All
 
|
 
 


Socio-psychological predictors and types of personal long-term orientation
 
PIIS020595920016008-4-1
DOI10.31857/S020595920016008-4
Publication type Article
Status Published
Authors
Timothy Nestik 
Occupation: Head of the laboratory of social and economic psychology
Affiliation: Institute of Psychology RAS
Address: Moscow, Yaroslavskaya st., 13, bldn. 1
Journal namePsikhologicheskii zhurnal
EditionVolume 42 issue 4
Pages28-39
Abstract

The results of an empirical study that address the structure and socio-psychological predictors of the long-term orientation among young Russian adults (N = 1970) are presented. The hypothesis about the existence of different socio-psychological types of long-term orientation was confirmed. Along with short-term-oriented types (“pessimists” − 8.9% and “tactics” − 24.2%), long-term-oriented ones were identified (“strategists” − 19.8%, “personal achievement-oriented optimists” − 15,2%; “pro-social visionaries” − 12.7%; “responsible traditionalists” − 19.2%). The empirical typology of long-term orientation that we have constructed confirms the assumption that there is both a collectivist orientation towards the long-term future, based on trust in social institutions and empathy (“pro-social visionaries”, “responsible traditionalists”), and an individualistic orientation, in which long-term forecasting and planning associated with an orientation toward personal achievement and independence (“strategists” and “achievement-oriented optimists”). With the help of structural modeling, relationships between the components of long-term orientation, as well as their socio-psychological predictors, were revealed: first, descriptive norms and prosocial attitudes; secondly, individualistic values and self-efficacy; thirdly, anxiety associated with changes in society. For the first time, the relationship between long-term orientation and descriptive norms was confirmed, that is, a person's representation of how typical long-term orientation is for people around her and for Russians in general. For the first time, it has been shown that various components of long-term orientation can be enhanced or weakened by anxiety: on the one hand, anxiety about the future and distress during a pandemic reduce the belief in rewarding long-term efforts and optimism, on the other hand, they stimulate interest in the long-term future and the desire to set long-term goals.

Keywordslong-term orientation, COVID-19 pandemic, social trust, prosocial attitudes, descriptive norms, values, self-efficacy, anxiety
AcknowledgmentThe research is supported by RBRF project № 19-29-07463
Received31.07.2021
Publication date14.08.2021
Number of characters24559
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
1 Для развития человеческого потенциала, жизнеспособности организаций и страны в целом все большую актуальность приобретает задача формирования долгосрочной ориентации – значимости для личности и группы долгосрочного целеполагания, прогнозирования и планирования, достижения и сохранения устойчивых к изменениям результатов своей и чужой деятельности, а также учета долгосрочных последствий этой деятельности для себя, других людей и окружающей среды [2]. Несмотря на растущую необходимость в научно обоснованных мерах поддержки долгосрочной ориентации личности и общества, социально-психологические механизмы, лежащие в основе данного феномена, остаются мало изученными.
2

С целью изучения долгосрочной ориентации как социально-психологического феномена было проведено эмпирическое исследование. Было выдвинуто предположение о том, что долгосрочная ориентация является сложным установочным феноменом, включающим в себя аффективные, мотивационно-ценностные, когнитивные и предповеденческие компоненты. Кроме того, опираясь на результаты предшествующих исследований [2], мы выдвинули гипотезу о существовании индивидуалистического и коллективистического типов долгосрочной ориентации. Наконец, следующая гипотеза заключалась в том, что компоненты долгосрочной ориентации связаны с доверием и просоциальными установками, ценностью достижений и самостоятельности, а также уровнем тревоги по поводу пандемии COVID-19. Таким образом, в рамках исследования были поставлены несколько задач: 1) проверить предположение о сложной многокомпонентной структуре феномена долгосрочной ориентации; 2) выявить ее эмпирические типы; а также 3) выявить ее социально-психологические предикторы.
3 МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ
4 В выборку исследования вошли представители студенческой и работающей молодежи (N=1970; 44,6% − мужчины, 55,4% − женщины; средний возраст M=25,8; SD=5,69). Сбор данных осуществлялся с помощью платного онлайн-опроса по панели респондентов исследовательской компании OMI. В выборку вошли респонденты из всех 8 федеральных округов РФ: Центрального (N=322), Северо-Западного (N=196), Южного (N=222), Северо-Кавказского (N=130), Приволжского (N=431), Уральского (N=262), Сибирского (N=206) и Дальневосточного (N=136), при этом 65 респондентов не указали свой округ.
5 В исследовании были использованы как специально разработанные нами методики, так и уже апробированные российские и зарубежные опросники. Для измерения долгосрочной ориентации были взяты опросник “Долгосрочная ориентация” Т.А. Нестика (сведения об апробации приведены ниже), субшкала ориентации на учет долгосрочных последствий из методики “Ориентация на учет будущих последствий” А. Стратмена [3], а также “Шкала социальной генеративности” Д. Морселли и С. Пассини ([5]; αКронбаха=0,865). Для измерения индивидуально-психологических характеристик использовался Стэнфордский опросник временной перспективы Ф. Зимбардо (ZTPI) в адаптации А. Сырцовой, Е.Т. Соколовой и О.В. Митиной, шкала протяженности временной ориентации А. Блюдона [1], а также методика “Шкала общей самоэффективности” Р. Шварцера и М. Ерусалема в адаптации В.Г. Ромека. Для измерения социально-психологических характеристик использовался краткий “Портретный опросник ценностных ориентаций” Ш.Шварца, шкалы из World Values Survey, измеряющие социальное доверие (α=0,719) и институциональное доверие (α=0,800), а также “Опросник долгового поведения” М.А. Гагариной. Для измерения отношения респондентов к пандемии были выбраны три субшкалы опросника “Отношение личности к эпидемиологической угрозе” Т.А. Нестика [6], измеряющие самоэффективность в условиях пандемии, сопереживание другим людям, уязвимым к заражению коронавирусом и последствиям пандемии, а также веру в конспирологические теории пандемии. Для измерения дистресса, связанного с кризисом коронавируса, была выбрана 10-пунктная методика “Жизнеспособность в условиях пандемии” [11] в адаптации Т.А. Нестика (α=0,816). Для измерения тревоги по поводу происходящих в стране изменений была использована шкала “Темное будущее” З. Залеского ([4]; α=0,845). Также использовались специально разработанные нами шкалы: дескриптивные нормы долгосрочной ориентации (3 утверждения; α=0,815; M=2,96; SD=0,742; пример: “Большинство окружающих меня людей считают, что строить долгосрочные планы бессмысленно”); инскриптивные нормы долгосрочной ориентации (2 утверждения; α=0,602; M=3,45; SD=0,849; пример: “Значимым для меня людям хотелось бы, чтобы у меня были долгосрочные цели”); бережливость в финансовом и потребительском поведении (4 утверждения; α=0,692; M=3,73; SD=0,764; пример: “Я стараюсь бережливо распоряжаться деньгами”).

Price publication: 0

Number of purchasers: 2, views: 1234

Readers community rating: votes 0 

1. Nestik T.A. Social'naya psihologiya vremeni. Moscow: Izd-vo “Institut psihologii RAN”, 2014. (In Russian)

2. Nestik T.A. Predstavleniya o mire, social'noe doverie i soperezhivanie kak predposylki dolgosrochnoj orientacii lichnosti. YAroslavskaya psihologicheskaya shkola: istoriya, sovremennost', perspektivy.  Otv. red. A. V. Karpov. YAroslavl': YArGU; Filigran', 2020. P. 530−534.  (In Russian)

3. Nestik T.A. Orientaciya na uchet budushchih posledstvij: rezul'taty aprobacii metodiki CFC-14 na russkoyazychnoj vyborke. Institut psihologii Rossijskoj akademii nauk. Organizacionnaya psihologiya i psihologiya truda. 2020. V. 5. № 3. P. 55−88. DOI: https://doi.org/10.38098/ipran.opwp.2020.16.3.003  (In Russian)

4. Nestik T.A., ZHuravlev A.L. Psihologiya global'nyh riskov. Moscow: Izd-vo “Institut psihologii RAN”, 2018. (In Russian)

5. Nestik T.A., Dmitrieva YU.A., Kuznecova O.E., Larina G.N., Nikolaev E.L. Otvetstvennost' lichnosti pered predshestvuyushchimi i budushchimi pokoleniyami: teoretiko-empiricheskoe issledovanie. Voprosy psihologii. 2019. № 3. P. 29−41. (In Russian)

6. Nestik T.A., Dejneka O.S., Maksimenko A.A. Social'no-psihologicheskie predposylki very v konspirologicheskie teorii proiskhozhdeniya COVID-19 i vovlechennost' v setevye kommunikacii. Social'naya psihologiya i obshchestvo. 2020. V. 11. № 4. P. 87–104. doi:10.17759/sps.2020110407   (In Russian)

7. Tatarko A.N., Lebedeva N.M. Razrabotka i aprobaciya sokrashchennoj versii metodiki “Social'nye aksiomy” M. Bonda i K. Leunga. Kul'turno-istoricheskaya psihologiya. 2020. V. 16. № 1. P. 96–110. doi:10.17759/chp.2020160110 (In Russian)

8. Bearden W.O., Money R.B., Nevins J.L. A measure of long-term orientation: Development and validation. Journal of the Academy of Marketing Science. 2006. V. 34. P. 456−467. DOI: 10.1177/0092070306286706.

9. George M., Mallery P. Descriptive Statistics. In S. Hartman (Ed.), SPSS for Windows step by step. A simple guide and reference 18.0 update (P. 95−104). Boston: Pearson, 2011.

10. Hoerger M., Quirk S.W., Weed N.C. Development and validation of the Delaying Gratification Inventory // Psychological assessment. 2011. V. 23(3). P. 725-738. DOI:10.1037/a0023286.

11. Scrivner C. Johnson J.A., Kjeldgaard-Christiansen J., Clasen M. Pandemic practice: Horror fans and morbidly curious individuals are more psychologically resilient during the COVID-19 pandemic. Personality and Individual Differences. 2021. V. 168:110397. DOI: 10.1016/j.paid.2020.110397.

Система Orphus

Loading...
Up