А.Э. Котов исследовал оригинальную и малоизученную тему – окружение М.Н. Каткова, «самого влиятельного русского публициста XIX столетия», в «постлиберальный» период его деятельности. Как известно, Михаил Никифорович пользовался поддержкой многих высокопоставленных чиновников, особенно в 1880-е гг. К их числу автор книги относит И.Д. Делянова, М.Н. Островского, К.П. Победоносцева, И.А. Вышнеградского, С.Ю. Витте, А.Д. Пазухина, Е.М. Феоктистова, А.И. Георгиевского и др. Кроме того, повседневная подготовка редактировавшихся Катковым изданий основывалась на скоординированных совместных усилиях широкого круга видных публицистов и журналистов средней руки.

К концу 1850-х гг. в редакциях газеты «Московские ведомости» и журнала «Русский вестник» образовался «тройственный союз» М.Н. Каткова, Н.А. Любимова и П.М. Леонтьева. На долю Любимова выпал «чёрный и нелёгкий труд»: в 1863–1882 гг. он редактировал «Русский вестник», занимаясь прежде всего урегулированием возникавших деловых и творческих вопросов. При этом решающее слово всегда оставалось за Катковым (с. 93). Вместе с тем, оставаясь полным его единомышленником в политических вопросах, Николай Алексеевич, по мнению современников, «смотрел на всё шире, свободнее, и больше придавал значения реальному качеству вещей, чем традиции» (с. 128). Леонтьев, согласно характеристике Котова, «выполнял скорее организационную роль» (с. 5). Учитывая известную редакторскую «неслиянность и нераздельность» Каткова и Леонтьева, у их современников невольно возникал далеко не тривиальный вопрос: «Где кончается Катков и начинается Леонтьев?» Как утверждал А.С. Суворин, мнение которого приводит Котов, «г. Леонтьев начинался именно там, где кончался талант и одушевление г. Каткова, и где начиналась житейская рассудительность, расчётливость и кропотливое упорство в достижении своих целей» (с. 44–45). Все же остальные сотрудники катковских изданий не имели своего голоса и всецело подчинялись воле редактора (с. 46). При этом вокруг них, по словам автора, «постоянно вспыхивали скандалы, связанные с подлогами, шантажом и финансовыми махинациями» (с. 4).

Характеризуя «Московские ведомости» как яркий пример «персонального журнализма», Котов связывает их феноменальное политическое влияние не только с «пресловутой литературоцентричностью старой России, архаичной верой тогдашнего русского общества в магию печатного слова» (с. 48), но и с харизмой самого Каткова. Неудивительно, что после его смерти в 1887 г. издание испытывало «бедность людьми» и пришло в упадок. Представители младшего поколения «катковцев», родившиеся после 1850 г. – В.А. Грингмут, Ю.Н. Говоруха-Отрок, Ю.С. Карцов, Л.А. Тихомиров (причисляемый автором к ним «с некоторой натяжкой») и др. – уже «во многом отошли от идей своего прежнего “вождя” и вдохновителя», а к началу XX в. и вовсе растворились в черносотенном движении (с. 464, 477).