All
 
|
 
 


Spatial analysis and mapping the ethnic heterogeneity of Belarus
 
PIIS221979310031446-3-1
DOI10.37490/S221979310031446-3
Publication type Article
Status Published
Authors
Aleksandr Sokolov 
Occupation: Senior Lecturer
Affiliation: Francisk Skorina Gomel State University
Address: Belarus, Gomel
Ivan Ivanov
Occupation: Junior Researcher, Research Laboratory for Cross-Regional and Transborder Studies
Affiliation: Pskov State University
Address: Russian Federation, Pskov
Journal namePskov Journal of Regional Studies
EditionVolume 20. No3/2024
Pages40-68
Abstract

The article examines the spatial aspects of the ethnic heterogeneity of the population of Belarus at the level of administrative districts according to the population censuses of 2009 and 2019. Ethnic mosaic index, indices of Belarusian-Russian and Belarusian-Polish contact were calculated for the entire population, as well as separately for the urban and rural population. The dynamics of the ethnic mosaic index in the period between censuses shows a decrease in the spread of values across regions - an increase in its value in areas with a low value of the indicator and a decrease in value in areas with a high value. In areas where Russians are the second largest ethnic group, the ethnic mosaic of the urban population is lower than that of the rural population, and is decreasing at a faster rate than in areas where the Poles are the second largest ethnic group. Calculation of the ethnic mosaic index separately for age groups showed that it consistently decreases everywhere from the age of older than the working age to the age of younger than the working age. A comparison of indices of ethnic contact calculated for the same ages showed that the index of Belarusian-Russian contact is decreasing especially intensively, while the index of Belarusian-Polish contact is decreasing at a very low rate, and in a number of regions it is increasing. The decline in the indices under consideration is primarily associated with assimilation processes — a change in ethnic identity, which is characteristic to a greater extent of Russians, and to a lesser extent of Poles. An assessment of the magnitude of spatial autocorrelation of the shares of Belarusians, Russians, Poles and Ukrainians made it possible to identify spatial clusters of areas with relatively high and relatively low values.

Keywordsethnic mosaic, Moran's index, Belarusians, Russians, Poles, Ukrainians, ethnic identity
AcknowledgmentThe publication was prepared at the expense of a grant from Pskov State University for the event “Carrying out scientific research and development by Russian-Belarusian scientific teams on the basis of research units of Pskov State University in 2024/2025”.
Received28.09.2024
Publication date27.09.2024
Number of characters37192
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
1 Введение. Изучение этнической структуры и динамики населения различных стран и регионов мира является неотъемлемым компонентом множества фундаментальных и прикладных исследований в области социально–экономической географии, региональной экономики, геополитики, демографии, культуры, природопользования, психологии и других наук. Особенную актуальность данное направление исследований приобрело на постсоветском пространстве, характеризующемся существенными этническими сдвигами, оказавшими значительное влияние на социальную, экономическую и политическую ситуацию во многих регионах и вызвавшими ряд этнодемографических и миграционных проблем и вызовов.
2 Этнодемографическая ситуация в Белоруссии также претерпела заметные изменения в постсоветский период. Её особенностями является отсутствие этноязыковой или религиозной напряжённости, заметное доминирование белорусского этноса практически на всей территории страны, распространение процессов смены этнической идентичности в пользу титульного этноса [4; 27], государственный статус русского языка, который рассматривается белорусами как такое же национальное достояние, как и белорусский язык, разнонаправленную динамику изменений в соотношении титульного и русского населения, с одной стороны, и в использовании титульного и русского языков, с другой [14]. Вопросы этничности в общественном сознании не являются актуальными, особенно для молодого поколения, для которого отмечается значительно более выраженная индифферентность восприятия собственной этничности, чем среди лиц старшего возраста [18]. Отмечается достаточно низкая выраженность этнокультурных особенностей и практик этнонациональных общностей Белоруссии [2]. Всё это позволяет говорить об уникальных чертах этнической ситуации в стране, под которой понимается не только этнический состав населения, но также все процессы и факторы, так или иначе влияющие на этот состав и вызывающие его изменение — этнические, демографические, миграционные, языковые, конфессиональные, а также этническая политика.
3 Несмотря на в целом более однородный этнический состав населения страны, чем в европейских постсоветских государствах, на региональном уровне можно выделить ареалы, различающиеся по своим этническим характеристикам, анализ которых является предметом исследования настоящей статьи.
4 Целью исследования является определение показателей, характеризующих этническую неоднородность населения Белоруссии на региональном уровне для всего населения в целом и отдельных его категорий, выявление закономерностей их пространственной изменчивости.
5 Изученность вопроса. Проблеме количественной оценки этнического разнообразия населения различных регионов посвящены работы отечественных и зарубежных исследователей. В работах А. Г. Манакова [15] и Р. У. Камаловой [10] приводятся наиболее известные числовые коэффициенты. Одним из самых популярных является индекс этнической мозаичности (ИЭМ), предложенный Б. М. Эккелем, интерпретируемый как вероятность, с которой два случайно выбранных в обществе индивида будут принадлежать к разным этническим группам. Он рассчитывается как как сумма квадратов долей всех национальностей в общей численности населения, отнятая от единицы. На основании значения ИЭМ А. Г. Манаков предложил классификацию этноконтактных зон (ЭКЗ): наиболее полиэтничные (ИЭМ > 0,6), ярко выраженные (ИЭМ > 0,4) и неярко выраженные (ИЭМ = 0,2–0,4). В качестве промежуточного рубежа, характеризующего степень моноэтничности территории, предложено использовать ИЭМ = 0,1, когда доля населения, относящегося к основной национальности, составляет примерно 95 % [13]. На основании данного показателя была проведена оценка полиэтничности и её динамики во времени для различных стран мира [35], многих регионов России ([1; 7; 17; 21; 26; 32; 33] и др.), Югославии [31], Казахстана [7; 28], США [11], Центральной Азии [19] и др. Такой же индекс может использоваться и для оценки конфессиональной мозаичности.

views: 14

Readers community rating: votes 0 

1. Abrosimova I. V. (2011), Spatial structure ethic components of the Kurgan region, Vestnik of Kurgan State University. Series: Natural Sciences, no. 2, pp. 124–127. (In Russ.).
2. Balich N. L., Haritonov I. N. (2018), Ethnic Self-Consciousness and Practices of National Communities of Belarus, Sociologicheskij al'manah [Sociological almanac], vol. 9, pp. 132–149. (In Russ.).
3. Bufetova A. N., Kolomak Е. А., Mikhaleva M. M. (2017), National Diversity and Economic Development in Russian Regions, World of Economics and Management, vol. 17, no. 3, pp. 143–157. (In Russ.). https://doi.org/10.25205/2542-0429-2017-17-3-143-157. 
4. Bukhovets O. G., Buyeu A.L. (2018), State Bilingualism. Conditions of Russians and Russian-speaking in the Republic of Belarus, Sovremennaya Yevropa [Contemporary Europe], no. 3, pp. 71–82. (In Russ.). http://dx.doi.org/10.15211/soveurope320187182. 
5. Vanhanen T. (1999), Ethnic conflicts explained by ethnic nepotism. Research in Biopolitics, Moscow, Emerald Group Publishing, 288 p.
6. Garipov Ya. Z. (2015), On the method of quantitative measurement of the level of interethnic communication, Vestnik of Economics, Law and Sociology, no. 3, pp. 194–197. (In Russ.).
7. Zotova O. A. (2018), Geodemographic situation in border areas of Russia and Kazakhstan, Geographical bulletin, no. 3, pp. 31–38. (In Russ.). https://doi.org/10.17072/2079-7877-2018-3-31-38. 
8. Ivanov I. A., Manakov A. G., Terenina N. K. (2024), Spatial Aspects of Development of the Ethno-Contact Zone in Karelia, Arktika i Sever [Arctic and North], no. 55, pp. 116–129. (In Russ.). https://doi.org/10.37482/issn2221-2698.2024.55.116. 
9. Ivanov I. A. (2023), Features of mapping ethnocontact zones, Historical approach in geography and geoecology. Proceedings of the VII Scientific and Educational Conference on Historical Geography, Petrozavodsk, Petrozavodsk State University, pp. 712–715. (In Russ.).
10. Kamalova R. U. (2013), Ethnic heterogeneity: main concepts and measurement problems, Politeia, no. 4, pp. 127–149. (In Russ.)
11. Kelman Yu. F. (2014), Geographical analysis of ethno-cultural diversity of the US population, Moscow State University Bulletin. Series 5. Geography, no. 5, pp. 22–29. (In Russ.).
12. Lopatnikov L. I. (2003), Economic and mathematical dictionary, Moscow, Delo, 2003. 519 p. (In Russ.).
13. Manakov A. G. (2016), Dynamics of ethnic fractionalization of territories in North-West Russia in 1897–2010, Regional Researches, no. 2, pp. 72–83. (In Russ.). https://doi.org/10.31857/S2587-556620192117-128. 
14. Manakov A. G., Terenina N. K. (2022), The Republic of Belarus and Ukraine: Contrasts of Ethnic and Linguistic Identity, Administrative consulting, no. 10, pp. 145–155. (In Russ.). https://doi.org/10.22394/1726-1139-2022-10-145-155. 
15. Manakov A. G. (2023), Main indicators used in the analysis of spatio-time dynamics of ethnocontact zones, Historical approach in geography and geoecology. Proceedings of the VII Scientific and Educational Conference on Historical Geography, Petrozavodsk, Petrozavodsk State University, pp. 724–728. (In Russ.). https://doi.org/10.33933/rshu/g1c23-114. 
16. Manakov A. G., Terenina, N. K. (2023), Ethnic heterogeneity of Russian regions: Dynamics by decades in the post-soviet period. Vestnik of Saint Petersburg University. Earth Sciences, vol. 68, no. 4, pp. 783–797. (In Russ.). https://doi.org/10.21638/spbu07.2023.410. 
17. Manakov A. G. (2019), Evaluation of Changes in the Ethnic Mosaic of Regions of European Russia in Periods Between the 1897, 1959 and 2010 Censuses, Izvestiya Rossiiskoi Akademii Nauk. Seriya Geograficheskaya, no. 2, pp. 117–128. (In Russ.).   https://doi.org/10.31857/S2587-556620192117-128 
18. Naumenko L. I. (2008), Ethnic identity of Belarusians: content, dynamics, regional and socio-demographic specifics, Belarus and Russia: social sphere and socio-cultural dynamics, Minsk, IAC, pp. 111–132. (In Russ.).
19. Nikolaeva E. D. (2024), Changes in the ethnic structure of the population of Central Asia countries in the post-Soviet period, Pskov Journal of Regional Studies, vol. 20, no. 1, pp. 77–90. (In Russ.). https://doi.org/10.37490/S221979310029485-6. 
20. Okunev I. Yu. (2020), Fundamentals of Spatial Analysis, Moscow, Aspekt Press, 255 p. (In Russ.).
21. Pelina A. N. (2015), Geoinformation mapping of the ethnic structure of the population according to the data of the 2010 Russia Census: Krasnodar Krai, Geographical studies of the Krasnodar Krai, iss. 9, Krasnodar, Kuban State University, pp. 302–309. (In Russ.).
22. Rygalov E. V., Pronina E. V. (2020), Cartographic analysis of the ethnic structure of the Altai Republic population, Geopolitics and Ecogeodynamics of Regions, vol. 6, no. 3, pp. 260–267. (In Russ.).
23. Ryazantsev S. V., Tikunova I. N., Timonin S. A. (2011), Mathematical and cartographic assessment of ethnic diversity in the regions of Russia, InterCarto/InterGIS, vol. 17, pp. 15–21. (In Russ.).
24. Sadovaya E. S., Bardin A. L. Dovbysh E. G. (2016), Indices of social well-being as tool for analysis and forecast of ethnopolitical conflicts, World Economy and International Relations, vol. 60, no. 9, pp. 57–66. (In Russ.).
25. Soroko E. L. (2014), Ethnically mixed families in the Russian Federation, Demographic Review, vol. 1, no. 4, pp. 96–123. (In Russ.). https://doi.org/10.17323/demreview.v1i4.1804. 
26. Suslov N. I., Isupova E. N., Ivanova A. I. (2022), Ethnic Diversity in Russian Regions and Economic Growth: Theoretical Model and Its Approbation on Panel Data, Studies on Russian Economic Development, vol. 33, no. 2, pp. 149–156. (In Russ.). https://doi.org/10.1134/S1075700722020149. 
27. Sushchiy S. Ya. (2020), The Russian population of the near abroad: geodemographic dynamics of the Post-Soviet period, Demographic Review, vol. 7, no. 2, pp. 6–30. (In Russ.). https://doi.org/10.17323/demreview.v7i2.11137. 
28. Tenchikov A. A. (2018), Kazakhstan: ethnic mosaic index, Trends in the development of science and education, no. 43–4, pp. 8–10. (In Russ.).
29. Terenina N. K. (2022), Ethnic contact index as a tool for studying territories with a mixed national composition of the population, Pskov Journal of Regional Studies, vol. 18, no. 1, pp. 101–116. (In Russ.). https://doi.org/10.37490/S221979310018427-2. 
30. Timonin S. A. (2012), Geoinformation methods for the study of ethnic processes in the regions of Russia, Geographical sciences in realization of sustainable development strategy in globalizing world (to the 100th anniversary of Professor N. T. Romanovskij), Proceedings of the International Scientific and Practical Conference, Minsk, BSU, pp. 219–220. (In Russ.).
31. Kharitonova O. G. (2015), Bosnia and Croatia in Socialist Federal Republic of Yugoslavia: institutional problems of an ethnic federation, Comparative Politics (Russia), no. 1, pp. 22–30. (In Russ.). https://doi.org/10.18611/2221-3279-2014-5-1 (14)-22-30.
32. Cherkasov А. А. (2020), Gis “Cities of Russia”: Principles of Creation and Technologies of Spatial Analysis, Science. Innovations. Technologies, no. 3, pp. 153–167. (In Russ.).
33. Chihichin V. V., Belozerov V. S. (2015), Ethnic map of Stavropol territory: spatio-temporal dynamics in half a century, Regional Researches, no. 4, pp. 113–119. (In Russ.).
34. Adabor O., Ayesu E. K. (2024), Ethnic heterogeneity and healthcare utilization: The mediating role of poverty in Ghana, Review of Economics of the Household. https://doi.org/10.1007/s11150-024-09695-9. 
35. Alesina A., Devleeschauwer A., Easterly W., Kurlat S., Wacziarg R. (2003), Fractionalization, Journal of Economic Growth, vol. 8, no. 2, pp. 155–194. https://doi.org/10.1023/A:1024471506938. 
36. Ajilore O. (2017), The spillover effect of ethnic heterogeneity on per-pupil expenditures, Journal of Regional Analysis and Policy, vol. 47, no. 1, pp. 1–11.
37. Adekoya A. F., Razak N. A. A. (2020), Effects of Ethnic Diversity and Poverty on Crime Rate in Nigeria, ESUT Journal of Social Sciences, vol. 5, no. 2. URL: https://esutjss.com/index.php/ESUTJSS/article/view/38. 
38. Ashraf Q., Galor O. (2013), Genetic Diversity and the Origins of Cultural Fragmentation, American Economic Review, vol. 103, no. 3.  https://doi.org/10.2139/ssrn.2203065. 
39. Fearon J. D. (2003), Ethnic and Cultural Diversity by Country, Journal of Economic Growth, vol. 8, no 2, P. 195–222.
40. Ortuño-Ortín I., Weber S. (2005), Peripheral Diversity and Redistribution, CEPR Discussion Papers, no. 5112. URL: https://ssrn.com/abstract=779387.

Система Orphus

Loading...
Up