All
 
|
 
 


The era of the COVID-19 pandemic as a historical milestone: present and future
 
PIIS086904990020934-9-1
DOI10.31857/S086904990020934-9
Publication type Article
Status Approved
Authors
 
Occupation: Professor of Psychology Department
Affiliation: Moscow City University
Address: Russian Federation; 4/1 2nd Selskokhozyaystveny sidewalk, Moscow, Russia, 129226
Victoria Goncharova
Occupation: Associate Professor at the Department of Methodology of Teaching English and Business Communication
Affiliation: Moscow City University
Address: Russian Federation; 4/1 2nd Selskokhozyaystveny sidewalk, Moscow, Russia, 129226
Helen Alekseicheva
Occupation: Professor of Philosophy and Social Sciences Department
Affiliation: Moscow City University
Address: Russian Federation; 4/1 2nd Selskokhozyaystveny sidewalk, Moscow, Russia, 129226
IRINA MIKHAILOVA
Occupation: Associate Professor of the Department of the Russian Language and Methods of Teaching Philological Disciplines
Affiliation: Moscow City University
Address: Russian Federation; 4/1 2nd Selskokhozyaystveny sidewalk, Moscow, Russia, 129226
Abstract

The article presents the author’s understanding of the uniqueness of the modern period of the pandemic as a historical milestone in the development of mankind. At the heart of the allocation of this period as an independent unit of history, the authors assume a special social organization or methodological complex, including their own ways of thinking and activity, as well as existential meanings. The basic descriptors of the modern period of human history associated with the COVID-19 pandemic are summarized from the perspective of three aspects: socio-economic, socio-cultural, as well as ontological (ideological). The selected descriptors define a modern person through the loss of subjectivity in thinking and self-determination, the position of constant adaptation, meaningfully and ontologically totally dependent on the external environment. By agreeing to the loss of their own subjectivity, a person of the pandemic era automatically becomes an object of design in a fundamentally new frame of the digital alternative universe for humanity. The opinion is substantiated that the era of COVID-19 diminishes the identity of a person (ontological, functional and activity) as a subject of the flow of being, it reduces the degree, nature and scale of its interaction with tangible life. As guidelines for the near future, should this be the case, the authors point at the risks of transhumanism and the metauniverse as mutually correlated theories for the cybertransformation of a new type of person in an alternative environmental reality. At the same time, the authors proceed from the position that a human who is an alternative to himself ceases to be human. The danger of creating a matrix model of the world as a specially designed hermetic environment of controlled human evolution is discussed. The uniqueness of the modern era of COVID-19 is defined as an attempt to form a new line of the civilizational history of mankind on the basis of subjectivity without subjectivity.

Keywordspandemic, COVID-19 epoch, epoch descriptors, ontology, transhumanism, metauniverse, subjectivity
Acknowledgment-
Received01.07.2022
Number of characters28503
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной
1 Пандемия COVID-19, повсеместно соотносимая с новой эпохой или эрой, несомненно, становится самостоятельной единицей в истории человечества. Эпохальными маркерами этого периода можно считать принципиально новые экзистенциальные схемы, предложенные (вмененные) миру и человеку в условиях борьбы за выживание. Способы мышления и деятельности (жизнь «одним днем», постановка краткосрочных целей и перспектив, работа в удаленном виртуальном пространстве, позиция самоизоляции и социального / физического дистанцирования, пр.), а также новые ценностные смыслы (изменчивость и скорость изменений как ценность, изоляционизм и потеря субъектности, пр.), сформированные за этот период, построили новые схемы жизнедеятельности человека, предопределив новый вектор в историческом развитии. Переход в новый исторический период в данном случае едва ли можно назвать субъектно выраженным, зафиксированным отдельными личностями и героями. Скорее, в качестве фактора развития можно, прежде всего, предположить некую социальную организованность или методологический комплекс, включающий свои способы мышления и деятельности, а также своего «агента» – личность, скрепляющую временную линию истории своим безличным участием в происходящем. Насколько проявлена субъектная ипостась человека в современную нам эпоху пандемии? Каковы множественные дескрипторы этой эпохи и каковы связанные с ними естественно предполагаемые перспективы ближайшего будущего? Иначе говоря, что определяет историческую точку нахождения современного человека в беспрецедентных для него условиях пандемии в цифровом мире? В основу данной статьи положена попытка авторов обобщить свое видение этой ситуации в рамках последовательного обобщения социально-экономических, социокультурных и онтологических дескрипторов эпохи пандемии.
2 Социально-экономические дескрипторы эпохи COVID-19
3 С точки зрения социально-психологических и экономических условий изменения ситуации жизни человека в современную ковид-эпоху можно обобщенно выделить ряд следующих признаков. Ослабление социального комфорта, рост чувства социальной незащищенности. Исследование благополучия москвичей в условиях пандемии, проведенное в марте-апреле 2020 года показало [Нехорошева, 2020], что на фоне общего ухудшения экономической ситуации, угрозы продуктового дефицита, снижения качества интернет-соединения в сочетании со нарушениями привычного образа жизни штрафные санкции и другие ограничения вызывали недовольство горожан. Ответы респондентов показывали, что москвичи одобряют некоторые ограничительные меры (например, социальное дистанцирование понятно и воспринимается в целом позитивно); однако жесткие ограничения и штрафные санкции оценивают не как защитные, а, скорее, как карательные меры. Москвичи отмечали, что они нуждаются в заботе со стороны сообщества, но при этом сообщали о том, что не испытывают доверия к своим соседям (только 5% опрошенных могут положиться на них в условиях неблагоприятной эпидемиологической ситуации). Изменения в застройке города, укладе жизни москвичей, повседневной мобильности привели к росту разобщенности горожан. Доверие к власти выше, чем к соседям, но тоже не впечатляющих размеров — только 15% москвичей рассчитывают на поддержку со стороны властей, гораздо больше доверия к работодателям, на их поддержку рассчитывает 25% опрошенных (неработающие граждане — на систему социальной защиты) [Нехорошева, 2020]. Уменьшение уровня индивидуальной социально-экономической автономии граждан на фоне роста экономической и социальной зависимости от государства. В пандемию актуальным вопросом для правительств стало поддержание доверия общественности к ним. Ситуация нестабильности усиливает тревожность и агрессивность людей, растут негативные проявления в поведении. В условиях локдауна в фокусе внимания государства оказалось не столько решение задач профилактики срывов и депрессивных фаз, сколько повышение доверия граждан к органам власти, и приобретение этого доверия велось через меры социальной поддержки. Из трех основных экономических направлений помощи государства населению, реализуемых в мире (субсидирование заработной платы; разовые субсидии, направленные на стимулирование потребительского спроса и поддержка уязвимых категорий населения, таких как безработные, семьи с детьми и пенсионеры), Россия, в отличие от западноевропейских стран, сосредоточила свои усилия на поддержке семей с детьми, субсидируя заработную плату на минимальном уровне [Алексейчева, 2021b]. Так, уже 7 апреля 2020 г. Указом Президента РФ № 249 «О дополнительных мерах социальной поддержки семей, имеющих детей» были приняты решения о единовременных выплатах несовершеннолетним от 3 до 15 лет включительно в размере 10 тыс. руб. В итоге, согласно отчету Росстата «Социально-экономическое положение России» (январь-сентябрь 2021 г.), доля социальных трансфертов в доходах людей выросла до 23,1%, — из 17,716 трлн руб., полученных гражданами в третьем квартале 2021 г., 4,091 триллиона пришлось на пенсии, пособия, выплаты на детей, а также предвыборные выплаты (700 млрд). Для сравнения, в 2000 г. государство обеспечивало 14,1% доходов людей, в 2002 г. этот показатель вырос до 14,9%, установившись на «советском уровне» (в СССР доля социальных выплат в доходах не превышала 15-16%). Затем по мере развития экономики и роста доходов от предпринимательской деятельности, показатель начал снижаться. В 2007 году социальные выплаты составляли 11,9% денежных доходов граждан РФ. Кризис 2008 года изменил тренд, к 2012 г. доля государства в обеспечении доходов составляла уже 19,4% и оставалась на этом уровне около 10 лет [Доклад Федеральной службы государственной статистики, 2021]. Уже по итогам 2020 г. доля социальных выплат в доходах достигла 20,8%. Это происходило на фоне устойчивого снижения доли доходов от предпринимательской деятельности (если в 2000 г. она составляла 14,1% доходов, то в 2010 г. сократилась до 8,8%, в 2015 г. до 6,5%, а в 2020 г. достигла минимальных значений за период наблюдения — 5,2%) [там же]. Таким образом, новый глобальный кризис увеличил зависимость россиян от государства. Стоит отметить, что по итогам третьего квартала 2021 г. наблюдалась незначительная позитивная динамика доли доходов от предпринимательской деятельности, показатель составляет 5,9%, однако об устойчивом тренде говорить преждевременно, поскольку деятельность предпринимателей во многих секторах экономики в период пандемии попала под прямые или косвенные запреты. Несмотря на режим повышенной опасности, в 2020 г. крупные предприятия РФ, в том числе с государственным участием, не останавливали свою деятельность, механизм ограничительных мер не препятствовал свободному движению граждан, работающих на оборонный госзаказ или на предприятиях, финансируемых из бюджета [Алексейчева, 2021a]. Поддержка государством предпринимательского сектора в период пандемии, несмотря на то, что большинство российских регионов, 58 из 85, завершило 2020 г. с дефицитом бюджетов, была весьма скромной. Финансовая помощь по всем прямым и косвенным источникам (за счет отсрочек и списания некоторых налогов, льгот по кредитам на выплату заработной платы, выплат на детей и др.) оценивается в 5-6 % ВВП, а прямая помощь в виде выплат наличными и возврата налогов составила около 2% ВВП. Подобный показатель в Германии составил 37% ВВП, в Италии и Японии — 20%, в Великобритании —16%, во Франции —14%, в США —12,4% [Пандемия со скидкой, 2021]. Значимой проблемой предпринимательства оказался низкий запас финансовой прочности, а также практически полное отсутствие возможности самофинансирования за счет прибыли предприятий в ближайший период. Это вынуждает компании принимать краткосрочные решения, подчиненные логике выживания, а не долгосрочного инновационного развития, существенно снижает возможности разработки и реализации стратегий развития. Таким образом, логика выживания как рамка взаимоотношений с реальностью в эпоху пандемии COVID-19 должна стать поводом глубоко переосмыслить методы управления, механизмы взаимодействия между государством, обществом, бизнесом. Наблюдается общий упадок инициатив, склонность к постановке «коротких» целей и перспектив. 
1. Alekseycheva E.Yu., Kulomzina E.Yu., Shinkaryeva O.V. Nalogovye mery podderzhki v svjazi s pandemiej COVID-19: opyt Rossii [Tax support measures in connection with the COVID-19 pandemic: Russia's experience]. Nauchnoe obozrenie. Ser. 1: Jekonomika i parvo. 2021а. N 3. P. 33–43. DOI: 10.26653/2076-4650-2021-3-03
2. Alekseycheva E.Yu., Kulomzina E.Yu., Shinkaryeva O.V. Mery social'noj podderzhki semej s det'mi dlja smjagchenija posledstvij pandemii COVID-19 [Social support measures for families with children to mitigate the consequences of the COVID-19 pandemic]. Vestnik Ekaterininskogo instituta. 2021b. N 3 (55). P. 4–11.
3. Valter A., Mokiyenko V.M. Slovar' russkih kovidnyh antiposlovic-karantinok [Dictionary of Russian Covid anti-quarantine pictures]. Russkij jazyk koronavirusnoj jepohi. Saint Petersbourg, 2021. P. 433–487.
4. Bogdanova-Beglaryan N.V. Pragmaticheskie markery russkoj povsednevnoj rechi [Pragmatic markers of Russian everyday speech]. Saint Petersbourg. 2021.
5. Gospodarik C. Digital transformation of education system as today’s contribution in future economic growth. Universitet – territorija operezhajushhego razvitija: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, posvjashhennoj 80-letiju Grodnenskogo gosudarstvennogo universiteta imeni Janki Kupaly. Minsk: Minsk State University Publ., 2020. P. 5–8.
6. Doklad Federal'noj sluzhby gosudarstvennoj statistiki “Social'no-jekonomicheskoe polozhenie Rossii” [Report of the Federal State Statistics Service “Socio-Economic situation of Russia”]. [Electronic resource]. URL:   https://rosstat.gov.ru/compendium/document/50801?print=1#   (date of access: 10.10.2021).
7. Zholobova Yu.V., Schastlivceva E.A. Filosofskoe soderzhanie transgumanizma v kontekste krizisnosti chelovecheskoj prirody [Philosophical content of transhumanism in the context of the crisis of human nature]. Vestnik Vjatskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser.: Filosofskie nauki. 2019. Iss. 2 (132). P. 14–22. DOI: 10.25730/VSU.7606.19.014
8. Krongauz M.A. Ocenka kak konstituirujushhij komponent konfliktnoj kommunikacii [Evaluation as a constituent component of conflict communication]. Aksiologicheskie aspekty sovremennyh filologicheskih issledovanij. Tezisy dokladov mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Ekaterinburg, 2019. P. 33–34.
9. Krongauz M.A. Screenlife v jepohu karantina [Screenlife in the era of quarantine]. Kommunikativnye issledovanija. 2020. Vol. 7. N 4. P. 734–744.
10. Krongauz M.A. Zum i zumit'sja kak simvoly kommunikativnyh tehnologij [Zoom and to zoom as symbols of communication technologies]. Russkij jazyk koronavirusnoj jepohi. 2021. С. 150–161.
11. Lukov V.A. Transgumanizm [Transhumanism]. Jenciklopedija gumanitarnyh nauk. 2017. N 1. P. 245–252. DOI: 10.17805/zpu.2017.1.20
12. Nekhorosheva E.V., Kasatkina D.A., Alekseytcheva E.Yu., Kravchenko A.M. Gorozhane na samoizoljacii: Moskovskij Dekameron [Citizens on self-isolation: Moscow Decameron]. Univercity: goroda i universitety: cbornik statej. Moscow: Econ-Inform Publ., 2020. P. 9–29.
13. Pandemija so skidkoj [Pandemic with a discount]. [Electronic resource]. URL:  >>>>  (date of access: 20.12.2021).
14. Popova A.V., Kiselevskaya L.E. Koncepcija postcheloveka – novyj diskurs 21 v. [The concept of the posthuman – a new discourse of the 21st century]. Istorija i sovremennost'. 2018. N 3. P. 51–65. DOI: 10.30884/iis/2018.03.03
15. Slovar' russkogo jazyka koronavirusnoj jepohi [Dictionary of the Russian language of the coronavirus era]. Saint Petersbourg: Institut lingvisticheskih issledovanij RAN, 2021.
16. Cifrovaja gumanitaristika: chelovek v «prozrachnom» obshhestve [Digital humanities: a person in a “transparent” society]. Moscow: Knigodel Publ., 2021.
17. Tapscott D. Grown Up Digital: How the Net Generation is Changing your World. McGraw-Hill, 2009.

Система Orphus

Loading...
Up