All
 
|
 
 


Rethinking Discursive Parameters of Contemporary Political Parties Typology
 
PIIS013122270027341-6-1
DOI10.20542/0131-2227-2023-67-5-57-68
Publication type Article
Status Published
Authors
Petr V. Oskolkov 
Occupation: Leading Researcher, Head of Center for the Studies of Ethnic Politics
Affiliation: Institute of Europe, Russian Academy of Sciences (IE RAS)
Address: 11/3, Mokhovaya Str., Moscow, 125993, Russian Federation
Alexander I. Tevdoy-Burmuli
Occupation: Associate Professor, Department of Integration Processes
Affiliation: Moscow State Institute of International Relations, The Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation (MGIMO University)
Address: 76, Vernadskogo Prosp., Moscow, 119454, Russian Federation
Journal nameMirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia
EditionVolume 67 Issue 5
Pages57-68
Abstract

The newest trends in the development of political parties and their ideologies caused the emergence of a set of new concepts, such as catch-all parties, electoral-professional parties, cartel parties, firm parties, and parties in power. These concepts are focused on the functions a party performs, and not on the discursive considerations, so, they do not encompass the entire spectrum. For instance, populist and regionalist parties are hard to localize in the given models. On the other hand, such discursive concepts as “niche” parties or “horseshoe” spectrum, as well as the widespread Hans Eysenck’s “political compass”, suggest their own ways to typologize party phenomena. They complement each other but do not form a coherent matrix integrating all the significant elements of party discourses. Intentionally leaving structural-functionalist classifications aside, the authors propose to synthesize the established discursive typologies with some newly-emerged parameters and to localize party actors along such axes as economic agenda (conventionally, right or left), political agenda (conventionally, right or left), the scope of discourse (from “niche” to “catch-all”) and the salience of identity aspects. The latter should be combined with the indication of the loyalty level: ethnic/regional, national, or civilizational. The scope of discourse is found as a result of thematic analysis of party programs/manifestos and the identification of the presence and quantity of significant thematic blocs: economy, security/internal affairs, foreign affairs, education/culture, values/rights. The final matrix is illustrated in the example of the Belgian party system based on expert scaling. The Belgian case is chosen because the Belgian party system contains the entire ideological spectrum inherent in Western Europe and is relatively stable. While proposing the employment of qualitative methods, such as thematic analysis, Critical Discourse Analysis (CDA) and expert scaling, the authors think that it is possible and desirable to further develop the parameters by applying quantitative methods.

Keywordspolitical parties, “political compass”, party spectrum, “catch-all” parties, “cartel” parties, “niche” parties, ethnoregionalist parties, populism
Received27.08.2023
Publication date31.05.2023
Number of characters38953
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной
1 ВСТУПЛЕНИЕ
2 О необходимости поиска новых способов классификации политических партий в соответствии с их идеологической принадлежностью ученые говорят уже более полувека. Весьма ярко эта необходимость обозначена в трудах Р. Инглхарта, предположившего еще в 1971 г., что конвенционально применявшаяся на тот момент типологизация не способна отразить неизбежные изменения в партийных структурах Западной Европы. По мысли Инглхарта, изменения эти связаны с трансформацией ценностных ориентаций западноевропейских избирателей, обусловленной в свою очередь сменой политически активных поколений – процессом, который ученый назвал “тихой революцией” [1].
3 Одной из самых заметных вех на пути модернизации существовавших типологий стала работа О. Кирххаймера, который предложил выделять так называемые всеохватные (catch-all) партии, стремящиеся расширить свой электорат за счет предельного размывания идеологической базы [2]. В 1988 г. эта концепция была развита А. Панебьянко, который предложил говорить об “электорально-профессиональных” партиях, готовых поступиться идеологической солидарностью в угоду практическим интересам [3, p. 264]; впрочем, мы полагаем, что это лишь переформулирование базовых постулатов Кирххаймера, как и концепция “партий-фирм” (добивающихся максимизации электоральной “прибыли”) Дж. Хопкина и К. Паолуччи [4]. Новый этап в развитии деидеологизированных партий ознаменовала работа Р. Каца и П. Майра, зафиксировавших появление “картельных” (cartel) партий – частично сросшихся с государством “картелей” по распределению правительственных должностей [5, 6]. Понять логику подобного отхода от классического французского разделения на “правых” и “левых” нам помогает концепция партийного поведения К. Стрёма. Норвежский политолог выделяет три возможных мотива аффилиации политика с партией: места в парламенте, административные посты или продвижение повестки [7]. В указанной логике можно предположить, что если для большинства политических партий начала и середины XX в. было характерно стремление к продвижению повестки и завоеванию позиций в коридорах законодательной власти, то к концу столетия вершину пирамиды приоритетов занимают министерские портфели.
4 В то же время следует заметить, что вновь возникающие партийные феномены плохо укладываются в рамки новых типологий, задаваемых вводимыми выше понятиями. Так, согласно формуле Каца и Майра, “картельная партия – это предполагаемый тип, возникающий в демократических странах, характеризующихся как взаимопроникновением партии и государства, так и склонностью к межпартийному сговору” [8, c. 172]. Базовый тезис авторов заключался в том, что к концу XX в. значительная часть мейнстримных партий превращается из инструментов реализации общественного интереса в инструмент поддержания межгруппового баланса интересов в руках государства [9, с. 173]. Тем самым меняется вектор и субъектность политического процесса: политическая воля теперь транслируется не снизу вверх – от народа к элите, а сверху вниз – от элиты к народу. Уже из этой констатации делается ясным, что новые партийные феномены (экологисты, регионалисты, правые популисты и пр.) были изначально по своему функционалу прямо противоположны “картельным” партиям, поскольку являлись скорее разрушителями сложившегося межгруппового баланса, нежели бенефициарами его соблюдения, хотя эксцессы межпартийных договоренностей с участием новых партий в периоды прежде всего избирательных кампаний все же имели место (вспомним практику предвыборного дележа округов голлистами и лепенистами еще в 1990-х годах). Очевидно и то, что новые партии своими лозунгами, безусловно, отвечали на низовой запрос, вполне соответствуя в этом смысле классическому вектору трансляции политической воли снизу вверх.

Number of purchasers: 0, views: 151

Readers community rating: votes 0 

1. Inglehart R. The Silent Revolution in Europe: Intergenerational Change in Post-Industrial Societies. American Political Science Review, 1971, vol. 65, no. 4, pp. 991-1017. DOI: 10.2307/1953494
2. Kirchheimer O. The Transformation of the Western European Party Systems. La Palombara J., Weiner M., eds. Political Parties and Political Development. Princeton, NJ, Princeton University Press, 1966, pp. 177-200. DOI: 10.1515/9781400875337-007
3. Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge, Cambridge University Press, 1988. 336 p.
4. Hopkin J., Paolucci C. The Business Firm Model of Party Organisation: Cases from Spain and Italy. European Journal of Political Research, 1999, vol. 35, no. 3, pp. 307-339. DOI: 10.1111/1475-6765.00451
5. Katz R., Mair P. Changing Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party. Party Politics, 1995, vol. 1, no. 1, pp. 5-28. DOI: 10.1177/1354068895001001001
6. Mair P. Ruling the Void: The Hollowing of Western Democracy. London, Verso, 2013. 174 p.
7. Strøm K. A Behavioral Theory of Competitive Political Parties. American Journal of Political Science, 1990, vol. 34, no. 2, pp. 565-598. DOI: 10.2307/2111461
8. Kats R.S., Majr P. Kartel'naya partiya: peresmotr kontseptsii. Prognozis, 2009, № 3–4, cc. 169-194. Katz R.S., Mair P. The Cartel Party Thesis: a Restatement. Prognosis, 2009, no. 3–4, pp. 169-194. (In Russ.)
9. Amirova G.M. “Partiya vlasti”: ponyatie, priroda i osnovnye kharakteristiki. Vestnik Bashkirskogo universiteta, 2009, t. 14, № 2, ss. 643-647. Amirova G.M. “Party in Power”: Concept, Nature, and Main Features. Bulletin of Bashkir University, 2009, vol. 14, no. 2, pp. 643-647. (In Russ.)
10. Simon J. The Change of Function of Political Parties at the Turn of Millennium. ICPS Working Papers, 2003, no. 221, pp. 1-34.
11. Meguid B. Competition Between Unequals: The Role of Mainstream Party Strategy in Niche Party Success. American Political Science Review, 2005, vol. 99, no. 3, pp. 347-359. DOI: 10.1017/S0003055405051701
12. Meyer T., Miller B. The Niche Party Concept and Its Measurement. Party Politics, 2015, vol. 21, no. 2, pp. 259-271. DOI: 10.1177/1354068812472582
13. Fagerholm A. Ethnic and Regionalist Parties in Western Europe: A Party Family? Ethnic and Regionalist Parties. Studies in Ethnicity and Nationalism, 2016, vol. 16, no. 2, pp. 304-339. DOI: 10.1111/sena.12191
14. Mudde C. The Populist Radical Right: A Pathological Normalcy. West European Politics, 2010, vol. 33, no. 6, pp. 1167-1186. DOI: 10.1080/01402382.2010.508901
15. Brubaker R. Populism and Nationalism. Nations and Nationalism, 2020, vol. 26, no. 1, pp. 44-66. DOI: 10.1111/nana.12522
16. Faye J.-P. Le siècle des idéologies. Paris, Colin, 2002. 254 p.
17. Eysenck H. Sense and Nonsense in Psychology. New York, Penguin Books, 1975. 352 p.
18. Isaev B. Teoriya partij i partijnykh sistem. Moskva, Aspekt Press, 2008. 367 s. Isaev B. Theory of Parties and Party Systems. Moscow, Aspect Press, 2008. 367 p. (In Russ.)
19. Makarenko B. i dr., red. Partii i partiĭnye sistemy: sovremennye tendentsii razvitiya. Moskva, ROSSPEhN, 2015. 302 s. Makarenko B. et al., eds. Parties and Party Systems: Current Development Trends. Moscow, ROSSPEN, 2015. 302 p. (In Russ.)
20. Guseletov B.P., red. Transformatsiya partijno-politicheskogo landshafta v stanakh Evrosoyuza v usloviyakh krizisa. Moskva, Institut Evropy RAN, 2017. 116 s. Guseletov B.P., ed. Transformation of Party-Political Landscape in the EU in the Crisis Situation. Moscow, Institute of Europe Press, 2017. 116 p.
21. Makarenko B.I., Petrov I.I. Dinamika politicheskogo spektra evropejskikh partijnykh sistem (1990–2021). Polis. Politicheskie issledovaniya, 2023, № 1, cc. 11-28. Makarenko B.I., Petrov I.I. Dynamics of the Spectrum of European Political Parties (1990–2021). Polis. Political Studies, 2023, no. 1, pp. 11-28. (In Russ.) DOI: 10.17976/jpps/2023.01.03
22. Gunther R., Diamond L. Species of Political Parties: A New Typology. Party Politics, 2003, vol. 9, no. 2, pp. 167-199.
23. Posner D. When and Why Do Some Social Cleavages Become Politically Salient Rather than Others? Ethnic and Racial Studies, 2017, vol. 40, no. 12, pp. 2001-2019. DOI: 10.1080/01419870.2017.1277033
24. Hooghe L., Marks G. Cleavage Theory Meets Europe’s Crises: Lipset, Rokkan, and the Transnational Cleavage. Journal of European Public Policy, 2018, vol. 25, no. 1, pp. 109-135. DOI: 10.1080/13501763.2017.1310279
25. Korgunyuk Yu.G. Kontseptsiya razmezhevanij i teoriya problemnykh izmerenij: tochki peresecheniya. Polis. Politicheskie issledovaniya, 2019, № 6, cc. 95-112. Korgunyuk Yu.G. Cleavage Theory and Theory of Issue Dimensions: Cross-Points. Polis. Political Studies, 2019, no. 6, pp. 95-112. (In Russ.) DOI: 10.17976/jpps/2019.06.08
26. Gellner E. Nations and Nationalism. London, Blackwell, 2006. 208 p.
27. Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore, Johns Hopkins University Press, 1997. 504 p.
28. Greenfeld L. Nationalism: Five Roads to Modernity. Boston, Harvard University Press, 1993. 596 p.
29. Newth G. Populism and Nativism in Contemporary Regionalist and Nationalist Politics: A Minimalist Framework for Ideologically Opposed Parties. SAGE Journals, 12.03.2021. DOI: 10.1177/0263395721995016
30. Mudde C. The Populist Zeitgeist. Government and Opposition, 2004, vol. 39, no. 4, pp. 541-563. DOI: 10.1111/j.1477-7053.2004.00135.x
31. Maksimova P.V. Preodolevaya krizis identichnosti: limity konsotsiativnoj sistemy i stagnatsiya uregulirovaniya severoirlandskogo konflikta. Politiya, 2021, № 2, cc. 144-162. Maksimova P.V. Overcoming Identity Crisis: Limits of Consociationalism and Stagnation in Northern Ireland Conflict Regulation. Politeia, 2021, no. 2, pp. 144-162. (In Russ.) DOI: 10.30570/2078-5089-2021-101-2-144-162
32. Hervik P. Neo-Nationalism and Far Right Studies: Anthropological Perspectives. Ashe S., Busher J., Macklin G., Winter A., eds. Researching the Far Right: Theory, Method and Practice. London, Routledge, 2021, pp. 92-107.
33. Delwit P., Lebrun R. Partis et systèmes de partis en Belgique en perspective. Delwit P., Van Haute É., eds. Les partis politiques en Belgique. Bruxelles, Éditions de l’Université de Bruxelles, 2021, pp. 7-41.
34. De Jonge L. The Success and Failure of Right-Wing Populist Parties in the Benelux Countries. London, Routledge, 2021. 224 p.


Additional sources and materials

CD&V. 


CD&V. (In Dutch) Available at: https://www.cdenv.be/standpunten/visie-wij-werken-en-ondernemen/ (accessed 14.02.2023).


CD&V. 


CD&V. (In Dutch) Available at: https://www.cdenv.be/standpunten/visie-asiel-migratie-integratie/ (accessed 14.02.2023).




. (In Dutch) Available at: https://www.cdenv.be/standpunten/visie-wij-geven-vorm/ (accessed 14.02.2023).

Система Orphus

Loading...
Up