Новые варианты буддийского мотива в средневековом декоре (Средний Енисей)

 
Код статьиS086960630010942-5-1
DOI10.31857/S086960630010942-5
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Аффилиация: Институт археологии РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Аффилиация: Красноярский краевой краеведческий музей
Адрес: Российская Федерация, Красноярск
Название журналаРоссийская археология
ВыпускНомер 3
Страницы63-78
Аннотация

Рассмотрены материалы погребения по обряду кремации у с. Дрокино под Красноярском (левобережье р. Енисей), датированного X–XI вв. Среди находок – ременные украшения из цветного металла, орнаментированные в характерном для Саяно-Алтая стиле. Предложена типология декора. Выделен тип с мотивом «пламенеющая жемчужина» (28 экз.) – известный буддийский символ чинтамани (санскр. cintamani), популярный в регионе в период экспансии Кыргызского каганата (вторая половина IX – начало X в.). На фоне рассмотренных примеров иконографии мотива в средневековых материалах Восточного Туркестана и Саяно-Алтая показано, что образцы из комплекса Дрокино 1 – новые варианты мотива в декоре ременной амуниции всадников Саяно-Алтая и соседних территорий. Возможно, погребенный с таким сопровождающим инвентарем воин – кыштым (вассал) участвовал в походах кыргызов и привез «индивидуальный», специально подобранный ременный набор на родину.

Ключевые словаСредний Енисей, Саяно-Алтай, средневековье, ременные украшения, цветной металл, декор, «пламенеющая жемчужина» (cintamani)
Источник финансированияИсследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-09-00257.
Получено21.01.2020
Дата публикации29.09.2020
Кол-во символов32983
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Раннесредневековая ременная амуниция всадников, изготовленная из цветных металлов, стала не только символом тюркских кочевников и полукочевников, принесших эту моду в степную Евразию, но и элементом культуры оседлых народов, соприкасавшихся с кочевниками. В последней трети I тыс. популярен характерный декор подобных украшений, так называемый стиль степного орнаментализма. В Центральной Азии1, особенно в северных и восточных регионах, в конце I и на рубеже I–II тыс. данный стиль представлен развитыми и разнообразными формами. Наибольшее количество ременной амуниции с подобным декором зафиксировано на территории Саяно-Алтая. Это связано с периодом (вторая половина IX – начало X в.) экспансии енисейских кыргызов (Кыргызский каганат) и их военными походами на восток, запад и юг Центральной Азии на значительные расстояния. Кроме того, были налажены дружественные связи с отдаленными государствами (подробнее со ссылками на литературу см. Король, 2015). 1. Термин понимается в его географическом смысле (см. Кореняко, 2002. С. 15, 16).
2 Истоки декоративного мотива «пламенеющая жемчужина». Именно в данный период в структуре декора саяно-алтайских находок появился ряд мотивов, связанных с буддийскими по происхождению искусством и мифологией. Среди них – «пламенеющая жемчужина» (о термине см. Король, 2008. С. 169, 170. Сноска), чинтамани (санскр. cintamani), один из наиболее популярных мотивов. Кратко скажем о его первоначальной символике. В буддийской и индуистской мифологии это драгоценность (жемчужина, кристалл или драгоценный камень), способная исполнять желания. Это также атрибут (наряду и в сочетании с цветком лотоса2) бодхисатвы Авалокитешвары, одного из главных бодхисатв в буддийской мифологии, олицетворения сострадания, играющего роль универсального спасителя, представляющего собой активный аспект одного из главных будд – Амитабхи/Амитаюс, санскр. «неизмеримый свет», «неизмеримая жизнь» (Мифы…, 1994. Т. 1. С. 23, 69, 181). Чинтамани – символ освобождения от нечистоты, сияющий и растущий источник Чистоты, знак триединства Будды, широко распространенный в танском (608–907 гг.) искусстве Китая. Кроме того, жемчужина/драгоценность – символ богатства и благополучия. Обладание человека неисчерпаемой, неиссякаемой сияющей жемчужиной гарантирует исполнение любого желания, изображение ее служит амулетом от огня (Williams, 1960. P. 436). 2. Цветок лотоса – независимый символ творческой силы, божественного происхождения и залог спасения в буддийской мифологии.
3
Korol1

Рис. 1. Иконография мотива чинтамани в средневековых материалах Восточного Туркестана и этнографические аналогии из Тибета. 1–3, 5–21 –росписи (по: Grünwedel, 1912; Stein, 1921a, b; Dunhuang…, 1953; Le Coq, 1974; Chūgoku…, 1982; Central Asian Art…, 1991); 4 – фрагмент вышивки парчи из погребения эпохи Сун (X–XIII вв.), округ Хотан (по: Heavenly Horse…, 2008); 22, 23 – по: Цыбиков, 1919. 9–21 – рисунки-схемы. Без масштаба. Fig. 1. Iconography of the cintamani motif in the medieval materials of East Turkestan (1–21) and ethnographic analogies from Tibet (22, 23). No scale

4 Для знакомства с иконографией мотива интерес представляют материалы средневековых буддийских храмов Восточного Туркестана3. Особенно хорошо изучен пещерно-храмовый комплекс Дуньхуана, ставший к VIII в. центром буддизма в танском Китае. В его изобразительных материалах (настенная роспись, роспись по шелку, бумаге и др.), в том числе VIII–X вв., представлен и мотив чинтамани. Иконография его разнообразна – от условно «первичного» (восьмигранный драгоценный камень, объятый пламенем, размещен на лотосовидном основании – рис. 1, 9) до схематичных (с разной степенью стилизации) вариантов в первую очередь основания, на котором размещается жемчужина, а также пламени над ней или вокруг нее. Отметим наше наблюдение – нередко отличающиеся иконографией чинтамани присутствуют одновременно на одном и том же панно в сложных композициях храмовых росписей (рис. 1, 6, 8, 20). Несмотря на обилие вариантов, замысел изображения мотива един: это фигура – круг или размещенный горизонтально овал на лотосе-основании (стилизованном), объятый пламенем с трех сторон или целиком. 3. Напомним, что после поражения от кыргызов в Монголии в 840 г. часть уйгуров под натиском победителей ушла в Турфан (Восточный Туркестан). Во второй половине IX в. уйгуры создали собственное Турфанское княжество. К концу X в. в нем кроме 50 буддийских храмов были и манихейские. Манихейские росписи свидетельствуют о высоком уровне изобразительного искусства и несомненном буддийском влиянии (Восточный Туркестан..., 1992. С. 526, 530, 531).

Всего подписок: 0, всего просмотров: 1721

Оценка читателей: голосов 0

1. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье: Этнос, языки, религии. М.: Вост. литература, 1992. 687 с.

2. Карцов В.Г. Описание коллекций и материалов музея. Красноярск: Краснояр. гос. типо-лит., 1929. 67 с.

3. Кореняко В.А. Искусство народов Центральной Азии и звериный стиль. М.: Вост. литература, 2002 (Культура народов Востока: Материалы и исследования). 327 с.

4. Король Г.Г. Искусство средневековых кочевников Евразии. Очерки. М., Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008 (Труды Сиб. Ассоц. исслед. первобытного искусства; вып. V). 332 с.

5. Король Г.Г. Культурные влияния в Центральной Азии и на сопредельных территориях рубежа I–II тыс. н.э. (по материалам торевтики малых форм) // РА. 2015. № 4. С. 64–77.

6. Король Г.Г. К вопросу о вариативности использования мотивов декора (по материалам средневековой торевтики Саяно-Алтая и прилегающих территорий) // КСИА. 2019. Вып. 256. С. 251–265.

7. Кызласов Л.Р. Тюхтятская культура древних хакасов IX–X вв. // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981 (Археология СССР). С. 54–59.

8. Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. 211 с.

9. Кызласов Л.Р., Король Г.Г. Декоративное искусство средневековых хакасов как исторический источник. М.: Вост. литература, 1990. 216 с.

10. Леонтьев Н.В. О буддийских мотивах в средневековой торевтике Хакасии (По материалам коллекции Минусинского краеведческого музея) // Историко-культурные связи народов Южной Сибири. Абакан: ХакНИИЯЛИ, 1988. С. 184–196.

11. Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.: Рос. энцикл., 1994. 2 т. (671 + 719 с.).

12. Могильников В.А. Кочевники северо-западных предгорий Алтая в IX–XI веках. М.: Наука, 2002. 362 с.

13. Савинов Д.Г. Красноярско-Канский вариант культуры енисейских кыргызов // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев: тез. докл. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1989. С. 144–149.

14. Савинов Д.Г. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. 216 с.

15. Cкобелев С.Г., Митько О.А. Погребения по обряду трупосожжения на реке Кача под Красноярском и их место в культурной традиции средневекового населения Енисея // Вестник Новосибирского гос. ун-та. Серия: История, филология. 2007. Т. 6, вып. 3. Археология и этнография. C. 212–220.

16. Тишин В.В., Серегин Н.Н. К вопросу о существовании служителей культа у древних тюрков Центральной Азии // Этнографическое обозрение. 2017. № 3. С. 76–96.

17. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск: Наука, 1988. 225 с.

18. Фокин С.М. Средневековое погребение у поселка Дрокино в Красноярской лесостепи // Мультидисциплинарные исследования в археологии. 2018. № 2. С. 137–150.

19. Харинский А.В. Захоронения по обряду кремации конца I тыс. н.э. из Южного Приангарья // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Кн. I. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. C. 220–226.

20. Худяков Ю.С. Кремация в погребальной обрядности енисейских кыргызов // Древние культуры Монголии, Байкальской Сибири и Северного Китая: материалы конф. Т. 2. Красноярск: СФУ, 2016. С. 111–115.

21. Цыбиков Г.Ц. Буддист паломник у святынь Тибета. Пг., 1919 (обл. 1918). 472 с.

22. Central Asian Art from the Museum of Indian Art, Berlin, SMPK: Exhibition Catalogue. Tokyo: Asahi Shimbun, 1991. 226 p. (In Japanese)

23. Chūgoku Tonkō hekigaten (Exhibition of Murals from Dunhuang, China) / Inoue, Yasushi (ed.). Tokyo: Mainichi Shinbunsha, 1982. [128] p. (In Japanese)

24. Dunhuang zaojing tuan (Dunhuang Murals). Beijing: Renmin Meishu Chubanshe, 1953. [3], 20 p. (In Chinese)

25. Grünwedel A. Altbuddhistische Kultstätten in Chinesisch-Turkistan. Berlin, 1912. 370 S.

26. Heavenly Horse: The Horse in Chinese Art and Culture. Hong Kong: Hong Kong Museum of History, 2008. 176 p. (In Chinese and English)

27. Le Coq A. Die buddhistische Spätantike in Mittelasien. T. IV: Atlas zu den Wandmalerien. Graz, 1974. 28 S.

28. Stein A. Serindia. Vol. IV. Oxford, 1921a. CLXXV pl.

29. Stein A. The Thousand Buddhas. L.: Bernard Quaritch, Ltd., 1921b. XII, 65 p.

30. Williams C.A. Encyclopedia of Chinese Symbolism and art Motives. N.Y.: Julian press, 1960. XXI, 468 p.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх