Миссия интеллигенции  в публицистике русского освободительного движения (1882-1909)

В статье рассматривается формирование и развитие представления о миссии интеллигенции в публицистике российского оппозиционного движения на рубеже XIX - XX вв. В 1880-е гг. понятию «интеллигенция» было придано новое значение. Если ранее она рассматривалась как (общественность), то с этого времени в народнической публицистике на первое место вышло идеократическое понимание. Под «интеллигенцией» стали пониматься носители высоких идей, которые могли быть выходцами из самых разных слоев общества, в том числе из простого народа («народная интеллигенция»). «Настоящая интеллигенция» была призвана противостоять капиталистическим тенденциям. Интеллигенция в народнической публицистике была наделена атрибутами христианской святости, но с приданием им секулярного гуманистического смысла. Христианский подвиг трансформировался в социальное действие, осуществляемое во имя высокой идеи. В ответ В.А. Тернавцевым была сформулирована идея «воцерковления» интеллигенции. Концепция «революции духа» Д.С. Мережковского родилась под влиянием народников и Тернавцева. «Революция духа» предполагала создание на основе русской интеллигенции новой церкви (новой социальности), а затем и всестороннее преобразование мира. Выход сборника «Вехи» (1909 г.) был спровоцирован полемикой его авторов с кружком Мережковского. «Вехи» стали саморазоблачением интеллигенции и попыткой наметить новые пути следования своей миссии.

Ключевые слова

русская интеллигенция, общественность, Г.И. Успенский, Н.Н. Златовратский, Н.К. Михайловский, В.Г. Короленко, М. Горький, В.А. Тернавцев, Религиозно-философские собрания, Д.С. Мережковский, сборник «Вехи»

Получено

22.09.2019

Дата публикации

24.09.2019

Кол-во символов

25666

Цитировать

ГОСТ	Гайда Ф. А. Миссия «интеллигенции» в публицистике русского освободительного движения (1882-1909) // Вопросы философии – 2019. – Выпуск №9 C. 141-149 [Электронный ресурс]. URL: http://ras.jes.su/vphil/s004287440006326-3-1 (дата обращения: 05.11.2024). DOI: 10.31857/S004287440006326-3
MLA	Sharova, Veronika "The Mission of the Intelligentsia in the Journalism of the Russian Opposition Movement (1882–1909)." Voprosy filosofii 9 (2019):141-149. DOI: 10.31857/S004287440006326-3
APA	Sharova V. (2019). The Mission of the Intelligentsia in the Journalism of the Russian Opposition Movement (1882–1909). Voprosy filosofii (9), pp.141-149 DOI: 10.31857/S004287440006326-3

100 руб.

При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.


1	Кризис освободительного движения в России в начале 1880-х гг. поставил вопрос о интеллектуальной ревизии прежних общественно-политических задач этого направления. В результате в 80-е гг. XIX столетия в русской народнической традиции происходило общее переосмысление значения интеллигенции как общественной силы. Само это понятие (интеллигенция) было наполнено принципиально новым смыслом: еще в I половине XIX в. термин «интеллигенция» использовался в философском значении, с 1863–1864 гг. под польским влиянием [Jedlicky 2009? 17–18] стал означать «общественность» Это можно увидеть и в статьях И.С. Аксакова. [Аксаков 1887б 200–201, Аксаков 1891б 181, 184]. Об этом пишет и А. Поллард [Pollard 1964, P. 1-32]. однако позднее основной упор переместился с интеллектуального потенциала на нравственное действие. Наиболее явно это проявилось в публицистике Г.И. Успенского (1843–1902). В сентябре 1881 г. он уехал в деревню для наблюдения за крестьянской жизнью. После цареубийства 1 марта происходила деполитизация общества, наступило разочарование в радикальных методах борьбы. Успенский не собирался ни вести агитацию, ни учиться у народа, его задачей было исследование народного быта и характера. В результате в 1882–1883 гг. им было опубликовано несколько сборников статей.
2	Во «Власти земли» (1882) Успенский, в частности, писал: «Принимая от земли, от природы указания для своей нравственности, человек, то есть крестьянин-земледелец, вносил волей-неволей в людскую жизнь слишком много тенденций дремучего леса, слишком много наивного лесного зверства, слишком много наивной волчьей жадности. Мужик, который убил жену, потому что она «мешает» в хозяйстве, слаба, не работяща, ленива и, может быть, зла, – согласно лесной морали, был прав и, согласно ей, не чувствовал себя виновным; но чем же виновата убитая, что она слаба, больна, нравственно несчастна и т.д.? Вот эту, не зоологическую, не лесную, а божескую правду и вносила в народную среду народная интеллигенция (курсив здесь и далее наш – Ф.Г.). Она поднимала слабого, беспомощно брошенного бессердечною природой на произвол судьбы. Ее был тип Божия угодника. Но это не тот угодник, который, угождая Богу, заберется в дебрь или взлезет на столб и стоит на нем тридцать лет. Нет, наш народный угодник хоть и отказывается от мирских забот, но живет только для мира. Дела такого угодного Богу и народу человека как нельзя лучше подходили к общим условиям земледельческого быта. Итак, в русской народной массе всегда был интеллигентный человек. Он, вооруженный христианскою идеей, шел безбоязненно в массу народа, которая жила звериным обычаем. Тихон Задонский покупал мужикам семена, земледельческие орудия, хлопотал за них в тюрьмах. Этот прекраснейший образец человечности (по страстности и вниманию к положению ближнего, по негодованию на условия его темноты и, главное, по пониманию христианства) не мог довольствоваться важным саном архиерея и правом поучать стадо словесно, - он добровольно отказался от архиерейской кафедры и удалился в монастырь, где ему представлялась возможность вмешаться с своею деятельною любовью в народную среду. Эта интеллигенция «угодников божиих» внесла в народную русскую массу бездну всевозможной нравственной и физической опрятности (посты, браки в известное время года и т.д.)» [Успенский 1949, 36–37]. Успенский (внук сельского дьячка) подчеркивал: речь шла именно о секулярном, социальном понимании правды, которая всегда сопрягалась с конкретной, бытовой пользой. Христианство в данном случае выступало не как религия Откровения, а как идеология социальной справедливости. Публицист приводил лаконичное определение: «Тип человека, который, во-первых, «любил» и, во-вторых, любил «правду» мы называем народной интеллигенцией» [Успенский 1949, 84–86].

Всего подписок: 2, всего просмотров: 1459

Оценка читателей: голосов 0

1. Colerov, Modest A. (1996) Not –eace, But Sward. Russian Religious and Philosophical Press from УIdealism Problems to УVekhiФ. 1902Ц1909, Regnum, Saint Petersburg (in Russian).

2. Gayda, Fyodor A. (2013) УBloodless Young Turk RevolutionФ: How did realisedУVekhiФ Programm, Russian Collected Papers, Vol. 13, Regnum, Moscow (in Russian).

3. Jedlicki, Jerzy (2009) Problems with the intelligentsia, Acta Poloniae Historica, є 100, Warszawa, S. 10Ц18.

4. Ksenofontov, Ivan N. (1996) Georgiy Gapon: Invention and Truth. ROSSPEN, Moscow (in Russian).

5. Nikolukin, Alexander N. (2001) MerejkovskyТs Phenomenon, Merejkovsky: Pro et Contra, Izdatelstvo SPbGU, Saint Petersburg, pp. 7Ц28 (in Russian).

6. Pollard, Alan P. (1962) The Russian Intelligentsia: The Mind of Russia, California Slavic Studies, Vol. III, P. 1Ц32.