All
 
|
 
 


Paradise Lost: Nostalgia and Commemoration in the Songs about the Native Village
 
PIIS086954150013120-2-1
DOI10.31857/S086954150013120-2
Publication type Article
Status Published
Authors
Mikhail Lurie 
Affiliation: European University at St. Petersburg
Address: 6/1A Gagarinskaya Str., St. Petersburg, 191187, Russia
Journal nameEtnograficheskoe obozrenie
Edition№6
Pages31-51
Abstract

The article examines the songs of the 1970s–2010s about the native village. The lyrics of these songs include characteristic images and motives, which justifies seeing them as belonging to a certain popular and literary tradition. In line with this tradition, the story is being told from the viewpoint of a city dweller whose childhood and youth took place in the village. He is an emigrant whose relationship with the “country of origin” is unequivocally grounded in double dependence: emotional (love and nostalgia) and moral (duty and guilt). Thus, the songs under discussion construct a biographical narrative which presents the village as a paradise lost. In the songs of the 2010s, this narrative is complemented by a national history dimension: abandoned by its natives, the entire Russian village is doomed to disappear. In the context of the current trend of “new rurality”, the tradition of songs about the native village has undergone an unprecedented development. However, it stands alone in the framework of the village revitalization discourse: songs that steer imagining the village towards the (lost) past may be conceptualized in terms of nostalgic commemoration.

Keywordssongs about the village, lyrics, village, homeland, nostalgia, commemoration, new rurality
AcknowledgmentThis research was supported by the following institutions and grants: Russian Foundation for Basic Research, https://doi.org/10.13039/501100002261 [grant no. 19-09-00381]
Received28.12.2020
Publication date28.12.2020
Number of characters48243
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

Деревня как родина, родина как деревня
Песни о деревне как эмигрантская лирика
Деревня, которую мы потеряли
* * *
1 Идея присмотреться поближе к песням о деревне была, как любят говорить антропологи, “подсказана полем”. В июле 2018 г. в Муезерском р-не Карелии я посещал деревенские музеи, клубы, этнокультурные центры, разговаривал с их сотрудниками, ходил на культурные мероприятия с намерением узнать, как, кем и зачем в практиках сельских культурных институций производятся локальность, этничность и сельскость. На праздновании Дня деревни Ондозера мое внимание привлекла песня, прозвучавшая со сцены дома культуры в исполнении местного фольклорного ансамбля “Ома ранта” (карел. “Свой берег”). Она начиналась словами: “А мы и не скрываем, что из деревни родом”, – и завершалась горделивым предъявлением сельской идентичности: “Родились мы в деревне, и нам хвала и честь!” Участие в других подобных мероприятиях, в т.ч. и за пределами Карелии, показало, что обязательной составляющей их программы, наряду с локальными гимнами сочинения местных авторов, являются песни о деревенской жизни, о деревенском детстве, о любви и привязанности к деревне, исполненные обобщенного деревенского патриотизма и пафоса руральности. Эти наблюдения подтвердили материалы, которые удалось обнаружить в сети. Как видеоролики с записью фрагментов сельских праздников, так и составляемые сотрудниками сельских и районных домов культуры в самых разных регионах сценарии конкретных и типовых “дней села” содержат по нескольку подобных песен1. При этом немногочисленные на тот момент тексты, которые мне удалось услышать или увидеть, обнаруживали в своей поэтической топике много сходного, создавая впечатление некоего единого цикла, или категории песен. 1. Так, в сценарии-отчете с праздника «День деревни Обрадово. День покинутой деревни “Тихая моя родина”» (Вологодская обл.), проходившего в 2009 г., приведены полные тексты исполнявшихся там песен “Деревенька моя”, “Маленькая деревенька”, “Уголок России”, “Родная деревня”, “Я – деревенская” и “Снится мне деревня”.
2 При этом оставалось совершенно неясным, какая реальность производства и потребления этой специфической песенной продукции остается за рамками сельских праздников. Кто поставляет их на клубные подмостки – самодеятельные или профессиональные авторы? Ограничен ли арсенал песен о деревне несколькими постоянно эксплуатируемыми текстами, или же это более широкое поле? Какие существуют (если существуют) формы, контексты, аудитории и прагматики бытования песен о деревне, кроме ситуации деревенской самодеятельности? И какое место эта категория песен занимает (если занимает) на общем рынке современной песенной индустрии? Наконец, насколько вообще репрезентация, рефлексия и пропаганда сельской жизни посредством песни присутствуют вне сельских по своей тематике и/или месту проведения мероприятий (дней деревни, концертов и фестивалей фольклорных ансамблей, ярмарок ремесел, программ сельского туризма и т.д.), и, если присутствуют, как это соотносится с другими, более заметными, влиятельными и социально значимыми практиками и дискурсами в рамках текущего тренда “новой сельскости”2? 2. См. вводную статью к этому блоку: Мельникова Е.А. Деревня в городских проекциях современных россиян.
3 Дальнейшие эмпирические разыскания показали, во-первых, что этот пласт современной популярной музыки значительно объемнее, чем можно было предположить, и что он продолжает постоянно пополняться. Я далеко не исчерпал его, заставив себя временно остановиться, когда число песен в моей коллекции перешло за пятьдесят. Качественные критерии ограничения материала были связаны исключительно с содержательными характеристиками песен и не включали, в частности, время их создания и музыкальные жанрово-стилистические особенности. Я рассматриваю такую группу текстов, в которых деревня/село позиционируется в качестве темы и объекта, вокруг которого разворачивается лирическое повествование, а не является элементом сюжетного контекста или антуража действия3. Песни, в которых деревня не названа, но подразумевается, также использовались в исследовании (см. о них особо в следующей части). 3. Такова, напр., группа песен с матримониальным сюжетом, в которых лирическая героиня связывает счастливые перспективы будущей семейной жизни с ее протеканием в деревне, а также с собственным сельским происхождением; см., напр., песни: “Я – деревенская” (1994), “Деревенька” (2001).

Number of purchasers: 1, views: 1040

Readers community rating: votes 0 

1. Abramov, R. 2011. “Sovetskii cherdak” rossiiskoi blogosfery: analiz nostal’gicheskikh virtual’nykh soobshchestv [“Sovetskii cherdak” of the Russian Blogosphere: An Analysis of Nostalgic Virtual Communities]. INTER 6: 88–102.
2. Alekseevskii, M. 2011. Muzyka nashego goroda. Versiia 2.0 [Music of Our City. 2.0 Version]. Antropologicheskii forum online 15: 288–329.
3. Bartmanski, D. 2011. Successful Icons of Failed Time: Rethinking Post-Communist Nostalgia. Acta Sociologica 54 (3): 213–231.
4. Chase, M., and C. Shaw. 1989. The Dimensions of Nostalgia. In The Imagined Past: History and Nostalgia, edited by M. Chase, C. Shaw, 1–17. Manchester: Manchester University Press.
5. Chrostowska, S.D. 2010. Consumed by Nostalgia? SubStance 39 (2): 52–70.
6. Lewis, P. 1976. Peasant Nostalgia in Contemporary Russian Literature. Soviet Studies XXVII (4): 548–569.
7. Lowenthal, D. 2004. Proshloe – chuzhaia strana [The Past Is a Foreign Country]. St. Petersburg: Vladimir Dal.
8. Lurie, M.L. 2001. Obraz goroda v sovetskoi liricheskoi pesne [The Image of the City in the Soviet Lyric Song]. In Obrazy Rossii v nauchnom, khudozhestvennom i politicheskom diskursakh [Images of Russia in Scientific, Artistic and Political Discourses], edited by I.O. Ermachenko, 214–225. Petrozavodsk: Petrozavodskii gosudarstvennyi universitet.
9. Lurie, M.L. 2005. URBS ET TERRA: Poetika lokal’nogo patriotizma v pesniakh o gorode [Poetics of Local Patriotism in Songs About the City]. In Literaturnye yavleniia i kul’turnye konteksty [Literary Phenomena and Cultural Contexts], edited by M.L. Lurie, 42–50. St. Petersburg: Sankt-Peterburgskii gosudarstvennyi universitet kul’tury i iskusstv.
10. Parthe, K. 1992. Village Prose: Chauvinism, Nationalism or Nostalgia? In New Directions in Soviet Literature, edited by S.D. Graham, 106–121. London: Palgrave Macmillan.
11. Zerubavel, Ya. 2011. Dinamika kollektivnoi pamiati [The Dynamics of Collective Memory]. In Imperiia i natsiia v zerkale istoricheskoi pamiati [Empire and Nation in The Mirror of Historical Memory], edited by A. Semenov, I. Gerasimov, M. Mogilner, 10–29. Moscow: Novoe izdatel’stvo.

Система Orphus

Loading...
Up