To the Origins of the Hermeneutic Concept: Gustav Shpet's Epistolary Narrative

 
PIIS004287440007159-9-1
DOI10.31857/S004287440007159-9
Publication type Article
Status Published
Authors
Affiliation: State Academic University for the Humanities
Address: 26, Maronovskiy lane, Moscow, 119049, Russian Federation
Journal nameVoprosy filosofii
EditionIssue 10
Pages37-41
Abstract

The expansion of the methodological field, the variability and diversity of scientific approaches in the 20-21th centuries leads to the fact that at present an increasing number of humanities scholars, in search of a certain subject constant, turns to archival materials (notes, drafts, epistolary heritage). These sources, as a rule, contain existential narratives that make it possible to clarify the origins of conceptual constructions. In the article, the epistolary narrative is considered as a kind of “sphere of conversation” (the concept of A. Ben), a special type of communication, i.e. as a field for the analysis of the hermeneutical concept of G.G. Shpet and revealing its intellectual and existential sources. It is shown that the fairy tale letter “Little Girl Tsvetolubochka” (as an example of an epistolary narrative), which Shpet wrote for his daughter Marguerite in 1914, and his later discussions about the specifics of different types of understanding, given by him in the report “Art as a kind of knowledge” (1927), meaningfully intersect. The problem of understanding the meaning posed by Shpet in the 7th chapter of the book “Phenomenon and Meaning” (1914) is symbolically transformed (appears in poetic forms of the word) into a narrative (fairy tale). This “flow of meaning” from one external form to another (while maintaining the internal form) is then conceptualized by Shpet in the book “The Internal Form of the Word” (1927). At the same time, the author compares the specific hermeneutic techniques used by Shpet in an epistolary narrative with methodological ideas of F. Schleiermacher and H.-G. Gadamer.

KeywordsG.G. Shpet, hermeneutics, epistolary narrative, meaning, understanding, conversation
AcknowledgmentThe research is carried out at expense of RFBR, project № 18-011-01252 «Historical memory and historical understanding: epistemological risks of appeal to narrative».
Received09.11.2019
Publication date02.12.2019
Number of characters11368
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной
1 В седьмой главе книги «Явление и смысл» Шпет рассуждает о формах выражения смысла: «“Выражение” (понятие) как бы распадается на две части: и рядом с чисто логической, рассудочной, формой “охвата” и “обнимания” мы замечаем другой, разумный момент “ocмыcлeния” и “ypaзyмeния”. Бытие разума состоит в герменевтических функциях, устанавливающих разумную мотивацию, исходящую от энтелехии, как “носителя” предметного бытия, как “духа предмета”. Последний находит свою характеристику в логосе, – “выражении”, – проникающим предмет и составляющим явление, “обнаружение”, “воплощение” духа. Его “объективирование”, будучи разумным, мотивированным, есть организующая направленность различных форм духа в их социальной сути: язык, культ, искусство, техника, право» [Шпет 2005, 174]. В этом рассуждении отчетливо проступают контуры его концепции «внутренней формы слова», в основании которой лежит герменевтическая методология. В это же время он пишет сказку «Девочка-Цветолюбочка», в которой воплощаются его теоретические установки. Эта сказка может сегодня рассматриваться как эпистолярный нарратив и фактически выступает в качестве «со-мысли» Шпета о жизненном, экзистенциальном потенциале герменевтики (Подробнее о роли нарратива в гуманитарных исследованиях см.: [Herman, 1997; Hogan, 2013; Baroni, Revaz, 2016; Тюпа web]).
2 Шпет сочинил эту сказку для дочери Маргариты, когда та болела дифтерией, об этом событии упоминается в его письмах к Н.К. Шпет, а также в письме Л.И. Шестова [Щедрина (ред.) 2005, 197, 333]. При всех жанровых особенностях сказки Шпет в игровой форме рассказывает маленькой девочке о важности понимания смыслов, знания разных языков и о значимости общения. Игру словами и смыслами Шпет начинает с посвящения и в первой же фразе разъясняет: «Цветолюбочка, – так уже все называли эту девочку, хотя ее настоящее имя обозначало только один простенький цветочек, скромную маргариточку» [Щедрина (ред.) 2005, 297]. Сюжет сказки прост. Девочка отправилась в Царство нарциссов, а ее подстерегал маленький враг «микроб» (палочка дифтерии, которую разглядел ученый Лёффлер [Щедрина (ред.) 2005, 298]). Этот микроб увлек девочку за собой, и она заблудилась. И не у кого дорогу спросить домой, так как Цветолюбочка не знала языка цветов. Затем она встретила Бабу-Ягу, которая попыталась преградить ей дорогу домой. Но Нарцисс-повелитель, который попал в букет, помог Цветолюбочке справиться с чарами Бабы-Яги и передал свою волшебную силу другому нарциссу (его Цветолюбочка специально отложила для папы), а потом папа, который дружил с фонариками, помог ей вернуться домой.
3 Конечно, сразу видно, что сказку эту придумал философ, который не просто описывает реальность и переводит ее на язык образов. Текст пронизан рассуждениями. К примеру, вот как он объясняет дочери происхождение добра и зла: «Ведь самого Горя и самой Радости не существует отдельно от людей, они так и не существовали никогда. А появляются они у нас от того, что человек сам сделает так, чтобы другим было хорошо, тогда у него появляется радость, или плохо, тогда у него горе. Ну, значит, так он сам себе их причиняет, но так же получает он их от других. Но только с тех пор, как человек начал всюду вмешиваться, и разные вещи стали причинять горе или радость. И все равно, как бывают люди, которые только и делают, что причиняют другим радость, а другие – горе, так завелось и у всех вещей и существ на свете. Ну и это еще не все. Все знают, что есть люди великие и люди мелкие. И вот, великие люди все больше приносят радость, и чем они сами больше, тем и радость от них больше, а у мелких так, что чем они меньше, тем и горе от них больше, то же завели и все существа и вещи. Вот сколько разного нужно было рассказать, чтоб всем было ясно, откуда и у девочки Цветолюбочки появились враги» [Щедрина (ред.) 2005, 297–298]

Number of purchasers: 1, views: 1487

Readers community rating: votes 0

1. Baroni, Rapha¸l, Revaz, Francoise (2016) Narrative Sequence in Contemporary Narratology, The Ohio State University Press, Columbus.

2. Herman, David (1997) ‘Scripts, Sequences, and Stories: Elements of a Postclassical Narratology’, PMLA: Publications of the Modern Language Association of America, 112, pp. 1046?1059.

3. Hogan, Patrick C. (2013) Narrative Discourse: Authors and Narrators in Literature, Film, and Art, The Ohio State University Press, Columbus.

4. Tyupa, Valery I. (web) ‘The Logos of Narration: Towards a Project of Historical Narratology’, Narratorum, 1(8) // http://narratorium.rggu.ru/article.html?id=2634327 (in Russian)

Система Orphus

Loading...
Up