All
 
|
 
 


The role of advisor Yang Pu in the spread of the Confucian ritual system in the Jin state
 
PIIS086919080027009-6-1
DOI10.31857/S086919080027009-6
Publication type Article
Status Published
Authors
Marina Khaymurzina 
Occupation: Head of Chinese Department
Affiliation: Amur State University
Address: Russian Federation, Blagoveshchensk
Journal nameVostok. Afro-Aziatskie obshchestva: istoriia i sovremennost
EditionIssue 1
Pages70-79
Abstract

The reign of Tai-zu (Jurchen name: Aguda) and Tai-zong (Jurchen name: Wuqimai) started the Jin State’s formation. At that time, Jurchens actively recruited Liao and Song officials. These Confucian-educated officials contributed to the adaptation of the Jin State to the new political and cultural realities. They worked in the sphere of external relations of the Jurchen State, as well as in public administration and education. These officials became the transmitters of Confucian ideas on the state, power, emperor, rituals and rules. All these aspects were new to the Jurchen culture. It is known that Yang Pu, Aguda’s advisor, actively introduced Chinese ceremonies in the field of foreign relations of the Jurchen state, as well as court etiquette. It is likely that at the same time the issues of religious worship in Jin were discussed, then Aguda heeded Yang Pu’s advice about the need for joint sacrifice to Heaven and Earth, worship of ancestral spirits in temples. However, in the summer of 1123 Aguda was ill and died in the 9th month of that year. Historical sources indicate that the implementation of ceremonial transformations took place immediately after Tai-zong’s ascension to the throne, under whom Yang Pu presumably continued his service. Under Tai-zong, a new government system was introduced, new court rites and religious cults were discussed and approved. Later, ancestral temples appeared in Jin, places of worship of Heaven and Earth were identified. These and other ritual innovations were gradually integrated into the culture of the Jurchen state. 

KeywordsJurchen, Jin State, ritual, ceremonies, Confucian advisors, Yang Pu
AcknowledgmentThe study was carried out as part of the implementation of the scientific theme FZMU-2022-0008, reg. no. 1022052600017-6, Strategic Academic Leadership Program “Priority 2030”.
Received02.02.2024
Publication date02.03.2024
Number of characters22207
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной
1 Межэтническое взаимодействие, усилившееся по мере расширения территории государства Цзинь, обусловило заимствование чжурчжэнями инокультурных элементов. Особое влияние оказала китайская (конфуцианская) культура. Под ее воздействием менялась политическая и религиозная жизнь этих северных племен1. Новые реалии способствовали переходу от примитивных, варварских обычаев2 к регламентированной системе государственных церемоний. В начальный период становления государственности чжурчжэни принимали на службу чиновников из местных народностей, которые, хотя и представляли меньшинство3 в общем количестве задействованных в политической системе [Tao Jing-shen, 1974, p. 25], однако впоследствии стали активными проводниками новой для чжурчжэней государственной идеологии. Они (особенно это касается китайских чиновников) получали должности благодаря наличию ученой степени цзиньши4, а не за счет военных заслуг [Tao Jing-shen, 1974, p. 26]. Так, постепенно вместе с первыми чиновниками-цзиньши конфуцианство интегрировалось в культуру государства Цзинь и позже культивировалось по мере воссоздания системы экзаменов кэцзюй5. 1. Говоря о трансформации культуры чжурчжэней по китайскому образцу, автор придерживается точки зрения М.В. Воробьёва и имеет в виду прежде всего чжурчжэньский правящий дом, чжурчжэньскую знать и тех чжурчжэней, которые переселились на китайские территории [Воробьев, 1983, с. 240–241, 261].

2. Про обычаи и нравы чжурчжэней см. подробнее, например: [Кычанов, 1966; 1997; Franke, 2016(2)].

3. В ходе войны чжурчжэней с соседями и присоединения новых территорий на службу в Цзинь попадали кидане, бохайцы, позже – китайцы (народ китайских территорий). О процентном соотношении этнических групп в политической структуре государства Цзинь, особенностях пополнения чиновничьего аппарата см. подробнее: [Tao Jing-shen, 1974; Chan Hok-lam, 1999].

4. Чиновники, попавшие на службу в Цзинь, имели конфуцианское образование, поэтому они привнесли элементы конфуцианской идеологии в чжурчжэньскую культуру, преобразуя их политическую и религиозную культуру по китайскому (конфуцианскому) образцу. В этой связи в данной статье в отношении привлеченных чиновничьих кадров автор использует словосочетания «конфуцианские чиновники», «конфуцианские таланты», «конфуцианские мужи» и т.п. О влиянии китайского на культуру и государственное устройство киданей, бохайцев см., например: [Кычанов, 2010, с. 113, 176–178]. Г. Франке в одной из своих работ упоминает, что кидане знали конфуцианскую классику, киданьские министры могли цитировать Конфуция при необходимости [Franke, 2016(1), р. 185]. Также о влиянии конфуцианства на культуру бохайцев см., например: [Ван Юйлан, 2008, с. 313].

5. Становление системы образования в Цзинь по китайской модели тесно связано с государственными реформами. Чжурчжэни понимали важность просвещения, поэтому увозили «конфуцианских мужей» на Север, где те занимались образовательной деятельностью. Например, во время захвата Кайфына в 1126 г. «цзиньцы захватили 10 знатоков-боши и 30 учащихся государственной школы тай-сюэ, способных исполнять обязанности учителей» [Сюй Мэнсинь, 1987, с. 609]. Подчеркнем, что более 95 % созданных или воссозданных школ в Цзинь – это были школы при храмах Конфуция [Tao Jing-shen, 1995, р. 52].
2 ПРИВЛЕЧЕНИЕ НА СЛУЖБУ НЕЧЖУРЧЖЭНЬСКИХ ЧИНОВНИКОВ
3 Вовлечение в государственную жизнь нечжурчжэней особо характерно для периодов правлений первых цзиньских правителей Тай-цзу 太祖, чж. Агуда (1115–1123 гг. правления), и Тай-цзуна 太宗, чж. Уцимай (1123–1135 гг. правления). Во время войны с Ляо и Сун6 чжурчжэни столкнулись с проблемами взаимодействия с соседними государствами, осуществления контроля над только что завоеванными территориями и проживающими там этническими группами. Привлечение местных образованных управленческих кадров при Агуде и восстановление системы экзаменов кэцзюй (как источника пополнения чиновничьих кадров разрастающегося государственного аппарата) при Уцимае было призвано, прежде всего, решить эти насущные вопросы [Tao Jing-shen, 1974, p. 26]. Через посредников-послов7 чжурчжэни получали от соседей (и отправляли соседям) официальные письменные послания. Получив очередной официальный документ, как зафиксировано в «Истории Цзинь» (Цзинь ши 金史), в 9-м месяце 2-го года правления под девизом Тянь-фу 天輔 (1118 г.), было объявлено: 國書詔令，宜選善屬文者為之。其令所在訪求博學雄才之士，敦遣赴闕。 «Для [работы] с верительными грамотами и императорскими указами надлежит выбирать тех, кто искусен в грамоте. Этим приказом [предписано] повсюду искать выдающихся ученых мужей, [таких следует] отправлять в столицу» [Тото, 1975, с. 32]. Агуда не раз издавал указы о том, что следовало благоприятствовать покорившимся, привлекать талантливых. В 1122 г. до захвата Яньцзина8 было велено: 詔諭燕京官民，降者赦其罪，官皆仍舊。 «Возвещаю чиновникам и простому народу Яньцзина, всем, кто сдался, амнистия проступков, все чиновники сохраняют прежние [должности]» [Тото, 1975, с. 39]. Когда войско чжурчжэней подошло к Яньцзину, местные чиновники сдавались завоевателям, вручая чжурчжэньскому главнокомандующему грамоту о капитуляции [Тото, 1975, с. 39]. В «Истории Цзинь» немало записей, свидетельствующих о заинтересованности чжурчжэней в образованных, способных кадрах. Во 2-м месяце 7-го года правления под девизом Тянь-фу, т.е. в 1123 г., записано: 新附之民有材能者，可錄用之。 «[Если] среди нового покоренного люда есть способные, принять их на службу» [Тото, 1975, с. 40]. «Конфуцианские таланты» также попадали на службу в Цзинь путем захвата в плен. Так, например, цзиньцы часто насильно захватывали не только чиновников завоеванных территорий, но и членов южносунских посольств. Более того, вопрос образованных кадров был частым предметом переговоров чжурчжэней с сунским правящим домом. Обсуждали вопросы отправления в Цзинь китайских чиновников9 или возврата сбежавших от чжурчжэней обратно в Сун [Воробьёв, 1983, с. 248]. Действительно, перебежчики часто убегали. В клятвенных договорах с Сун было прописано «перебежчиков не принимать», но китайский двор часто нарушал данное требование [Гончаров, 1986, с. 92, 152]. Например, в силу нарушения этого требования в 1123 г. Тай-цзун не согласился на новые сунские территориальные условия [История Золотой империи, 1998, с. 113]. Привлеченные кадры были задействованы на местах в делопроизводстве, в сфере образования, некоторые решали вопросы взаимоотношений цзиньцев с соседями, другие выполняли функции советников у чжурчжэньских генералов, обязанности наставников ванов и аристократии, занимали важные государственные посты. Следует подчеркнуть, что служба этих конфуцианских чиновников, направленная прежде всего на упорядочивание деятельности государства Цзинь10, кроме того, привнесла в культуру чжурчжэней конфуцианские представления о важности ритуала как основы процветающего государства. Конфуцианский церемониал11 постепенно интегрировался в формирующуюся систему государственных обрядов и правил. Действительно, на первом этапе государственного строительства было несколько выдающихся чиновников-цзиньши12, бывших ляоских подданных, которые смогли убедить чжурчжэньских завоевателей принять новые китайские установки [Tao Jing-shen, 1974, p. 25–26]. 6. Про войну чжурчжэней с государством Ляо и империей Сун см. подробнее, например: [Воробьёв, 1975, с. 109–118; История Китая.., 2016, с. 263–310; Гончаров, 1986].

7. Отметим, что согласно тексту «Истории Цзинь», за период с 1115 по 1122 гг. из Ляо прибыло в Цзинь 11 посольств, из Сун – 6 [Тото, 1975, с. 19–46].

8. Яньцзин – совр. Пекин.

9. Известно, что с 1117 по 1141 гг. сунский двор отправил в Цзинь более 30 чиновников [Лю Хуэй, 2009, с. 47].

10. Японский историк Тояма Гундзи (Toyama Gunji) подчеркивает, что с привлечением яньцев (чиновников из Яньцзина) в государстве Цзинь произошел качественный скачок в таких сферах государственного управления, как упорядочивание структуры внутренней государственной власти, управление внешними китайскими территориями [Тояма Гундзи, 1998, с. 166].

11. В «Истории Цзинь» 11 цзюаней (с 28-го по 38-ой) посвящены церемониям ли, куда входят религиозные государственные культы (Неба, Земли, императорских предков, сезонных и межсезонных жертвоприношений, подношений Конфуцию и др.), а также церемонии (обряды) возведения на престол, присвоения почетного посмертного титула, этикет аудиенций у императора, этикет аудиенций зарубежных послов и т.п. В Китае в конце ХХ в. среди китайских религиоведов проходили острые дискуссии о том, что в системе государственных культов и церемониалов считать конфуцианским, а что нет. Многие исследователи сходятся во мнении, что все эти ритуалы получили развитие в рамках конфуцианской религии и идеологии. См. подробнее: [Жуцзяо вэньти, 2000].

12. Из самых известных нечжурчжэньских чиновников, приближенных к правителям, кроме Ян Пу, о котором пойдет речь ниже, можно выделить советника Хань Фана 韩昉 (1082–1149), бывшего чиновника государства Ляо. Его деятельность в Цзинь пришлась на чуть более позднее время. Хань Фана взяли в плен в 1122 г., ему удалось сбежать, но 1126 г. он был возвращен на Север, после чего и началась его политическая карьера в Цзинь [Ли Сюлянь, 2018, с. 174]. Хань Фан стал учителем и советником третьего чжурчжэньского правителя Си-цзуна, чж. Хэла (1135–1150), сыграл важную роль в трансформациях государственного строя Цзинь и системы церемоний в том числе. Однако его деятельность, а также служба бывшего ляоского чиновника Хань Цисяня 韩企先 (1082–1146) заслуживают самостоятельного исследования, поскольку их чиновничья карьера и, соответственно, вклад в церемониальные реформы пришлись на время правления Си-цзуна.

Number of purchasers: 0, views: 42

Readers community rating: votes 0 

1. Bi Yuan. Comprehensive Mirror in Aid of Governance. Beijing: Zhonghua shuju, 1999 (in Chinese)
2. Wang Yulang. Bohai shi xinkao (The New Study of the Bohai History). Harbin: Ha’erbin chubanshe, 2008 (in Chinese)
3. Vorobyov M.V. Jurchen and the State of Chin (10th Century – 1234). Moscow: Nauka, 1975 (in Russian)
4. Vorobyov M.V. The Culture of Jurchen and the Jin State (10th Century – 1234). Moscow: Nauka, 1983 (in Russian)
5. Goncharov S.N. Chinese Medieval Diplomacy: Relations between the Jin and Song Empires, 1127–1142. Moscow: Nauka, 1986 (in Russian)
6. Ye Long-li. History of the Khitan State (Qidan Guozhi). Tr. by V.S. Taskin. Mos-cow: Nauka, 1979 (in Russian)
7. Rujiao wenti (The Problems of Confucian Religion). Ed. by Ren Jiyu. Beijing: Zongjiao wenhua chubanshe, 2000 (in Chinese)
8. A History of the Iron Empire. Tr. by L.V. Tyuryumina, ed. by V.E. Larichev. No-vosibirsk: Institut arkheologii i etnografii SO RAN, 2007 (in Russian)
9. A History of the Gold Empire. Tr. by G.M. Rozov, comm. by G.M. Malyavkin. Novosibirsk: Institut arkheologii i etnografii SO RAN, 1998 (in Russian)
10. History of China from the Ancient Times to the Early 21st Century. Vol. 4. Moscow: Nauka, Vostochnaya literatura, 2016 (in Russian)
11. Kychanov E.I. Jurchen in the 11th Century. Siberian Archaeological Almanac. No-vosibirsk: Nauka, 1966. Рр. 269–280 (in Russian)
12. Kychanov E.I. Nomadic States from the Huns to the Manchus. Moscow: Vos-tochnaya literatura, 1997 (in Russian)
13. Kychanov E.I. History of the Ancient and Medieval States bordering China (from the Huns to the Manchus). Saint Petersburg: Peterburgskoe lingvisticheskoe obsch-estvo, 2010 (in Russian)
14. Li Xiulian. Jinyuan nuzhen de yingxiong shidai (Heroic Era of the Jurchen Jin State). Beijing: Shehui kexue wenxian chubanshe, 2018 (in Chinese) 
15. Liu Hui. Jindai ruxue fazhan mailuo luxi (Analysis of the Development of Confu-cianism in the Jin State). Dongbei shidi. 2009. Vol. 5. Pp. 46–50 (in Chinese)
16. Xu Mengxin. Sanchao beimeng huibian (Compendium of Treaties with the North during the Three Reigns). Shanghai: Shanghai guji chubanshe, 1987 (in Chinese)
17. Tuotuo. Jinshi (History of Jin). Beijing: Zhonghua shuju, 1975 (in Chinese)
18. Toyama Gunji. Jinchao shi yanjiu (Study of the Jin Dynasty History). Heilongjiang chaoxian chubanshe, 1988 (in Chinese)
19. Yuwen Maozhao. Da jin guo zhi jiaozheng (Records of the Great Jin Kingdom with Corrections). Beijing: Zhonghua shuju, 1986 (in Chinese)
20. Chan Hok-lam. From Tribal Chieftain to Sinitic Emperor: Leadership Con-tests and Succession Crises in the Jurchen-Jin State, 1115–1234. Journal of Asian History. 1999. Vol. 33.2. Pp. 105–141.
21. Franke Н. Chinese Texts on the Jurchen (I): a Translation of the Jurchen in the San ch`ao pei-meng hui-pien. Studies on the Jurchens and the Chin Dynasty. Ed. by H. Franke, Hok-Lam Chan. New York: Routledge, 2016(1). Pp. 119–186.
22. Franke H. Some Folkloristic Data in the Dynastic History of the Chin (1115–1234). Studies on the Jurchens and the Chin Dynasty. Ed. by H. Franke, Hok-Lam Chan. New York: Routledge, 2016(2). Pp. 135–153.
23. Tao Jing-shen. Political Recruitment in the Chin Dynasty. Journal of the American Oriental Society. 1974. Vol. 94.1. Pp. 24–34.
24. Tao Jing-shen. Public Schools in the Chin Dynasty. China under Jurchen Rule: Essays on Chin Intellectual and Cultural History. Ed. by H.C. Tillman, S.H. West. New York: State University of New York Press, 1995. Pp. 50–70. 
25. Tillman H.C. An Overview of Chin History and Institutions. China under Jurchen Rule: Essays on Chin Intellectual and Cultural History. Ed. by H.C. Tillman, S.H. West. New York: State University of New York Press, 1995. Pp. 23–38.

Система Orphus

Loading...
Up