Героизм — качество, способность и добродетель — был одним из решающих факторов военной победы СССР. Но рассматривать его сам по себе, в отрыве от общей характеристики Великой Отечественной войны не только как народной, но и как ведущейся одним тоталитарным государством против другого, было бы неверно. В военном героизме с неизбежностью проступали следы сталинского тоталитаризма мирного времени. Оказавшиеся на войне советские люди «из ада попадали в ад» и часто были вынуждены являть героизм, понуждаемый «рукотворными» обстоятельствами и страхом, компенсирующий ошибки и бесчеловечность, оказывающийся следствием сталинского тоталитарного зла. И если бы советским бойцам был свойствен только этот вынужденный героизм, то, сталкиваясь с фашистским героизмом, берущим начало в жажде наживы, дисциплине и долге, им одержать победу вряд ли бы удалось. Главным и основным у советского солдата был героизм свободный, проявляемый вне тоталитарных действий и идеологии, после войны далеко не сразу «пробившийся наружу», всеми понятый и признанный. Истоки свободного военного героизма брали начала в добре, которое имело место в жизни каждого. Для кого-то самым главным, первым истоком героизма были мать, семья, родной дом. Для кого-то — воспринятые смыслы и ценности великой культуры. Для кого-то — верность присяге и профессиональный долг. Для кого-то — ценности и смыслы христианства. Каково в реальности было соотношение героизма вынужденного и героизма свободного — сказать нельзя. Равно как и нельзя взвесить то, что в победном итоге было результатом страха перед стоящим за спиной заградотрядом или толкающей вперед, на вражеский огонь силой любви.