All
 
|
 
 


The Terms of Spiritual Kinship in the Arkhangelsk Dialects
 
PIIS241377150003925-0-1
DOI10.31857/S241377150003925-0
Publication type Article
Status Published
Authors
Irina Kachinskaya 
Occupation: Research Fellow at the Department of Russian Language
Affiliation: Lomonosov Moscow State University
Address: Russian Federation
Journal nameIzvestiia Rossiiskoi akademii nauk. Seriia literatury i iazyka
EditionVolume 78 Issue 1
Pages72-79
Abstract

The study of the terms used to denote spiritual kinship, i.e. the relationship arising between the participants in the baptism rite, has been carried out on the basis of the dialects of one region (Arkhangelsk). The terms inventory includes both the general Russian terms (godfather, godson) and the dialectal ones (божатка). The words-coinage follows the usual process of word formation, with the help of various suffixes (krestnushka,крёстнушка), phonemic variations (хрёстна), grammatical variants associated with the types of declination or substantivization – the regular transition of adjectives into a noun (крестовый). In addition, the substantivized adjective can lose adjectival declination, while turning into a new noun (хрёстна, у хрёстны).

Often the terms of consanguinity (mother, father, parents, daughter, son) are used as the terms of spiritual kinship. Particular attention is paid to the overlappings of the consanguinity and spiritual kinship meanings, when, for instance, one and the same person turnes out to be an aunt (or sister) and the godmother at the same time. When addresing this person, a related child (and then an adult) would prefer a spiritual-kinship name (over that by consanguinity).

The role of the godparents is considered during the rite of baptism, at the wedding, and overall in the life of a godchild. There are given some examples of figurativefunctioning of the spiritual kinship terminology. The use of baptism-related terms is noted in relation to nominating and addressing both the community (baptized, orthodox) and individuals (божоный, молёный, умоленый, христовый). 

Keywordskinship terminology, spiritual kinship terminology, the rite of Baptism, Russian Dialectology, Northern dialects
Received01.02.2019
Publication date15.03.2019
Number of characters28312
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in

Table of contents

Инвентарь терминов духовного родства.
Перенос на духовное родство терминов кровного родства.
Функции крестных родителей.
Переносные значения у терминов духовного родства.
Крещёный мир.
1

Инвентарь терминов духовного родства.

2 К терминам духовного родства мы относим термины, называющие участников обряда крещения. Это родители младенца (если крестят младенца), сам ребенок и его восприемники, так наз. духовные родители. В общерусском языке восприемники называются крёстными родителями, в зависимости от гендерных соответствий различают крёстную мать и крёстного отца, крещеный ребенок оказывается их крёстным сыном (крестником) или крёстной дочерью (крестницей). Духовные родители и по отношению друг к другу, и по отношению к “биологическимˮ родителям становятся кумовьями и, соответственно полу, кумом и кумой.
3 В архангельских говорах для номинации группы людей, объединенных “духовнымˮ родством, наряду с общерусскими словами используются многочисленные дериваты от корня крест-/крещ- (хрест-/хрещ-). Появление новых слов связано с процессом словообразования: с употреблением различных суффиксов (крестовый, крестненькая, крестенька, крёстнушка), с субстантивацией – регулярным переходом прилагательных в существительное (крёстная, крестовая, крёстный, крестовый), с грамматическими вариациями (крестный отец – крестовушка и крестовушко), с фонетическими явлениями (диссимиляцией, когда [кр] > [хр]: хрестник, хрёстна, хрестовой). Для номинации крестных отца и матери используются и собственно диалектные лексемы с корнем бож- и нек. др. Крёстная мать: божатка, божата, божаточка, божатиха, боженятка, божачка и кока, кокушка; крёстный отец – божат, божатушко и коко: Две девки держали – меж собой были кумушками, а ребёнку – божатки. А крёстну матерь иногда называют божаткой. Хрёстную называли раньше ко́ка, а хрёстнова – ко́ко. Ко́кой звали, значит, крёстна. А ишшо ко́кушка ему будёт, хрёстна. Олимпиады доцери ко́ка Ася, а у нас хрёстна. Хрёстный так же ко́ко. А это маленьки какие зовут так. Больши-то за хрёстно зовут. Инвентарь терминов, называющих восприемников и их крестника, см. также в [1]; [2].
4 В северной деревне в момент обряда крещения количество участников обычно не превышало пяти – шести человек: помимо священника, были задействованы ребенок, его родители и восприемники (крестный отец и крестная мать). У девочки часто была лишь крестная мать, у мальчика – крестный отец: Как парень – так хрёстный, а девка – так хрёстненька. Как девка, так можно и без крёсто́вого. А если мальчика крестили, мужчину брали, божат он, крестовый. Если ты приняла ребёнка, ты крёстна будешь, а если мужчына, то крестовый. Но бывало и по нескольку крестных: Кому нать, так ставит крёстну мать и отца. Крестовой на руках дёржит, а крестовая тоже есть. Для девочки мужчина-крестный был необязателен: Хрёстных у мя две, а хрёстного ни одного нет. Когда крестил, то две девушки были, а если мальчик, то девушка и мальчик. Она божатка, а он хрёстный. Количество крестных могло не ограничиваться: Три божатки было. Если крестных несколько, одна из них могла считаться старшей: На руки подаю божатке ста́ршой.

Price publication: 0

Number of purchasers: 2, views: 1039

Readers community rating: votes 0 

1. Kokonova, A.B. The Rite of Baptism of the Baby (on the Material of the Arkhangelsk Dialects). Word and Text in the Cultural Consciousness of the Era. Collection of Proceedings. Part 7. Vologda, 2011. P. 180-185. (In Russ.)
2. Kokonova, A.B. Birth and Death in the Dialect Space. Cand. Philol. Sci. Diss. Moscow, MSU Publ., 2011. (In Russ.)
3. Kachinskaya, I. Husband’s Mother and Wife’s Mother: Kinship Terms for Spouse Parents in the Arkhangelsk Region Dialects. Northern Russian Dialects. Issue 14. St. Petersburg, Nestor-Historia Publ., 2015. P. 218–233. (In Russ.)
4. Tolstaja, S.M. Category of Kinship in Ethnolinguistic Perspective (Preface). Category of Kinship in Language and Culture. Moscow, 2009. P. 7–22. (In Russ.)
5. Kachinskaya, I. The Kinship Terms and Linguistic Picture of the World. Moscow, Indrik Publ., 2018. 288 p. (In Russ.)
6. Myznikov, S.A. The Vocabulary of Finno-Ugric Origin in the Russian North-West Dialects. Etymological and Linguistic and Geographical Analysis. St. Petersburg, 2004. (In Russ.)
7. Myznikov, S.A. Atlas of Substrate and Borrowed Vocabulary of Russian North-West Dialects. St. Petersburg, 2003. (In Russ.)
8. Kachinskaya, I. The Kinship Terms and Flora in the Arkhangelsk Region Dialects. North Russian Dialects . Iss. 12. 2012. P. 83–96. (In Russ.)
9. Berezovich, E.L. The Kinship Images in River Landscape Lexicon. Words. Concepts. Myths (Lexicology, Etymology, Dialectology). Moscow, 2010. P. 47–54. (In Russ.)
10. Berezovich, E.L. Russian Vocabulary on the Slavic Background: Semantic and Motivational Reconstruction. Moscow, 2014. (In Russ.)
11. Kachinskaya, I. The Name of the Human Community in the Arkhangel Dialects. Linguistic Ecology: Problems of Endangered Languages and Cultures in History and Modernity: Proceedings of the International Scientific Conference (19–22.09.2014). Stavropol, 2014. P. 147–157. (In Russ.)
12. Archangelsk Region Dialect Dictionary. Moscow, 1980–2018–, vol. 1–19–. (In Russ.)
13. The File Cabinet of Arkhangelsk Region Dialect Dictionary. Moscow, MSU, Philological Faculty, Russian Language Department.

Система Orphus

Loading...
Up