Mental Representation and Intentionality

 
PIIS004287440000229-6-1
DOI10.31857/S004287440000229-6
Publication type Article
Status Published
Authors
Occupation: Senior researcher, DSc in Philosophy
Affiliation: The Institute of Philosophy of Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow
Journal nameVoprosy filosofii
EditionIssue 7
Pages86-95
Abstract

The paper represents the study of the concepts of content, intentionality and mental representation. The concept of mental representation, often identified with the concept of intentionality, occupies a central place in cognitive science. However, according to eliminativists and radical enactivists, explaining the nature of the mental states, we must abandon the concepts of content and mental representation. The paper demonstrates that we can abandon the concept of mental representation, while preserving the concepts of content and intentionality. To do so, we need to interpret content from the standpoint of externalism. The paper shows that not all externalist theories are able to offer an interpretation of content that avoids criticism from eliminativism and radical enactivism. The classical externalist theories, proposed by Putnam and Burge, being compatible with the concept of narrow mental content, are not suitable for this task. Enactivist theories and active externalism of Clark and Chalmers are also not appropriate for this task, since these approaches rather support vehicle externalism, than content externalism. The paper concludes that externalism proposed by McDowell allows us to preserve the concepts of content and intentionality by abandoning the concept of mental representation.

Keywordsmental representation, intentionality, content, cognitive science, enactivism, externalism
Received17.08.2018
Publication date24.09.2018
Number of characters30388
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной
1

Наши ментальные состояния являются интенциональными. Они всегда направлены определенным образом на какой-либо объект. Существенной характеристикой интенциональных состояний является наличие содержания. В самом широком смысле содержание может быть определено как тот способ, каким ментальное состояние фиксирует конкретное положение дел. Очень часто интенциональные состояния понимаются как ментальные репрезентации, как ментальные состояния, в которых определенным образом воспроизводится информация о представляемом положении дел. Эта информация может быть представлена в виде определенной пропозиции.

2

Понятие ментальной репрезентации занимает центральное место в когнитивной науке. Собственно, возвращение данного понятия в область исследований психического и ознаменовало возникновение когнитивной науки на рубеже 40–50-х гг. прошлого века. Как известно, бихевиоризм игнорировал внутренние содержательные аспекты психики, сводя психические феномены к сложному комплексу поведенческих и физиологических реакций. Против данного подхода к середине XX в. было выдвинуто достаточно возражений, убедивших ученых пересмотреть методологические основания исследования психики. Эмпирические свидетельства демонстрировали, что апелляций к поведенческим реакциям недостаточно для объяснения когнитивных функций живого существа. Например, успешное прохождение крысами лабиринтов лучше объясняется не ссылкой на закрепление поведенческих реакций, а предположением, что в психике животных имеются какие-то репрезентации (ментальные карты) окружающей их реальности, которые помогают им выполнять задание наилучшим образом. Теоретические же аргументы против бихевиоризма показывали, что ментальные состояния следует рассматривать скорее как причины определенного поведения, а не как само поведение. Мы плачем и кричим по причине того, что испытываем боль. Не совокупность поведенческих реакций порождает в качестве эффекта состояния боли, а сама боль способствует их появлению.

3 Однако допущение о существовании ментальных репрезентаций как внутренних ментальных состояний, детерминирующих поведение живого существа, сталкивается с проблемой натуралистического объяснения природы содержания. Если ментальные состояния как носители содержания могут быть поняты натуралистически, например, как определенные состояния мозга, то как объяснить содержательные аспекты этих состояний? Как могут, по меткому замечанию Дж. Серла, «…“атомы и пустота” обладать интенциональностью. Как они могут быть о чем-то?» [Сёрль 1993, 14]. Как физикалистским языком объяснить присутствие семантического измерения в ментальных репрезентациях?
4

Определенное решение данной проблемы было найдено в контексте исследований искусственного интеллекта. Именно данная область исследований оказалась тем катализатором, который способствовал появлению когнитивной науки как новой междисциплинарной области исследования сферы психических феноменов. Объяснение природы ментальных состояний, выработанное в процессе решения проблем искусственного интеллекта, является функционалистским. Ментальные состояния было предложено рассматривать как функциональные состояния, характеризующиеся прежде всего не физическими параметрами, а теми отношениями, в которых они находятся к сигналам входа и выхода. Эти отношения являются синтаксическими, своего рода вычислениями. Именно поэтому ранний вариант функционализма также обозначали понятиями «компьютеционизм», «машинный функционализм», «функционализм машины Тьюринга». Очевидно, что на компьютеционизм оказала влияние прежде всего теоретическая демонстрация Тьюрингом возможности машины, которая, следуя простым синтаксическим правилам, способна решить любую четко специфицированную интеллектуальную задачу.

views: 2299

Readers community rating: votes 0

1. Burge, Tyler (1979) ‘Individualism and the mental’, Midwest Studies in Philosophy, 4 (1), pp. 73–122.

2. Clark, Andy (2001) Mindware: An Introduction to the Philosophy of Cognitive Science, Oxford Univer-sity Press, New York.

3. Clark, Andy, Chalmers, David (1998) ‘The Extended Mind’, Analysis, 58 (1), pp.7–19.

4. Colombetti, Giovanna (2010) ‘Enaction, sense-making, and emotion’, Enaction: Toward a New Paradigm for Cognitive Science, MIT Press, pp. 145–164.

5. Dennett, Daniel (1991) ‘Real patterns’, Journal of Philosophy, 88 (1), pp. 27–51.

6. Fodor, Jerry (1987) Psychosemantics: The Problem of Meaning in the Philosophy of Mind, MIT Press.

7. Gibson, James J. (1979) The Ecological Approach to Visual Perception, Houghton Mifflin (Russian Translation 1988).

8. Hurley, Susan L. (2010) ‘Varieties of externalism’, The Extended Mind, MIT Press, pp. 101–153.

9. Hutto, Daniel D., Myin, Erik (2013) Radicalizing Enactivism: Basic Minds Without Content, MIT Press.

10. Ivanov, Dmitry V. (2016) ‘Radical Enactivism and the Problem of Subjectivity’, Voprosy Filosofii, Vol. 11 (2016), pp. 60–69 (in Russian).

11. Ivanov, Dmitry V. (2017) ‘The Problem of Subjectivity and John McDowell’s Direct Realism’, Vo-prosy Filosofii, Vol. 12 (2017), pp. 110–119 (in Russian).

12. McDowell, John (1994) Mind and World, Harvard University Press, Cambridge.

13. Newell, Allen, Simon, Herbert (1976) ‘Computer science as empirical inquiry: Symbols and search’, Communications of the Association for Computing Machinery, 19 (3), pp. 113–26.

14. Noe, Alva (2004) Action in Perception, MIT Press.

15. Putnam, Hilary (1973) ‘Meaning and reference’, Journal of Philosophy, 70 (19), pp. 699–711.

16. Searle, John R. (1984) Minds, Brains and Science, Harvard University Press (Russian Translation 1993).

17. Thompson, Evan (2007) Mind in Life: Biology, Phenomenology, and the Sciences of Mind, Harvard University Press.

Система Orphus

Loading...
Up