Парадокс о поэте. Эстетические взгляды Шарля Бодлера и их современное звучание

 
Код статьиS004287440005059-9-1
DOI10.31857/S004287440005059-9
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Аффилиация: Институт философии РАН
Адрес: Российская Федерация
Название журналаВопросы философии
ВыпускВыпуск №5
Страницы94-106
Аннотация

В статье реконструируется эстетика Ш. Бодлера. Раскрывается парадоксальный характер его творчества – резкий контраст между идеально-возвышенной устремленностью к Богу в эстетических воззрениях и демонически ориентированными поэтическими «цветами зла». Проанализированы ключевые понятия его эстетики – искусство, символ, соответствия, суггестия, идеал, прекрасное, вкус. Показано, какими путями эстетические взгляды Бодлера позволили ему заложить основы символистской эстетики, ставшие для французских символистов программными. Выявлено их современное звучание.

Ключевые словаБодлер, эстетика, искусство, символизм, соответствия, суггестия, идеал, прекрасное, вкус
Получено29.05.2019
Дата публикации07.06.2019
Кол-во символов43828
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Имя Шарля Бодлера (1821–1867) ассоциируется прежде всего с его поэзией, знаменитыми «Цветами зла», бесстрашно проникающими в темные, «демонические» бездны человеческой души, где правит бал безобразное1. Трагизм судьбы проклятого поэта, отмеченной незаживающими детскими травмами, стойкой приверженностью к наркотикам, рассеянным образом жизни, был усугублен скандалом вокруг этой его главной книги стихов, заклейменной в свое время в качестве безнравственной: по решению суда автор был оштрафован за оскорбление общественной морали и вынужден убрать из сборника шесть наиболее «непристойных» стихотворений. Однако парадоксальность творчества Бодлера в целом состоит в том, что в своих эстетических воззрениях, нашедших выражение в теоретических сочинениях «Романтическое искусство», «Эстетические достопримечательности», статьях об искусстве и многочисленных рецензиях, он выступает приверженцем прекрасного, изящного, нравственного, гуманного, решительно не приемлющим низменное и безобразное2. И размышляет он как эстетик, философ искусства и критик не о своей поэзии, а об искусстве прошлого и настоящего как художественном феномене. Примечательно, что такой разрыв между эстетической теорией и художественной практикой в раннем символизме, к которому принадлежит Бодлер, будет впоследствии характерен и для позднего символиста Жозефена Пеладана, парадоксально сочетающего в своей метафизике искусства три ипостаси – символиста, неоклассика и эзотерика [Маньковская 2016, 80–92]. 1. Творчеству Ш. Бодлера посвящены многочисленные труды отечественных и зарубежных авторов. См., например: [Ефимов 2013; Левик 1986; Мильчина 1986; Балашов 1979; Брюсов 1908; Бальмонт 1904; Richardson 1994, 602].

2. Примечательно, что своего рода двойственность заложена уже в этимологии самой фамилии Бодлера: baudelaire – обоюдоострый нож.
2 Сам Бодлер задумывался о двойственном характере сочетания в одном лице поэта и художественного критика. Не следует отделять гений от его рациональности и приписывать ему «инстинктивную», «растительную» функцию, полагал он. Было бы противоестественным, если бы критик вдруг сделался поэтом; и наоборот все выдающиеся поэты естественно, неизбежно становятся критиками. Поэтов, которых ведет только наитие, Бодлер считал «неполными». В духовной жизни поэтов неизбежно наступает перелом, когда им хочется поразмыслить о своем искусстве, обнаружить сокрытые законы, в силу которых они творили, и извлечь ряд заповедей, высшая цель которых – непогрешимость в поэтическом творчестве. «Было бы изумительно, если бы критик стал поэтом; невозможно, чтобы поэт не содержал в себе критика. Поэтому читатель не удивится, что я рассматриваю поэта как наилучшего из всех критиков» [Бодлер 2013, 72].
3 Это и есть кредо Бодлера как философа искусства и художественного критика и одновременно источник парадоксальности его эстетических взглядов, резко контрастирующих своей идеально-возвышенной устремленностью к Богу с его поэтическим творчеством, «цветами зла», их демоническим началом.
4 Эстетика Бодлера носит преимущественно имплицитный характер. Он выступал противником системы и систематизации применительно к художественно-эстетической сфере, признаваясь при этом, что не раз пытался замкнуться в некоей системе, чтобы проповедовать там в свое удовольствие. Но убеждался в том, что система своего рода проклятие, которое толкает к постоянному отречению, ибо все время приходится измышлять другую систему, а жестокое наказание за это – усталость. «Моя система всегда была прекрасна, пространна, вместительна, удобна, особенно опрятна и вылощена – по крайней мере, казалась мне таковой. И всегда какое-нибудь стихийное, неожиданное проявление всеобщей жизненной силы опровергало мою ребяческую и уже устаревшую науку, жалкую дочь утопии. Напрасно я перемещал или расширял критерии, они постоянно отставали от вселенского человека и никак не могли угнаться за многообразной и многоцветной красотой, которая движется по бесконечным спиралям жизни» [Там же, 250]3. Тем не менее эстетические воззрения самого Бодлера обладают определенной целостностью, требующей, однако, научной реконструкции. 3. Заостряя свою мысль, Бодлер выступал против систематизаторского рвения далеких от жизни начетчиков, «отъявленных профессоров эстетики», «безумных теоретиков Прекрасного»: «Перемазанная чернилами наука, ублюдочный вкус, еще более варварский чем у варваров, забывший цвет неба, вид растительности и запах животных. Безумец, чьи скрюченные, парализованные пером пальцы уже не могут проворно бежать по огромной клавиатуре соответствий» [Бодлер 2013, 249].

Всего подписок: 5, всего просмотров: 2390

Оценка читателей: голосов 0

1. Balashov, Nikolai I. (1979) СLegend and Truth about BaudelaireТ, Baudelaire, Charles Les Fleurs du Mal pp. 233Ц282, Nauka, Moscow (in Russian).

2. Bataille, Georges (1957) La Litterature et le Mal, Gallimard, Paris (Russian Translation 1994).

3. Benjamin, Walter (2006) СDas Paris des Second Empire bei BaudelaireТ, Selected writings, Vol. 4, (1938Ц40), Belknap press, Cambr., Massachusets.

4. Benjamin, Walter (2002) СOn some BaudelaireТs Motifs (fragment)Т, Ciniy Divan, 2002. є 1, pp. 107Ц124 (Russian Translation).

5. Bychkov, Victor V. (2016) Aesthetic Aura of Being. Contemporary Aesthetics as Science and Philosophy of Art, Centr gumanitarny initsiativ, Moscow-St. Petersbourg (in Russian).

6. Efimov, Leonid (2013) СEpilogueТ, Baudelaire Ch. My Naked Heart, pp. 434Ц443, Limbus Press, St. Petersbourg (in Russian).

7. Fokin, Sergei L. (2011) Passages. Studies on Baudelaire, Machina, St. Petersbourg (in Russian).

8. Levik, Vilhelm (1986) СУWe have Beauty Unknown to AncientsЕФТ, Charles Baudelaire on Art, pp. 5Ц16, Iskusstvo, Moscow (in Russian).

9. Malraux, Andre (1965) Le Musee Imaginaire, Gallimard, Paris.

10. Mankovskaya, Nadezhda B. (2016) Aesthetic Credo of Josephin Peladan Ц УDemonФ of French Symbolism, Voprosy Filosofii, є 5, pp. 80Ц92.

11. Milchina, Vera A. (1986) СEpilogueТ, Charles Baudelaire on Art, pp. 394Ц420, Iskusstvo, Moscow (in Russian).

12. Peladan, Josefin (1894) Amphitheatre des Sciences Mortes. III. Comment on Devient Artiste. Esthetique, Chamuel, Paris.

13. Peladan, Josefin (1898) La Decadence Esthetique. Reponse a Tolstoi, Chamuel, Paris.

14. Richardson, Joanna (1994) Baudelaire, St. MartinТs Press, New York.

15. What is art?, (2016) What is art? Materials of the Discussion in the Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences, LUM, Moscow (in Russian).

Система Orphus

Загрузка...
Вверх