Все
 
 
 


“Дипломатия принуждения” как инструмент влияния ЕС на мирный процесс: приднестровский казус
 
Код статьиS013122270028598-8-1
DOI10.20542/0131-2227-2023-67-10-120-131
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Шевчук Нина Викторовна 
Должность: ведущий научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории стратегии, территориального развития и качества жизни, доцент кафедры международных отношений
Аффилиация: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Северо-Западный институт управления
Адрес: РФ, 199034 Санкт-Петербург, Средний проспект В.О., 57/43
Название журналаМировая экономика и международные отношения
ВыпускТом 67 Выпуск №10
Страницы120-131
Аннотация

В статье анализируется опыт применения торгово-экономических инструментов ЕС в рамках стратегии “кнута и пряника” на примере приднестровского урегулирования. С помощью “дипломатии принуждения” Евросоюз стимулировал переориентацию приднестровских товаропроизводителей с российского на европейский рынок сбыта, что позволило вовлечь де-факто государство с экспортоориентированной экономикой в режим Углубленной всеобъемлющей зоны свободной торговли (УВЗСТ) с целью влияния на мирный процесс и реинтеграцию Республики Молдова. Делается вывод о том, что “дипломатия принуждения” позволяет ЕС не только удерживать приднестровские элиты в зоне своего влияния, но и уравновешивать российское присутствие в этом регионе. Статья подготовлена с опорой на обширное число источников, включая заявления участников описываемых в статье процессов, а также запротоколированные итоги рабочих встреч автора, на протяжении ряда лет напрямую включенного в переговорный процесс по приднестровскому урегулированию в формате “5+2” и переговоры с руководством Департамента торговли ЕС по внедрению отдельных аспектов режима УВЗСТ в Приднестровье.

Ключевые словаприднестровское урегулирование, “дипломатия принуждения”, переговорный процесс “5+2”, стратегия “кнута и пряника”, де-факто государство, УВЗСТ, Приднестровье, Молдова
Получено16.11.2023
Дата публикации16.11.2023
Кол-во символов36087
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ
РЕЖИМ ТОРГОВЫХ ПРЕФЕРЕНЦИЙ ВМЕСТО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЛОКАДЫ
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ
ВЫНУЖДЕННЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ
ВЫВОДЫ
1

ВВЕДЕНИЕ
2 Несмотря на то что понятие “дипломатия принуждения” широко используется в современных исследованиях, его актуальная интерпретация требует некоторых уточнений. Довольно распространенный термин “принуждение” в определенной степени противоречив, поскольку может одновременно означать использование для побуждения противника к изменению поведения и угрозу силой [1, 2], и применение силы [3]. От прямого насилия как способа получить желаемое стратегию принуждения отличает лишь то, что если применение силы и имеет место, то в целях убеждения – для подкрепления угрозы.
3 Американский ученый А. Джордж, которого принято считать инициатором введения в научный оборот термина “дипломатия принуждения”, описывал принуждение как политико-дипломатический инструмент, альтернативный военным действиям и основанный на угрозе силой вместо ее применения [4]. Возможность непосредственного силового воздействия при этом не исключалась полностью, но допускалась только для демонстрации решимости перейти к военным действиям в качестве крайней меры.
4 Еще три десятилетия назад ученые склонны были выделять защитный и ненаступательный характер “дипломатии принуждения”, к которой прибегали для побуждения к прекращению нежелательных действий и предупреждению таковых [5]. Это позволяло ставить в один ряд стратегии принуждения и сдерживания. В наши дни разделение между ними проявляется более отчетливо, а “дипломатия принуждения” серьезно эволюционировала и стала востребованной и как побуждение к действию, и как требование к изменению действий. Более того, в ряде случаев она реализуется одновременно с военными действиями.
5 Ш. Кардаш, анализируя “дипломатию принуждения” Турции, справедливо заметил, что любые дипломатические шаги, подразумевающие принуждение, основаны на подспудном убеждении инициатора в том, что в случае эскалации именно он будет доминировать [6]. Однако, по мнению турецкого ученого, нельзя исключать, что принуждаемый в качестве лучшего варианта предпочтет принятие ответных мер вместо удовлетворения угрозы. В таком случае принуждающий столкнется с дилеммой: либо отступить, что приведет к репутационным издержкам, либо ужесточить натиск, что чревато военным столкновением [6].
6 Такое балансирование на грани войны делает “дипломатию принуждения” стратегией, требующей осторожности и допустимой лишь тогда, когда методы традиционной дипломатии были применены и не дали результата. В противном случае формулировка “принуждение вместо дипломатии” более точна.
7 По мнению автора фундаментальной работы “Дипломатия принуждения: масштабы и ограничения в современном мире” Б. Джентлсона, главной целью должно быть стимулирование, а не наказание, что в свою очередь требует тщательной калибровки “кнутов и пряников” [7]. В тех случаях, когда угрозы сочетаются с обещаниями выгод для принуждаемого взамен на повиновение, “дипломатию принуждения” отождествляют со стратегией “кнута и пряника” и описывают в рамках концепций антикризисного управления и урегулирования конфликтов [8]. Принуждение (“кнут”) используется, например, для того чтобы побудить сторону к отказу от насильственных действий и склонить к переговорам. А положительные стимулы (“пряник”) применяются для “снижения цены” делаемых принуждаемым уступок, что повышает перспективы достижения компромисса. Залогом успеха выступают баланс и соразмерность применяемых мер и достигаемых результатов. В этом случае принуждающий должен четко осознавать, что перспективы “дипломатии принуждения” зависят не только от “цены”, которую заплатит принуждаемый за несоблюдение требуемых условий, но и от того, насколько выгодной будет “премия” за уступки и превысит ли “добавленная стоимость” понесенные затраты.

Всего подписок: 6, всего просмотров: 236

Оценка читателей: голосов 0 

1. Byman D., Waxman M. The Dynamics of Coercion: American Foreign Policy and the Limits of Military Might. Cambridge University Press, 2002. 261 p.
2. Schultz, Kenneth A. Democracy and Coercive Diplomacy. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 301 p.
3. Sperandei M. Bridging Deterrence and Compellence: An Alternative Approach to the Study of Coercive Diplomacy. International Studies Review, 2006, no. 8, pp. 253-280.
4. George A. Forceful Persuasion. Diplomacy as an Alternative to War. Washington, D.C., United States Institute of Peace Press, 1991. 95 p.
5. Lauren P.G., Hall D.K., Sagan S.D., Zimmerman T. The Limits of Coercive Diplomacy: Second Edition. Avalon Publishing, 1994. 310 p.
6. Kardaş Ş. Understanding Turkey’s coercive diplomacy. German Marshall Fund paper, 2020, no. 7. Available at: https://www.gmfus.org/publications/understanding-turkeys-coercive-diplomacy  (accessed 20.03.2023).
7. Jentleson B. Coercive Diplomacy: Scope and Limits in the Contemporary World. The Stanley Foundation, 2006. 12 p. Available at: https://stanleycenter.org/publications/pab/pab06CoerDip.pdf  (accessed 20.03.2023).
8. Filmus E. Sticks and Carrots in Coercive Diplomacy: Toward a Theory of Inducements. Diss. The University of Chicago, 2015. 43 p. Available at: https://www.academia.edu/21783586/Sticks_and_Carrots_in_Coercive_Diplomacy_Toward_a_Theory_of_Inducements  (accessed 20.03.2023).
9. Madalane T.P. EU DCFTAs: Carrot-and-Stick. Vig Z., ed. Challenges of international trade and investment in the 21st century. Ankara, Chișinău, Szeged, 2022, рp. 83-107. Available at: http://publicatio.bibl.u-szeged.hu/25704/1/Challengesofinternationaltrade.pdf  (accessed 20.03.2023).
10. Степанова Е.А. Мирный процесс: к содержательному определению. Мировая экономика и международные отношения, 2022, т. 66, № 9, сс. 5-18.
11. Штански Н.В., Паламарчук Д.Н., Камбур Д.Н. Рабочая тетрадь “Блокада Приднестровья: выживание вместо развития. Весь путь меж двух огней”. Медиацентр “Евразийское Приднестровье”. Бендеры, 2014. 56 с.
12. Prohnitchi V., Lupusor A. Transnistria and the Deep and Comprehensive Free Trade Area: a Little Stone That Overturns a Great Wain? Expert-Group Centru Analitic Independent, 12.03.2013. Available at: http://www.expert-grup.org/en/biblioteca/item/791  (accessed 20.03.2023).
13. Konończuk W., Rodkiewicz W. Could Transnistria block Moldova’s integration with the EU? Ośrodek Studiów Wschodnich im. Marka Karpia, 23.10.2013. Available at: http://www.osw.waw.pl/en/publikacje/osw-commentary/2012-10-23/could-transnistria-block-moldovas-integration-eu  (accessed 20.03.2023).
14. Лупушор А. Пять мифов о Соглашении об ассоциации с Европейским Союзом. Centru Analitic Independent, 19.11.2013.
15. Calus K. The DCFTA in Transnistria: Who Gains? New Eastern Europe, 2016. Available at: http://neweasterneurope.eu/articles-and-commentary/1861-the-dcfta-in-transnistriawho-gains  (accessed 20.03.2023).
16. De Waal T. Uncertain Ground: Engaging with Europe’s De Facto States and Breakaway Territories. Carnegie, Washington, D.C., 2018. 98 p. Available at: https://carnegieendowment.org/files/deWaal_UncertainGround_final.pdf  (accessed 20.03.2023).
17. Beyer J., Wolff S. Linkage and Leverage Effects on Moldova’s Transnistria Problem. East European Politics, 2015, no. 32 (3), pp. 335-354. DOI: 10.1080/21599165.2015.1124092
18. Secrieru S. Transnistria Zig-zagging towards a DCFTA. PISM Policy Paper, no. 145, 2016. Available at: https://www.europeansources.info/record/transnistria-zig-zagging-towards-a-dcfta/  (accessed 20.03.2023).
19. Paul I. Transnistria – Where to? European Policy Center, Policy Brief, 13.03.2014. Available at: https://dcfta.md/uploads/0/images/large/transnistria-where-to.pdf  (accessed 20.03.2023).
20. Kemoklidze N., Wolff S. Trade as a Confidence-Building Measure in Protracted Conflicts: The Cases of Georgia and Moldova Compared. Eurasian Geography and Economics, 2020, vol. 61, no. 3, pp. 305-332. DOI: 10.1080/15387216.2019.1702567
21. Kosienkowski M. The patron–client relationship between Russia and Transnistria. Hoch T., Kopeček V., eds. De Facto States in Eurasia. Abingdon, Routledge, 2019, рp. 183-207. DOI: 10.4324/9780429244049-14
22. Gumene V. DCFTA’s Implications for Foreign Trade of the Transnistrian Region. Center for European Policy Studies. Policy Brief, 2019. Available at: https://3dcftas.eu/publications/dcfta’s-implications-for-foreign-trade-of-the-transnistrian-region  (accessed 20.03.2023).
23. Шевчук Н.В. Тактика малых шагов в урегулировании конфликта. Казус Приднестровья. Международные процессы, 2022, т. 20, № 1, сс. 38-54.
24. Fisher R., Ury W. Getting to Yes: How to Reach Agreement without Giving In. London: Hutchinson, 1982. 163 p.
25. Istomin I., Bolgova I. Transnistrian Strategy in the Context of Russian–Ukrainian Relations: The Rise and Failure of ‘Dual Alignment’. Southeast European and Black Sea Studies, 2016, no. 16 (1), pp. 169-94. DOI: 10.1080/14683857.2016.1148412

Система Orphus

Загрузка...
Вверх