All
 
|
 
 


Tribal Factor in Libya: Metamorphoses after Qaddafi Epoch (2011–2020)
 
PIIS013122270016966-3-1
DOI10.20542/0131-2227-2021-65-9-118-129
Publication type Article
Status Published
Authors
Yu. Zinin 
Affiliation: Moscow State Institute for International Relations (MGIMO-University)
Address: Russian Federation, Moscow
Journal nameMirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia
EditionVolume 65 Issue 9
Pages118-129
Abstract

The overthrow of M. Gaddafi with the assistance of NATO in October 2011 led to the collapse of the vertical of power and institutions of the state and sentenced Libya to a deep systemic crisis. The article examines the peculiarities and role of the tribal factor in the current events in Libya, a country with deeply divided, multi-composite societies (DDS). It is characterized by tribal, regional, racial and ethnoreligious diversity. With 90% of its population having tribal roots, the number of tribes passes 140. This diversity has left its mark on the course of events, affected the struggle for power. The author sums up the shifts that have taken place in the tribal segment of society in recent decades. The rush of members of different tribes to the city led to their fragmentation, diminution of their former structure. The bonds of kinship, the spirit of solidarity, the traditional behaviour of the tribesmen have been to different extents eroded. However, the influence of a tribe or genus that play the role of a bonding society remains essential. This was especially evident after the advent of dual power in 2014, the author assumes. The two poles of domination – Tripoli and Tobruk are trying to play this card to their advantage. On the other hand, the security vacuum caused by the fall of the regime spontaneously filled forces, including regional tribal groups. The scholar tracks how various tribal councils and other entities here and there take on the functions of maintaining resilience and order, ending infighting, returning hostages, etc. In doing so, they often turn to the traditional usual right – Urf. The author agrees with a number of Libyan scholars and other foreign researchers that there are now some signs of a breeding tribal identity in Libya. At the same time, this process is multi–directional, as in Libya, a country with a deeply divided society, tribes can both engage in conflicts and contribute to their peaceful denouement. The researcher draws attention to the fact that the relationship between tribalism and Islamists is rather contradictory. The latter use to argue that “Islam is the solution to all problems.” But their entry into the arena of politics in Libya after October 2011 did not prevent the de facto collapse of the country and the growth of sectarian standoff. And that according to the author divides society and plays into the hands of certain political forces. In this atmosphere, tribal polarization and the general alienation of society are at risk of growth. The author analyzes the relations between tribal and national identities in a country where the process of consolidation of the population into a single nation has not yet been completed.

KeywordsLibya, Cyrenaica, Tripolitania, Fezzan, NATO, Kaddafi, Tripoli, Tobruk elite, tribes, security, army, turmoil, oil, disintegration, identities, crisis
Publication date27.09.2021
Number of characters50546
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

ТРАЙБАЛИЗМ: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
КАДДАФИ И ПЛЕМЕННОЙ ЛАНДШАФТ ЛИВИИ
ПЛЕМЕНА И ВОССТАНИЕ ПРОТИВ КАДДАФИ
ПЛЕМЕНА В ПОСТКАДДАФИСТСКИЙ ПЕРИОД
ПЛЕМЕННОЙ ФАКТОР ПОСЛЕ НАСТУПЛЕНИЯ ДВОЕВЛАСТИЯ
ПЛЕМЕНА И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ ЛИВИИ
1 Нынешняя Ливия, утратившая после крушения режима Каддафи в 2011 г. единую “вертикаль власти” и с 2014 г. переживающая по меньшей мере двоевластие, дрейфует к failed state. Подоплека конфликта многообразна и включает множество внутренних и внешних факторов при доминировании первых. Рассматривая их, автор считает важным выделить роль и место в этих событиях племенного феномена – в свете того, что 90% граждан страны имеют племеннные корни. С древнейших пор Ливия с ее обширными пустынными и полупустынными территориями была открыта для потоков кочевавших племен, частично оседавших в ее пределах. Это наложило заметный отпечаток на демографический облик общества, очевидно разнородного, гетерогенного. Для Ливии имманентны родоплеменные различия и примат трайбалистской самоорганизации населения.
2 Число племен – не менее 140. При явном арабском большинстве около 10% населения составляет бербероязычный сегмент. Берберы – автохтонные жители ареала, простирающегося от Ливии до Атлантического океана [1]. Берберские племена сосредоточены в основном на западе, в горах Нефуса. К ним относятся и туареги, кочующие от оазиса Гат до Тимбукту в Мали. Наряду с этим в Ливии насчитывается не менее десятка суфийских братств1. Представлены также последователи исламского течения ибадизма. 1. Суфизм – мистико-аскетическое течение, существующее в исламе с VIII в. Братства называются по имени своих основателей – святых. Крупнейшее из них в Ливии – Сенусия. Его вождь Мухаммед Ас-Сенуси (1787–1857) возглавил движение за соединение духовной и светской власти в одном лице и заложил ядро государственности Ливии. К концу ХIХ в. орден сенуситов объединил под своим знаменем большинство племен Киренаики.
3 Ливия состоит из трех больших историко-географических районов со своими социокультурными особенностями. Это – Триполитания (северо-запад), Киренаика (восток) и Феццан (юго-запад)2. Растянутость коммуникаций и открытость границ привели к тому, что восточная часть Ливии тяготела к Египту, а западная – ориентировалась на страны Магриба, в особенности на Тунис. Притом что для страны характерны племенные, региональные и этноконфессиональные различия, по меткому замечанию Кристин Н. Майерс из Университета Пеппердайна (Лос-Анджелес), “сектарианские менее важны, чем племенные” [2, p. 6]. 2. При общей площади страны в 1759 тыс. кв. км Триполитания составляет 353 тыс., Киренаика – 855, Феццан – 551 тыс. кв. км.
4 Племенной компонент вызывает особый интерес исследователей в свете его роли как в истории страны, так и влияния, которое он оказывает на ход событий и расклад сил в течение последнего десятилетия [3, 4, 5, 6]. Его изучение осложняется дефицитом надежных источников, статистических баз и полевых социологических исследований. Если в эру правления Каддафи местная научная мысль в условиях закрытости страны руководствовалась идеологическими постулатами вождя, то после февраля 2011 г. положение изменилось. Вслед за свержением лидера, принятием законов о “декаддафизации” и мерами преследования сторонников прежнего режима ливийское общество разделилось. Трещины пролегли как по отдельным регионам, так и по племенам и даже семьям.
5 Все это предопределяет высокий градус остроты и ожесточенности мнений и суждений в различных слоях общества. Соответствующая атмосфера проникла в СМИ, отразилась на академическом сообществе. Сегодня в нем идет полемика по актуальным проблемам, позиции ее участников расходятся, трудно встретить объективные, беспристрастные оценки.

Number of purchasers: 8, views: 766

Readers community rating: votes 0 

1. . Al-Hamzeh Al-Shadeedi & Nancy Ezzeddine. Libyan Tribes in the Shadows of War and Peace. Research report. Clingendael, Netherlands Institute of International Relations, February 2019. 13 p. Available at: https://www.clingendael.org/sites/default/files/2019-02/PB_Tribalism.pdf  (accessed 30.01.2021).
2. Myers C.N. Tribalism and Democratic Transition in Libya: Lessons from Iraq. Global Tides, 2013, vol. 7, art. 5. Available at: https://digitalcommons.pepperdine.edu/globaltides/vol7/iss1/5/  (accessed 30.01.2021).
3. Zinin Yu.N. Plemennaya struktura livijskogo obschestva i ee vliyanie na politicheskie protsessy v strane. Vestnik MGIMO-Universiteta, 2013, № 2, cc. 38-41. [Zinin Yu.N. The Tribe Structure of the Libyan Society and Its Impact on Political Processes in the Country. MGIMO Review of International Relations, 2013, no. 2, pp. 38-41. (In Russ.)]
4. Varvelli A. The Role of Tribal Dynamics in the Libyan Future. Analysis, ISPI (Italian Institute for International Political Studies), May 2013, no. 172. 10 p. Available at: https://www.ispionline.it/sites/default/files/pubblicazioni/analysis_172_2013.pdf  (accessed 30.01.2021).
5. Hüsken Th. Tribal Political Culture and the Revolution in the Cyrenaica of Libya. Orient, 2012, vol. 53, no. 1, pp. 24-29. Available at: https://www.academia.edu/11717389/Tribal_Political_Culture_and_the_Revolution_in_the_Cyrenaica_of_Libya  (accessed 30.01.2021).
6. Jebnoun N. Beyond the Mayhem: Debating Key Dilemmas in Libya's Statebuilding. The Journal of North African Studies, 2015, vol. 20, no. 5, pp. 832-864. DOI: 10.1080/13629387.2015.1068697
7. Mardzhin Kh.S. Ash-shejkh va al'-kabilya fi kharb Tarabulyus 2019. [Margin H.S. Sheikh and Tribe in Tripoli War of 2019 (The second part). Minbar libya, June 14, 2019. (In Arabic)] Available at: http://www.minbarlibya.org/?p=14856  (accessed 30.01.2021).
8. Ben Lamma M. The Tribal Structure in Libya: Factor for Fragmentation or Cohesion? Fondation pour la Recherche Strategique, September 2017. 58 p. Available at: https://www.frstrategie.org/web/documents/programmes/observatoire-du-monde-arabo-musulman-et-du-sahel/publications/en/14.pdf  (accessed 30.01.2021).
9. Coleh P., Mangan F. Tribe, Security, Justice, and Peace in Libya Today. United States Institute of Peace, September 2, 2016. 48 p. Available at: https://www.usip.org/publications/2016/09/tribe-security-justice-and-peace-libya-today  (accessed 30.01.2021).
10. Muammar al-Gathafi. The Green Book. Available at: https://bookscafe.net/read/al_gathafi_muammar-the_green_book-193682.html#p9  (accessed 30.01.2021).
11. Ladjal T. Tribe and State in the History of Modern Libya: A Khaldunian Reading of the Development of Libya in the Modern Era 1711–2011. Journal Cogent Arts & Humanities, 2016, vol. 3, iss. 1. 17 p. Available at: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/23311983.2016.1183278  (accessed 30.01.2021).
12. Muñoz G. Libye, état des lieux: comment sortir de l’impasse? Classe Internationale, May 18, 2017. Available at: https://classe-internationale.com/2017/05/18/libye-etat-des-lieux-comment-sortir-de-limpasse/  (accessed 30.01.2021).
13. Zinin Yu.N. Liviya: islamskij faktor posle Kaddafi. Aziya i Afrika segodnya, 2019, № 4, cc. 2-8. [Zinin Yu.N. Libya: Islamic Factor after Kaddafi. Asia and Africa today, Moscow, 2019, no. 4, pp. 2-8. (In Russ.)] DOI: 10.31857/S032150750004376-5
14. Krylov A.V., Fedorchenko A.V. Blizhnij Vostok: perspektivy razvitiya regional'noj situatsii. Ezhegodnik Instituta mezhdunarodnykh issledovanij, 2015, vyp. 3, ss. 56-83. [Krylov A.V., Fedorchenko A.V. The Regional Situation in the Middle East: Current State and Prospects for Development. Institute for International Studies Yearbook, Moscow, 2015, issue 3, pp. 56-83. (In Russ.)] Available at: https://www.interanalytics.org/jour/article/view/96/52  (accessed 30.01.2021). DOI:10.46272/2587-8476-2015-0-3-56-83
15. Haimzadeh P. How to Make Libya Work after Gathafi. Le Monde diplomatique, September 2011. Available at: https://mondediplo.com/2011/09/01libya  (accessed 30.01.2021).
16. Kechana R., Jouili M. Sondage d’opinion dans l’Ouest de la Libye. New Libya, October 19, 2017. Available at: http://www.newlibya.net/?p=21706&lang=fr  (accessed 30.01.2021).
17. Almenfi M. Op-Ed: In Libya, only one system of law is functioning, and it’s not state law. Libya Herald, July 13, 2017. Available at: https://www.libyaherald.com/2017/07/13/op-ed-in-libya-only-one-system-of-law-is-functioning-and-its-not-state-law/  (accessed 30.01.2021).

Система Orphus

Loading...
Up