All
 
|
 
 


Perception of Migrants by Muscovites Through the Lens of the Contact Hypothesis [Otnoshenie moskvichei k migrantam skvoz’ prizmu kontaktnoi gipotezy]
 
PIIS086954150013600-0-1
DOI10.31857/S086954150013600-0
Publication type Article
Status Published
Authors
Natalya Kosmarskaya 
Occupation: Senior Researcher
Affiliation: Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences
Address: Moscow, 107031, Ul. Rozhdestvenka, 12
Igor Savin
Occupation: Senjor research fellow, Center for research of Central Asia, Caucasus and Ural-Volga Region Institute of Oriental studies Russian Academy of Scienses
Affiliation: Institute of Oriental studies Russian Academy of Sciences
Address: Rozhdestvenka street 12/1
Journal nameEtnograficheskoe obozrenie
Edition№1
Pages94-111
Abstract

According to numerous pieces of research conducted in Europe and based on large-scale surveys, various contacts between migrants and receiving population have served as strong predictors of lesser intolerance towards migrants (though to varying extents). Quantitative research in Russia has brought similar results. The article argues that these findings alone, with all their statistical reliability, do not fill marked gaps in our knowledge on how and why interaction itself creates more tolerant or, possibly, more negativistic perceptions of migrants in a given national/regional setting. The article is an attempt to highlight these aspects of the theme through qualitative research taking Moscow as a case study. Drawing on a series of semi-structured interviews with Muscovites collected in 2014–2015, we will address the following questions: who might, more likely, be prone to interact with migrants and, oppositely, what makes Muscovites more reluctant to set up contacts; what might be the reasons behind their often unconscious anxiety about having migrants as neighbours in multistoried apartment buildings and what these contacts as neighbours might add to our understanding of specifics of “cultural racism” in a large city; how views of Muscovites about various migrants (especially preferences related to social status) manifest themselves in the post-Soviet setting; and finally, what is the local specifics, in comparison with Europe, of collapse of “defended neighbourhoods” in the city of Moscow.

Keywordsattitudes towards migrants, contacts with migrants, Moscow, Russian-European comparisons, neighbours in metropolis, defended neighbourhoods, qualitative methods
Received24.02.2021
Publication date25.02.2021
Number of characters48596
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

Контактная гипотеза: достижения, ограничения и новые горизонты
1. “Я там жил и знаю, как там люди живут”.
2. “Мы все друг друга знали…”
3. “Я постоянно в этой толпе…”
4. “Я бы их и не знал, если бы вели себя тихо”. 
Вместо заключения. Победит ли дружба?
1

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты
2 Начнем с описания житейской сценки в московском метро, которую довелось наблюдать Н. Космарской. В почти пустой вагон на конечной станции вошли двое молодых людей, полностью подходившие под стереотипное и весьма “устрашающее” описание “кавказцев”: темные очки, кепки, длинные бороды. Они сели на свободные места, но по мере движения поезда таких мест почти не осталось, и ребята дружно вскочили, как только вошла пожилая женщина. Их жестикуляция показывала, что они предлагают ей сесть, она отказывалась; потом завязалась оживленная беседа… Судя по доброй улыбке на лице женщины, вышедшей на следующей станции, этот эпизод как минимум заставит ее призадуматься о том, стоит ли возмущаться “понаехавшими кавказцами”.
3 От описанной бытовой ситуации краткого, случайного, но доверительного контакта между москвичкой и проживающими в городе представителями “видимых других”1 (Дробижева 2015: 82) легко перекинуть мостик к научному вопросу, обладающему высокой социальной значимостью. Это вопрос о том, от каких факторов в разных страновых/локальных контекстах зависит отношение принимающего населения к этнически (расово) отличным от него мигрантам и играют ли какую-то роль контакты с ними. 1. В России в категорию мигрантов (приезжих) массовое сознание часто включает не только тех людей, которые прибыли на заработки из Закавказья и Центральной Азии и преобладают среди международных мигрантов, но и российских граждан, антропологически отличных от большинства.
4 В западной научной литературе, в частности написанной на материале европейских стран, восприятию миграции и мигрантов местными жителями на протяжении нескольких десятилетий постоянно уделяется большое внимание. В России, несмотря на актуальность данной темы, работ о причинах и проявлениях негативного отношения к приезжим намного меньше, что можно объяснить среди прочего относительно недавней историей массовых трудовых миграций в нашу страну.
5 Излюбленным форматом, в рамках которого здесь разрабатывается проблема мигрантофобии (именно в этом виде в первую очередь выступает ксенофобия в России, активно принимающей людей из соседних стран), являются опросы, периодически проводимые по репрезентативным выборкам известными центрами по изучению общественного мнения (ФОМ, Левада-центр и др.) или научными коллективами. На Западе же, по сложившейся традиции, общенациональные (региональные) опросы обычно используются в качестве эмпирической базы для построения сложных многомерных статистических моделей2. С помощью этих моделей можно выявить и с высоким уровнем достоверности измерить корреляцию зависимой переменной (выраженное различными показателями восприятие миграции и мигрантов принимающим населением) и разнообразных независимых переменных (факторов, теоретически способных оказать то или иное влияние на это восприятие). 2. Несмотря на некоторые различия в инструментарии исследователей, мы можем констатировать, что по степени распространенности мигрантофобии Россия вполне сопоставима с Европой, а россияне отнюдь не выглядят уникальными противниками миграции. Об этом говорят, в частности, результаты предпринятого авторами сопоставления представленных в западной литературе процентных данных опросов (причем проведенных до миграционного кризиса в Европе) с аналогичными данными по России. Разумеется, речь идет не о буквальном сравнении цифр, а о сравнении трендов массового сознания. Имеющиеся данные позволили нам провести такое сопоставление по трем важным аспектам восприятия миграции: 1) нужны ли мигранты стране приема; 2) связана ли миграция с ростом преступности; 3) несет ли миграция этнокультурную угрозу (подр. см.: Kosmarskaya, Savin 2016: 138–141).
6 Первую группу таких факторов можно назвать контекстуальными (contextual), или структурными; они описывают состояние общества, в котором проживает индивид или его/ее группа (в нашем случае это представители местного населения). Не менее важны и характеристики самого человека (individual-level factors). Чаще всего проверяется, как на его/ее отношение к приезжим влияют политическая ориентация, а также социально-демографические показатели: возраст, пол, уровень образования и социальный статус. Западными учеными накоплен большой материал о закономерностях, объясняющих возникновение мигрантофобии, и о том, как перечисленные факторы воздействуют на нее в разных культурных и политических условиях (см.: Semyonov et al. 2006; Rustenbach 2010; Bilodeau, Fadol 2011; Careja, Andres 2013 и др.).

Number of purchasers: 0, views: 1517

Readers community rating: votes 0 

1. Allport, G.W. 1954. The Nature of Prejudice. Cambridge: Beacon Press.
2. Amir, Y. 1969. Contact Hypothesis in Ethnic Relations. Psychological Bulletin 71 (5): 319–342.
3. Anthias, F. 1995. Cultural Racism or Racist Culture? Rethinking Racist Exclusions. Economy and Society 24 (2): 279–301.
4. Bevelander, P., and J. Otterbeck. 2010. Young People’s Attitudes Towards Muslims in Sweden. Ethnic and Racial Studies 33 (3): 404–425.
5. Bilodeau, A., and N. Fadol. 2011. The Roots of Contemporary Attitudes Toward Immigration in Australia: Contextual and Individual Level Influences. Ethnic and Racial Studies 34 (6): 1088–1109.
6. Böltken, F. 2003. Social Distance and Physical Proximity: Day-to-Day Attitudes and Experiences of Foreigners and Germans Living in the Same Residential Areas. In Germans or Foreigners? Attitudes Toward Ethnic Minorities in Post-Reunification Germany, edited by R. Alba, P. Schmidt, and M. Wasmer, 233–254. New York: Palgrave McMillan.
7. Britvina, I.B., and E.L. Mogilchak. 2018. Tipologiia zhitelei rossiiskogo megapolisa po otnosheniiu k inoetnichnym migrantam [Typology of Residents of a Big Russian City According to Their Perception of Ethnically Different Migrants]. Mir Rossii 27 (1): 114–134.
8. Brubaker, R., M. Feischmidt, J. Fox, and L. Grancea. 2006. Nationalist Politics and Everyday Ethnicity in a Transylvanian Town. Princeton: Princeton University Press.
9. Careja, R., and H.-J. Andres. 2013. Needed but Not Liked – The Impact of Labor Market Policies on Natives’ Opinions about Immigration. International Migration Review 47 (2): 374–413.
10. Drobizheva, L.M. 2015. Potentsial mezhnatsional’nogo soglasiia: osmyslenie poniatiia i sotsial’naia praktika v Moskve [Potential of Interethnic Harmony: Understanding the Concept and Social Practice in Moscow]. Sotsiologicheskie issledovaniia 11: 80–90.
11. Escandell, X., and A.M. Ceobanu. 2009. When Contact with Immigrants Matters: Threat, Interethnic Attitudes and Foreign Exclusionism in Spain’s Comunidades Autónomas. Ethnic and Racial Studies 32 (1): 44–69.
12. Fediunin, S.Yu., and Ya.V. Shvets. 2020. Strategiia natsional’noi politiki Moskvy: analiticheskii razbor [National Policy Strategy in Moscow: An Analysis]. Obshchestvennye nauki i sovremennost’ 1: 117–131.
13. Flynn, M., and N. Kosmarskaya. 2012. Exploring “North” and “South” in Post-Soviet Bishkek: Discourses and Perceptions of Rural-Urban Migration. Nationalities Papers 40 (3): 453–471.
14. Gorodzeisky, A., A. Glickman, and D. Maskileyson. 2015. The Nature of Anti-Immigrant Sentiment in Post-Soviet Russia. Post-Soviet Affairs 31 (2): 115–135.
15. Gudkov, L.D. 2007. Pochemu my ne liubim priezzhikh? [Why Don’t We Like Newcomers?]. Mir Rossii 16 (2): 48–82.
16. Hamberger, J., and M. Hewstone. 1997. Inter-Ethnic Contact as a Predictor of Blatant and Subtle Prejudice: Tests of a Model in Four West European Nations. British Journal of Social Psychology 36 (2): 173–190.
17. Hayes, B.C., and L. Dowds. 2006. Social Contact, Cultural Marginality or Economic Self-Interest? Attitudes Towards Migrants in Northern Ireland. Journal of Ethnic and Migration Studies 32 (3): 455–476.
18. Jones, J.M. 1999. Cultural Racism: The Intersection of Race and Culture in Intergroup Conflict. Cultural Divides: Understanding and Overcoming Group Conflict, edited by D.A. Prentice, D.T. Miller, 465–490. New York: Russell Sage Foundation.
19. Kosmarskaya, N., and I. Savin. 2016. Everyday Nationalism in Russia in European Context (Moscow Residents’ Perceptions of Ethnic Minority Migrants and Migration). The New Russian Nationalism, 2000–2015: Imperialism, Ethnicity, Authoritarianism, edited by P. Kolstø, H. Blakkisrud, 132–159. Edinburgh: Edinburgh University Press.
20. Kosmarskaya, N.P. 2018. “Korruptsiia”, “tolpy” i “lezginka”: regional’naia spetsifika otnosheniia rossiian k migrantam (na primere Moskvy i Krasnodara) [“Corruption”, “Crowds”, and “Lezginka”: Regional Specifics of Russian’s Attitudes Towards Migrants (The Case of Moscow and Krasnodar)]. Zhurnal sotsiologii i sotsial’noi antropologii 2: 187–213.
21. Martinović, B. 2013 The Inter-Ethnic Contacts of Immigrants and Natives in the Netherlands: A Two-Sided Perspective. Journal of Ethnic and Migration Studies 39 (1): 69–85.
22. Mastikova, N.S. 2019. Otnoshenie k migrantam v malykh gorodakh [Perception of Migrants in Small Cities]. In Malye goroda v sotsial’nom prostranstve Rossii [Small Cities in the Social Space of Russia], edited by V. Markin, M. Chernysh, 189–207. Moscow: FNISTs RAN.
23. Meier, L. 2013. Everyone Knew Everyone: Diversity, Community Memory and a New Established-Outsider Figuration. Identities: Global Studies in Culture and Power 20 (4): 455–470.
24. Mikhailova, Yu. 2011. Electronic Media and Popular Discourse on Russian Nationalism. Nationalities Papers 39 (4): 523–546.
25. Molodikova, I.N., and A.V. Lyalina. 2017. Territorial Differences in the Attitudes to the Migration Crisis in Germany: the Political Aspect. Baltic Region 9 (2): 60–75.
26. Mukomel, V.I. 2014. Ksenofobiia i migrantofobii v kontekste kul’tury doveriia [Xenophobia and Migrant Phobias in the Context of the Culture of Trust]. Mir Rossii 23 (1): 137–166.
27. Mukomel, V.I. 2017. Ksenofoby i ikh antipody: kto oni? [Xenophobes and Their Antipodes: Who Are They?]. Mir Rossii 26 (1): 32–57.
28. Poletaev, D. 2018. Ot nastorozhennosti k nepriiazni: dinamika otnosheniia v Rossii k transgranichnym trudovym migrantam v 2002–2016 gg. [From Wariness to Hostility: Dynamics of Attitudes Towards Cross-Border Labor Migrants in Russia in 2002-2016]. In Ot veka bronzovogo do veka tsifrovogo: fenomen migratsii vo vremeni [From the Bronze Age to the Digital Era: Temporal Dimension of Phenomenon of Migration], edited by S. Panarin, 267–284. Barnaul: Izdatel’stvo Altaiskogo universiteta.
29. Regamey, A. 2010. Obraz migrantov i migratsionnaia politika v Rossii [Image of Migrants and Migration Policy in Russia]. Antropologicheskii forum 13: 389–406.
30. Rustenbach, E. 2010. Sources of Negative Attitudes Toward Immigrants in Europe: A Multi-Level Analysis. International Migration Review 44 (1): 53–77.
31. Savin, I.S. 2019. Praktiki lokal’noi integratsii raznokul’turnykh soobshchestv kak pole eksperimentov (na primere Moskvy) [Practices of Local Integration of Multicultural Communities as a Field of Experiments (The Case of Moscow)]. Vestnik antropologii 1: 54–66.
32. Semyonov, M., A. Gorodzeisky, and R. Raijman. 2006. The Rise of Anti-Foreigner Sentiments in European Societies, 1988–2000. American Sociological Review 71 (3): 426–449.
33. Stepanov, V.V. 2016. Obshchestvennoe vospriiatie migratsii i migrantov v sovremennoi Rossii [Public Perception of Migration and Migrants in Contemporary Russia]. In Migratsiia i migranty v Rossii i mire: opyt sotsial’no-antropologicheskikh i etnograficheskikh nabliudenii [Migration and Migrants in Russia and Worldwide: Experience of Socio-Anthropological and Ethnographic Observations], edited by V.V. Stepanov, 112–117. Мoscow: IEA RAN.
34. Trubina, E.G. 2014. Review of The Urban Ethnography Reader, edited by M. Duneier, Ph. Kazinitz, and A. Murphy. Sibirskie istoricheskie issledovaniia 2: 126–133.
35. Varshaver, E.A. 2015. Contact Theory: Review. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes 5: 183–214.


Additional sources and materials

Verxovskij 2013 – Verxovskij A. Migrantofobiya i ee politicheskij potencial // Vedomosti. 14 avgusta 2013 g.


Kuz`menko 2015 – Kuz`menko V. Gorod-nora protiv xipsterskogo urbanizma. Sociolog Viktor Vaxshtajn o tom, pochemu Moskva – e`to megapolis dlya priezzhix. 1 avgusta 2015 g. http://lenta.ru/articles/2015/08/01/hipsterurbanism/ (data obrashheniya: 15.05.2019).

Система Orphus

Loading...
Up