховских текстов, в которых так или иначе обыгрывается ситуация qui pro quo: казалось одно, а оказалось другое. В «момент истины» героине этого рассказа суждено будет сделать запоздалое и роковое для нее открытие: на самом деле достойными восхищения были не те, которых она таковыми считала, а ее муж, титулярный советник Дымов: «…и вдруг1 поняла, что это был в самом деле необыкновенный, редкий и, в сравнении с теми, кого она знала, великий человек» [2, т. 8, с. 30]. 1. Такое «вдруг» (у Чехова достаточно частотное), как правило, открывает его персонажам возможность если и не прозрения, то, во всяком случае, разворота к «новому видению» [1, с. 265].
2 Однако такое резюме нуждается в детализации и нюансировке, для Чехова, как известно, всегда имеющих большое значение. Не удивительно, что в истории об обнаружении кардинального расхождения между представлением о предмете и самим предметом, не может ни актуализироваться визуальный код.
3 Желая хоть как-то объяснить своему артистическому кругу причину того, почему она вышла замуж за «простого, очень обыкновенного и ничем не замечательного человека», Ольга Ивановна предлагает посмотреть на своего мужа («Посмотрите на него: не правда ли, в нем что-то есть?» [2, т. 8, с. 7]) и увидеть в нем то, чего нет. Если и есть искусство, в котором Ольга Ивановна не ученица, а виртуоз, это – искусство из ничего создавать нечто («Очень часто из старого перекрашенного платья, из ничего не стоящих кусочков тюля, кружев, плюша и шелка выходили просто чудеса, нечто обворожительное, не платье, а мечта» [2, т. 8, с. 9]). Вот так и ничем не примечательному Дымову (дым – что-то такое, что – как и разрозненные кусочки материи – не имеет ни формы, ни образа) она старается придать заметные очертания. Ольга Ивановна предлагает увидеть в Дымове не муравья (если учитывать басенную диспозицию), а медведя и помесь бенгальского тигра с оленем. «Господа, посмотрите на его лоб! Дымов, повернись в профиль. Господа, посмотрите: лицо бенгальского тигра, а выражение доброе и милое, как у оленя. У, милый!» [2, т. 8, с. 11].
4 Или такое место. «Дымов заразился в больнице рожей, пролежал в постели шесть дней и должен был остричь догола свои красивые черные волосы. Ольга Ивановна сидела около него и горько плакала, но, когда ему полегчало, она надела на его стриженую голову беленький платок и стала писать с него бедуина» [2, т. 8, с. 12]. Эти два предложения связаны между собой так, что можно подумать, будто Ольга Ивановна плакала по остриженным красивым волосам, а не по Дымову. Перестала же она плакать, когда придумала для него другой образ.
5 Попрыгунья видит в Дымове кого угодно, только не самого Дымова. Точно так же в станционном телеграфисте она видит не Чикельдеева, а «молодого варяга». («Красивый молодой человек, ну, неглупый, и есть в лице, знаешь, что-то сильное, медвежье... Можно с него молодого варяга писать» [2, т. 8, с. 14]).
6 Конечно, использовать модель для создания какого-либо образа – реалия художественной практики и художественного обучения (а по сюжету Ольга Ивановна ученица художника Рябовского). Но в структуре чеховского рассказа такого рода замещение становится одним из эквивалентов идеи подмены. В самой установке писать кого-то с кого-то содержится отрицание самодостаточности исходного «я». Этот кто-то, которому хотят придать черты другого, сам по себе не интересен. С этих позиций цель искусства – придавать значение тому, что его не имеет.

Price publication: 0

Number of purchasers: 0, views: 63

Readers community rating: votes 0 

1. Berkovskij N.Ya. Literatura i teatr. Stat'i raznykh let. M.: Iskusstvo, 1969. 641 s. 
2. Bitsilli P.M. Tragediya russkoj kul'tury. M.: Russkij put', 2000. 604 s. 
3. Kataev V. Proza Chekhova. Problemy interpretatsii. M.: Izd-vo MGU, 1979. S. 87–140. 326 s. 
4. Tyupa V.I. Khudozhestvennost' chekhovskogo rasskaza. M.: Vysshaya shkola. 1989. 133 s.
5. Faustov A.A., Savinkov S.V. Universal'nye kharaktery russkoj literatu-ry. Voronezh: VGPU, 2015. 312 s.
6. Chekhov A. P. Poln. sobr. soch. i pisem: V 30 t. Sochineniya: V 18 t. / AN SSSR. In-t mirovoj lit. im. A. M. Gor'kogo. – M.: Nauka, 1974 –1982. 
7. 7. Chudakov A.P. Poehtika Chekhova. Mir Chekhova: Vozniknovenie i utverzhdenie / A.P. Chudakov. SPb: Azbuka, Azbuka-Attikus, 2016. 704 s.
8. Shmid V. O problematichnom sobytii v proze A.P. Chekhova // Shmid V. Pro-za kak poehziya. Pushkin. Dostoevskij. Chekhov. Avangard. SPb.: INAPRESS, 1998. 352 s.

Система Orphus

Loading...
Up