Отношение москвичей к мигрантам сквозь призму контактной гипотезы

 
Код статьиS086954150013600-0-1
DOI10.31857/S086954150013600-0
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Институт востоковедения РАН
Адрес: Москва, 107031, ул. Рождественка, 12
Должность: Старший научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН
Аффилиация: Институт востоковедения РАН
Адрес: ул Рождественка 12/1
Название журналаЭтнографическое обозрение
Выпуск№1
Страницы94-111
Аннотация

Как показывают многочисленные количественные исследования в европейских странах, различные формы контактов принимающего населения с мигрантами делают местных жителей в разной степени, но более толерантными. Описанная закономерность также фиксируется и российскими опросами. По мнению авторов, эти общие выводы при всей их статистической надежности оставляют значительные лакуны в наших знаниях о том, как происходит общение с мигрантами, в чем и почему оно помогает или, возможно, мешает снижению антимигрантских настроений в конкретной страновой/локальной ситуации. Статья является попыткой прояснить данные аспекты темы на примере крупного российского города – через анализ нарративов, собранных в ходе интервьюирования жителей Москвы в 2014–2015 гг. В исследовании затронуты следующие сюжеты: кто из москвичей более склонен к контактам, а кто, напротив, избегает общения с мигрантами; в чем подводные камни соседства с последними в многоквартирных жилых домах и почему такое соседство заставляет размышлять об особенностях культурного расизма в большом городе; как в постсоветских условиях работает фактор перепада социального статуса между местными жителями и приезжими и, наконец, как проявляет себя в Москве, в сравнении с европейской ситуацией, слом “защищенных локальных пространств”.

Ключевые словаотношение к мигрантам, контакты c мигрантами, европейский опыт, особенности ситуации в Москве, соседство в мегаполисе, слом “защищенных локальных пространств”, качественные методы
Получено24.02.2021
Дата публикации25.02.2021
Кол-во символов48596
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты

2 Начнем с описания житейской сценки в московском метро, которую довелось наблюдать Н. Космарской. В почти пустой вагон на конечной станции вошли двое молодых людей, полностью подходившие под стереотипное и весьма “устрашающее” описание “кавказцев”: темные очки, кепки, длинные бороды. Они сели на свободные места, но по мере движения поезда таких мест почти не осталось, и ребята дружно вскочили, как только вошла пожилая женщина. Их жестикуляция показывала, что они предлагают ей сесть, она отказывалась; потом завязалась оживленная беседа… Судя по доброй улыбке на лице женщины, вышедшей на следующей станции, этот эпизод как минимум заставит ее призадуматься о том, стоит ли возмущаться “понаехавшими кавказцами”.
3 От описанной бытовой ситуации краткого, случайного, но доверительного контакта между москвичкой и проживающими в городе представителями “видимых других”1 (Дробижева 2015: 82) легко перекинуть мостик к научному вопросу, обладающему высокой социальной значимостью. Это вопрос о том, от каких факторов в разных страновых/локальных контекстах зависит отношение принимающего населения к этнически (расово) отличным от него мигрантам и играют ли какую-то роль контакты с ними. 1. В России в категорию мигрантов (приезжих) массовое сознание часто включает не только тех людей, которые прибыли на заработки из Закавказья и Центральной Азии и преобладают среди международных мигрантов, но и российских граждан, антропологически отличных от большинства.
4 В западной научной литературе, в частности написанной на материале европейских стран, восприятию миграции и мигрантов местными жителями на протяжении нескольких десятилетий постоянно уделяется большое внимание. В России, несмотря на актуальность данной темы, работ о причинах и проявлениях негативного отношения к приезжим намного меньше, что можно объяснить среди прочего относительно недавней историей массовых трудовых миграций в нашу страну.
5 Излюбленным форматом, в рамках которого здесь разрабатывается проблема мигрантофобии (именно в этом виде в первую очередь выступает ксенофобия в России, активно принимающей людей из соседних стран), являются опросы, периодически проводимые по репрезентативным выборкам известными центрами по изучению общественного мнения (ФОМ, Левада-центр и др.) или научными коллективами. На Западе же, по сложившейся традиции, общенациональные (региональные) опросы обычно используются в качестве эмпирической базы для построения сложных многомерных статистических моделей2. С помощью этих моделей можно выявить и с высоким уровнем достоверности измерить корреляцию зависимой переменной (выраженное различными показателями восприятие миграции и мигрантов принимающим населением) и разнообразных независимых переменных (факторов, теоретически способных оказать то или иное влияние на это восприятие). 2. Несмотря на некоторые различия в инструментарии исследователей, мы можем констатировать, что по степени распространенности мигрантофобии Россия вполне сопоставима с Европой, а россияне отнюдь не выглядят уникальными противниками миграции. Об этом говорят, в частности, результаты предпринятого авторами сопоставления представленных в западной литературе процентных данных опросов (причем проведенных до миграционного кризиса в Европе) с аналогичными данными по России. Разумеется, речь идет не о буквальном сравнении цифр, а о сравнении трендов массового сознания. Имеющиеся данные позволили нам провести такое сопоставление по трем важным аспектам восприятия миграции: 1) нужны ли мигранты стране приема; 2) связана ли миграция с ростом преступности; 3) несет ли миграция этнокультурную угрозу (подр. см.: Kosmarskaya, Savin 2016: 138–141).
6 Первую группу таких факторов можно назвать контекстуальными (contextual), или структурными; они описывают состояние общества, в котором проживает индивид или его/ее группа (в нашем случае это представители местного населения). Не менее важны и характеристики самого человека (individual-level factors). Чаще всего проверяется, как на его/ее отношение к приезжим влияют политическая ориентация, а также социально-демографические показатели: возраст, пол, уровень образования и социальный статус. Западными учеными накоплен большой материал о закономерностях, объясняющих возникновение мигрантофобии, и о том, как перечисленные факторы воздействуют на нее в разных культурных и политических условиях (см.: Semyonov et al. 2006; Rustenbach 2010; Bilodeau, Fadol 2011; Careja, Andres 2013 и др.).

Всего подписок: 0, всего просмотров: 1171

Оценка читателей: голосов 0

1. Бритвина И.Б., Могильчак Е.Л. Типология жителей российского мегаполиса по отношению к иноэтничным мигрантам // Мир России. 2018. № 1. С. 114–134.

2. Варшавер Е.А. Теория контакта: обзор // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2015. № 5. С. 183–214.

3. Гудков Л.Д. Почему мы не любим приезжих? // Мир России. 2007. № 2. С. 48–82.

4. Дробижева Л.М. Потенциал межнационального согласия: осмысление понятия и социальная практика в Москве // Социологические исследования. 2015. № 11. С. 80–90.

5. Космарская Н.П. “Коррупция”, “толпы” и “лезгинка”: региональная специфика отношения россиян к мигрантам (на примере Москвы и Краснодара) // Журнал социологии и социальной антропологии. 2018. № 2. С. 187–213.

6. Мастикова Н.С. Отношение к мигрантам в малых городах // Малые города в социальном пространстве России / Отв. ред. В.В. Маркин, М.Ф. Черныш. М.: ФНИСЦ РАН, 2019. С. 189–207.

7. Мукомель В.И. Ксенофобия и мигрантофобии в контексте культуры доверия // Мир России. 2014. № 1. С. 137–166.

8. Мукомель В.И. Ксенофобы и их антиподы: кто они? // Мир России. 2017. № 1. С. 32–57.

9. Полетаев Д. От настороженности к неприязни: динамика отношения в России к трансграничным трудовым мигрантам в 2002–2016 гг. // От века бронзового до века цифрового: феномен миграции во времени / Под ред. С.А. Панарина. Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2018. С. 267–284.

10. Регаме А. Образ мигрантов и миграционная политика в России // Антропологический форум. 2010. № 13. С. 389–406.

11. Савин И.С. Практики локальной интеграции разнокультурных сообществ как поле экспериментов (на примере Москвы) // Вестник антропологии. 2019. № 1. С. 54–66.

12. Степанов В.В. Общественное восприятие миграции и мигрантов в современной России // Миграция и мигранты в России и мире: опыт социально-антропологических и этнографических наблюдений / Под ред. В.В. Степанова. М.: ИЭА РАН, 2016. С. 112–117.

13. Трубина Е.Г. Рец. на: The Urban Ethnography Reader / Eds. M. Duneier, Ph. Kazinitz, A. Murphy. Oxford, 2014 // Сибирские исторические исследования. 2014. № 2. С. 126–133.

14. Федюнин С.Ю., Швец Я.В. Стратегия национальной политики Москвы: аналитический разбор // Общественные науки и современность. 2020. № 1. С. 117–131.

15. Allport G.W. The Nature of Prejudice. Cambridge: Beacon Press, 1954.

16. Amir Y. Contact Hypothesis in Ethnic Relations // Psychological Bulletin. 1969. Vol. 71 (5). P. 319–342.

17. Anthias F. Cultural Racism or Racist Culture? Rethinking Racist Exclusions // Economy and Society. 1995. Vol. 24 (2). P. 279–301.

18. Bevelander P., Otterbeck J. Young People’s Attitudes Towards Muslims in Sweden // Ethnic and Racial Studies. 2010. Vol. 33 (3). P. 404–425.

19. Bilodeau A., Fadol N. The Roots of Contemporary Attitudes Toward Immigration in Australia: Contextual and Individual Level Influences // Ethnic and Racial Studies. 2011. Vol. 34 (6). P. 1088–1109.

20. Böltken F. Social Distance and Physical Proximity: Day-to-Day Attitudes and Experiences of Foreigners and Germans Living in the Same Residential Areas // Germans or Foreigners? Attitudes Toward Ethnic Minorities in Post-Reunification Germany / Eds. R. Alba, P. Schmidt, M. Wasmer. N.Y.: Palgrave McMillan, 2003. P. 233–254.

21. Brubaker R., Feischmidt M., Fox J., Grancea L. Nationalist Politics and Everyday Ethnicity in a Transylvanian Town. Princeton: Princeton University Press, 2006.

22. Careja R., Andres H.-J. Needed but Not Liked – the Impact of Labor Market Policies on Natives’ Opinions about Immigration // International Migration Review. 2013. Vol. 47 (2). P. 374–413.

23. Escandell X., Ceobanu A.M. When Contact with Immigrants Matters: Threat, Interethnic Attitudes and Foreign Exclusionism in Spain’s Comunidades Autónomas // Ethnic and Racial Studies. 2009. Vol. 32 (1). P. 44–69.

24. Flynn M., Kosmarskaya N. Exploring “North” and “South” in Post-Soviet Bishkek: Discourses and Perceptions of Rural-Urban Migration // Nationalities Papers. 2012. Vol. 40 (3). P. 453–471.

25. Hamberger J., Hewstone M. Inter-Ethnic Contact as a Predictor of Blatant and Subtle Prejudice: Tests of a Model in Four West European Nations // British Journal of Social Psychology. 1997. Vol. 36 (2). P. 173–190.

26. Hayes B.C., Dowds L. Social Contact, Cultural Marginality or Economic Self-Interest? Attitudes Towards Migrants in Northern Ireland // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2006. Vol. 32 (3). P. 455–476.

27. Gorodzeisky A., Glickman A., Maskileyson D. The Nature of Anti-Immigrant Sentiment in Post-Soviet Russia // Post-Soviet Affairs. 2015. Vol. 31 (2). P. 115–135.

28. Jones J.M. Cultural Racism: The Intersection of Race and Culture in Intergroup Conflict // Cultural Divides: Understanding and Overcoming Group Conflict / Eds. D.A. Prentice, D.T. Miller. N.Y.: Russell Sage Foundation, 1999. P. 465–490.

29. Kosmarskaya N., Savin I. Everyday Nationalism in Russia in European Context (Moscow Residents’ Perceptions of Ethnic Minority Migrants and Migration) // The New Russian Nationalism, 2000–2015: Imperialism, Ethnicity, Authoritarianism / Eds. P. Kolstø, H. Blakkisrud. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2016. P. 132–159.

30. Martinović B. The Inter-Ethnic Contacts of Immigrants and Natives in the Netherlands: A Two-Sided Perspective // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2013. Vol. 39 (1). P. 69–85.

31. Meier L. Everyone Knew Everyone: Diversity, Community Memory and a New Established-Outsider Figuration // Identities: Global Studies in Culture and Power. 2013. Vol. 20 (4). P. 455–470.

32. Mikhailova Yu. Electronic Media and Popular Discourse on Russian Nationalism // Nationalities Papers. 2011. Vol. 39 (4). P. 523–546.

33. Molodikova I.N., Lyalina A.V. Territorial Differences in the Attitudes to the Migration Crisis in Germany: the Political Aspect // Baltic Region. 2017. Vol. 9 (2). P. 60–75.

34. Rustenbach E. Sources of Negative Attitudes Toward Immigrants in Europe: A Multi-Level Analysis // International Migration Review. 2010. Vol. 44 (1). P. 53–77.

35. Semyonov M., Gorodzeisky A., Raijman R. The Rise of Anti-Foreigner Sentiments in European Societies, 1988-2000 // American Sociological Review. 2006. Vol. 71 (3). P. 426–449.



Дополнительные библиографические источники и материалы

Верховский 2013 – Верховский А. Мигрантофобия и ее политический потенциал // Ведомости. 14 августа 2013 г.

Кузьменко 2015 – Кузьменко В. Город-нора против хипстерского урбанизма. Социолог Виктор Вахштайн о том, почему Москва – это мегаполис для приезжих. 1 августа 2015 г. http://lenta.ru/articles/2015/08/01/hipsterurbanism/ (дата обращения: 15.05.2019).

Система Orphus

Загрузка...
Вверх