All
 
|
 
 


"Kantian Appearances, Intentional Gegenstände, and Some Varieties Phenomenalism" (Translation: M. Evstigneev, G. Filatov)
 
PIIS123456780008407-8-1
DOI10.18254/S271326680008407-8
Publication type Article
Status Published
Authors
Richard Aquila 
Occupation: Professor in Emeretus
Affiliation: University of Tennessee
Address: Knoxville USA
Journal nameStudies in Transcendental Philosophy
EditionVolume 1 Issue 1
Abstract

The aim is to develop some new alternatives for a phenomenalistic reading of Kant. Although the concern is ultimately with empirically real objects, I begin with a reading of the Aesthetic and the notion of appearances as at least possibly of empirically real objects. Employing Husserlian terminology, I take these to be the “noematic correlate” of a fundamental mode of directedness borne by an (at least initially) purely aesthetic “noesis”. From here, and with a new reading of Kant's discussion of the “transcendental object = X ”, new possibilities open for a sense in which even a phenomenalistic Kant might - without regarding them as also existing in themselves - regard empirically real objects as more than mere “logical constructs” out of the Aesthetic's “appearances”.

KeywordsKant, appearances, intentional objects, noesis/noema, phenomenalism, transcendental object=Х
AcknowledgmentTranslation: M. Evstigneev, G. Filatov
Received07.02.2020
Publication date06.07.2020
Number of characters79705
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in

Table of contents

  • “Субъективные” явления как интенциональные предметы
  • Варианты феноменализма
  • Трансцендентальный предмет = Х
  • Выводы в отношении некоторых возможных вариантов феноменализма
    •
    1

    ВВЕДЕНИЕПосле некоторой предварительной подготовки я предложу различные способы рассматривать Канта в качестве феноменалиста. Что, конечно, включает в себя рассматривание обыденных эмпирически реальных вещей в качестве “явлений”. Однако я начну с кантовского взгляда на “явления” как на (каким бы то ни было способом, по крайней мере, возможные) явления (of) обыденных вещей. Выражая это в гуссерлевской терминологии2, я буду говорить о явлениях (или, если быть более точным, о явлении) как лишь о “ноэматическом корреляте” – корреляте на “предметной” (или, хотя бы, прото-предметной) стороне сознания – фундаментального модуса (mode) направленности, порожденного видом ноэзиса, который был введен в Трансцендентальной Эстетике. Несмотря на то, что Кант представляет последний, как лишь “рецептивный” аспект познания, я полагаю, что он, тем не менее, порожден фундаментальным видом ментальной “деятельности”3.

    		 1. Как заметил профессор Катречко, английский термин “object” может использоваться для перевода как слова Gegenstand, так и Object. Можно, конечно, спорить о том возможно ли провести cколько-либо когерентное разделение у Канта. В любом случае, там, где термин используется вне цитат из Канта, Gegenstand используется для того, чтобы говорить об “объектах” в исключительно “семантическом” или “интенционалистском” смысле. [На русский язык Gegenstand мы переводим как “предмет”, а Object как “объект”, соответственно. Так как русский язык обладает достаточными ресурсами для выражения этого различия, мы опустили, предложенное Аквилой указание немецких терминов в скобках – Е.М., Ф.Г.].

    2. Это не значит, что Гуссерль читал Канта сквозь эти термины. В последующем я также использую слово “сознание” в более широком смысле, нежели в том, в котором Кант обыкновенно (но не всегда) употребляет слово Bewusstsein.

    3. То, что Кант не унаследовал никакой специальной терминологии для особого вида “деятельности”, может рассматриваться как причина его порой безрассудного использования терминов “пространство” и “время” для того, чтобы отсылать не к чему-нибудь, что мы обыкновенно ассоциируем с ними, а скорее к чему-то на ноэтической стороне познавательно процесса. Действительно, в дополнение к использованию их для того, чтобы отсылать к внутреннему свойству познавательного процесса – «неотъемлемое свойство нашей чувственности» (IV, 287) [Кант, 1994a, с. 43] – он говорит о “пространстве” и “времени” как о том, посредством чего (vermittelst) определенный познавательный (или прото-познавательный) результат (upshot) достигается (A89/B121; IV, 283, 287, 318). И мы даже сталкиваемся с формулировками, что пространство есть, или не что иное как, «Anschauung чистой формы» или «сознание своей собственной рецептивности, воспринимающей представления (впечатления)» (R4673) [Кант, 2000, с. 37] или «реальное отношение меня a priori к другим вещам» (“Ленинградский фрагмент” [Kant 2005, с. 365]).
    2

    Я полагаю, что то, о чем идет речь в Эстетике, это модус направленности, (а) независимый от онтологического статуса ее цели/объекта; и (b) конститутивный в отношении механизмов, предрасположенных к не-концептуальному, но на этом основании также концептуальному, обогащению, и, тем самым, конститутивного в отношении внутренних трансформаций, конститутивных, в свою очередь, для ноэматически коррелятивного измерения значения или смысла. Наконец, (с) этот модус направленности рассматривается в качестве априорной “формы” ментальных механизмов и, таким образом, как неопределенный в отношении к предыдущему “содержанию” ментального состояния4. Это открывает новые возможности не только для феноменалистского взгляда на эмпирическую реальность, но и, более определенно, для взгляда на нее, как на составленную только из “интенциональных предметов” в оппозиции к “логическим конструктам” из последних. В то же время это открывает новые возможности для того, чтобы рассматривать Канта в качестве феноменалиста и, вместе с тем, в качестве трансцендентального реалиста в отношении эмпирически реальных вещей. Или, как это лучше выразить с ноэтической стороны: то как фундаментальные направленности лежат в основе референции к эмпирически реальным вещам, даже феноменалистски сконструированным, может быть также рассмотрено в качестве некоторого вида направленности – даже в отсутствии возможности актуальной референции – на что-либо существующее в себе5.

    		 4. В некотором смысле даже чистые пространство и время суть “содержание” в том смысле, что они являются ноэматическими коррелятами обладания этой формой ментального (или, по крайней мере, человеческого ментального) состояния. Впрочем, смотрите предшествующую сноску.

    5. Так или иначе, я уже обсуждал (b) здесь [Aquila, 2013], и (с), хотя и менее обосновано, здесь [Aquila, 2016]. См. также: [Aquila, 2003]. Следующая работа до сих пор кажется мне полезной, несмотря на непростительное упрощение в некоторых аспектах: [Aquila, 1989] (пункт (а) пока остается для обсуждения).
    3

    Я начинаю первую секцию с краткого обсуждения Эстетики, затем во второй ввожу так называемую упущенную возможность для кантовского феноменализма. Третья секция является сердцем работы. Там, я утверждаю, что понятие трансцендентального предмета = X – это попытка выразить потребность в некотором виде интеллектуальной трансформации фундаментального модуса направленности на явления, введенного в Эстетике. В четвертой секции я приложу это к некоторым вариантам феноменализма.

    views: 610

    Readers community rating: votes 0 

    1. Kant I. Prolegomeny ko vsyakoj buduyuschej metafizike, kotoraya mozhet poyavit'sya kak nauka // Sochineniya. V 8-mi t. T.4. Moskva: Choro, 1994a. S. 5–152. 95
    2. Kant I. Izbrannye pis'ma // Sochineniya. V 8-mi t. T.8. Moskva: Choro, 1994b. S. 463–589. 96
    3. Kant I. Iz rukopisnogo naslediya (materialy k «Kritike chistogo razuma», Opus postumum) / per. s nem. V.A. Zhuchkov, V.V. Vasil'ev, S.A. Chernov. Moskva: Progress-Traditsiya, 2000. 97
    4. Kant I. T.2: Kritika chistogo razuma: v 2ch. Ch.1 // Sochineniya na nemetskom i russkom yazykakh / pod red. B. Bushling, N. Motroshilova. Moskva: Nauka, 2006a. 98
    5. Kant I. T.2: Kritika chistogo razuma: v 2ch. Ch.2 // Sochineniya na nemetskom i russkom yazykakh / pod red. N. Motroshilova, B. Bushling. Moskva: Nauka, 2006b. 99
    6. Aquila R.E. Is sensation the matter of appearances // Interpreting Kant / ed. M.S. Gram. Iowa City: University of Iowa Press, 1982. S. 11–29. 100
    7. Aquila R.E. Matter in Mind: A Study of Kant’s Transcendental Deduction // Philos. Phenomenol. Res. 1989. T. 51. № 4. S. 929–934. 101
    8. Aquila R.E. Hans Vaihinger and Some Recent Intentionalist Readings of Kant // J. Hist. Philos. 2003. T. 41. № 2. S. 231–250. 102
    9. Aquila R.E. Cartesian Consciousness and the Transcendental Deductionofthe Categories // Internationales Jahrbuch des Deutschen Idealismus: Bewusstsein / eds. D. Emundts, S. Sedwick. Berlin: DE GRUYTER, 2013. 103
    10. Aquila R.E. The Transcendental Idealisms of Kant and Sartre // Comparing Kant and Sartre / ed. S. Baiasu. London: Palgrave Macmillan, 2016. S. 217–256. 104
    11. Howell R. Kant, the I Think, and Self-Awareness // Kant’s Legacy. Essays in Honor of Lewis White BeckUniv / ed. P. Ciovacki. Rochester: University of Rochester Press, 2000. S. 117–152. 105
    12. Kant I. Critique of Pure Reason / eds. P. Guyer, A. Wood. New York: Cambridge University Press, 1998. 106
    13. Kant I. Notes and Fragments / eds. P. Guyer, C. Bowman, F. Rauscher. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. 107
    14. Sellars W. Science and metaphysics: Variations on Kantian Themes. London: Routledge & Kegan Paul, 1968.

    Система Orphus

    Loading...
    Up