Генеалогия интеллектуалов Александра Кожева

 
Код статьиS004287440007531-9-1
DOI10.31857/S004287440007531-9
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Аффилиация: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Адрес: Российская Федерация, Москва
Название журналаВопросы философии
ВыпускВыпуск №12
Страницы118-131
Аннотация

В статье проводится мысль о том, что для А. Кожева на протяжении его курса «Введение в чтение Гегеля» центральной фигурой являлся «гештальт» интеллектуала. Автор статьи подчеркивает: начало перехода от отношения господства и рабства к буржуазному миру Кожев видит уже в поздней Римской империи, а в Новое время мы имеем дело с преобладанием буржуа как человеческого типа. Интеллектуал Кожева предстает как разновидность буржуа, а именно, бедного буржуа, желающего стать богатым. Автор прослеживает мысль Кожева: начиная с гуманистов эпохи Возрождения, через моралистов XVII в. он переходит к просветителям, затем к тематике Французской революции, переходящей в империю Наполеона. Вместе с падением этой империи, вместе с развитием национальных государств и преобладанием буржуазии («Раб без Господина» или «Раб Капитала») для Кожева вновь появляется фигура Интеллектуала (романтизм, либерализм) и характерная для нее «Республика письмен». В статье ставится акцент на том, что Интеллектуал не желает ничем жертвовать ради Истины, Добра и Красоты, он стремится лишь к самовыражению. Автор осмысливает следующее рассуждение Кожева: желание признания со стороны Интеллектуала является карикатурой на истинное стремление к универсальному признанию со стороны Гражданина. Ради такого нужно сражаться и рисковать жизнью, тогда как Интеллектуал желает остаться «над схваткой».

Ключевые словаГосподство, рабство, феноменология, буржуа, Просвещение, революция, романтизм, интеллектуалы
Источник финансированияРабота выполнена при финансовой поддержке РФФИ. Проект № 18-011-01132 «Перекрестки культур: европейская философия с русскими корнями (на примере творчества А. Койре, А. Кожева и И. Берлина)».
Получено10.12.2019
Дата публикации11.12.2019
Кол-во символов49762
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Курс лекций, который Александр Кожев читал в высшей школе практических исследований в 1934‒39 гг. назывался «Религиозная философия Гегеля», поскольку должен был служить продолжением религиоведческих курсов А. Койре. Так как в действительности содержание далеко выходило за пределы названия, то издавший свой конспект и рукописи ряда лекций Р. Кено предложил заглавие «Введение в чтение Гегеля». Хотя формально этот 600-страничный том представляет собой комментарий к «Феноменологии духа», излагаемые в нем идеи далеки от гегелевской философии. Утверждая, что феноменология Гегеля «столь же «экзистенциальна» как феноменология Хайдеггера», Кожев поясняет: «Что бы ни думал по этому поводу сам Гегель, Феноменология представляет собой философскую антропологию» [Kojève 1947, 39]. Онтология Гегеля в «Феноменологии» (в отличие от поздних трудов) есть «онтология Человека», поскольку, говоря о «духе», он имеет в виду исключительно человеческое бытие. Иначе говоря, онтология Гегеля есть антропология, а феноменология есть «идеизирующая абстракция», т.е. рассмотрение конкретного человека, конкретных исторических эпох. Сущность человека есть совокупность возможностей его исторических проявлений, когнитивных и аффективных потенций, способностей действовать. Они менялись на протяжении истории, поскольку та или иная культура, эпоха, социальное окружение способствуют реализации только некоторых из них. А потому «Феноменология духа» есть описание следующих друг за другом форм («гештальтов»), в которых происходила реализация этой сущности. Она представляет собой своего рода «интериоризирующее воспоминание» (Er-innerung) завершившейся человеческой истории. Сама диалектика для Кожева ограничивается человеческой историей, миром мышления, труда и борьбы людей – никакой «борьбы противоположностей» нет в природе, «понять диалектически» ‒ значит понять исторически, не sub specie aeterni, но как творческое движение, результат замысленного человеком проекта, где не только результат зависит от проекта, но и проект от предполагаемого результата [Kojève 1947, 377]. Диалектична не природа, а человеческое «бытие-в-мире».
2 Но не только феноменология Гуссерля и Daseinsanalytik Хайдеггера входят в эту интерпретацию. Хотя лишь несколько раз им упоминается Маркс, след марксизма очевиден. Кожев пишет о труде, который создает человека, а затем ведет его вперед в истории. Понятийное познание и труд являются двумя сторонами одной медали. Наконец, двигателем истории является борьба Господина и Раба, в которой часто узнается борьба классов. Гегелевская система не только сводится к антропологии, а тем самым к исторической последовательности человеческих типов, она и социологизируется, поскольку человек есть «общественное животное», а сами эти типы представляют собой группы со своими навыками, интересами и установками. Французские историки той поры стали употреблять словосочетание «история ментальностей» ‒ оно также восходит (через труды В. Зомбарта) к немецкой «истории духа» (Geistesgeschichte). Кожев именует гегелевскую смену один на другой таких «гештальтов» дескрипцией «саморазрушения идеологий». Каждая из них претендует на истинность, но истинной оказывается сама Феноменология, как связный и полный рассказ о всех предшествующих идеологиях [Kojève 1947, 86].

Всего подписок: 0, всего просмотров: 1556

Оценка читателей: голосов 0

1. Бергер, Лукман (1995) ? Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995.

2. Февр 1991 ? Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1991.

3. Шмитт 2015 ? Шмитт К. Политический романтизм. М.: Праксис, 2015.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх