All
 
|
 
 


Kant's Metaphor "Copernican turn" : its Meaning and Significance
 
PIIS271326680020938-1-1
DOI10.18254/S271326680020938-1
Publication type Article
Status Published
Authors
Maja Soboleva 
Affiliation: Philipps University of Marburg
Journal nameStudies in Transcendental Philosophy
EditionVolume 3 Issue 1-2
Abstract

The article analyzes the metaphor “Copernican revolution,” used by Kant to highlight the core idea of his philosophy. The author argues that Kant uses the analogies with mathematics and natural science for establishing criteria of scientific character of knowledge. These criteria include the hypothetic-deductive or <em >a priorimethod of thinking, which determines the apodictic, i.e. necessary and objective, character of the basic laws of nature, as well as the verification of laws <em >a priorithrough experiments.The author focuses on Kant’s idea of the possibility of scientific metaphysics based on these criteria. She claims that the structure of scientific metaphysics and the epistemological status of its statements depend on what kind of objects it deals with: with phenomena given to us by sensuality, with only conceivable “things in themselves” or with supersensitive “objects of an idea.” In the last part, the author interprets the meaning of the metaphor “Copernican turn” as the upgrading of logic, the idea of “transcendental idealism” and discusses the possibility of using the metaphor “Ptolemaic system” to characterize the practical philosophy of Kant.

KeywordsKant, Copernican revolution, critera of science, a priori laws, mental experiment, scientific metaphysics, upgrading of logic
Received09.06.2022
Publication date30.11.2022
Number of characters24066
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.

Table of contents

Кантовское понятие научной революции
Метафизика как строгая наука
Метафизика после коперниковского поворота
1 О том, что Кант, благодаря своей критической теории, совершил так называемый «коперниковский поворот» в философии, знает, пожалуй, каждый студент, изучающий эту дисциплину. Буквально этот поворот заключается в следующем: «До сих пор считали, что всякие наши познания будто бы должны сообразовываться с предметами. Однако рушились все построенные на этой предпосылке попытки через понятия что-то a priori установить относительно предметов, благодаря чему расширялось бы наше познание. Поэтому следовало бы сделать попытку выяснить, не разрешим ли мы задачи метафизики более успешно, если будем исходить из предположения, что предметы должны сообразовываться с нашим познанием, — а это лучше согласуется с требуемой возможностью познания a priori, которое дожно установить нечто о предметах прежде, чем они нам будут даны» (Кант 2006,17; В XVI). Обычно квинтэссенцию этого проекта Канта сводят к тому, что не познание должно сообразовываться с предметами, а, напротив, предметы должны сообразовываться с нашим познанием. Кантовская идея, таким образом, понятна. Остается вопрос о том, как понимать саму эту идею. Существует большой разброс мнений по этому поводу. Одни, например, неокантианцы, считают, что сущность «коперниковского поворота», совершенного Кантом, состоит в том, что метафизика превратилась из онтологии как учении о сущем и его видах в теорию познания, занимающуюся преимущественно аналитикой чистого разума. Об этом писали Герман Коген в своей работе «Теория опыта Канта» и Эрнст Кассирер в труде «Жизнь и учение Канта». Другие, включая В.А.Лекторского1, интерпретируют его как переход к конструктивизму. Третьи, такие, как Кемп Смит в статье «Значение кантовской аналогии с Коперником»2 и Бернард Рассел в книге «Человеческое познание: его сфера и границы» считают, что никакого «коперниковского поворота» Кант не совершал, а, напротив, поставив человека в центр созданного им символического универсума, утвердил антропоцентричный птоломеевский взгляд на мир. Некоторые, например, Мюррей Майлс, полагают, что ядро кантовского поворота выражает «трансцендентальный поворот в направлении онтологического идеализма», который можно проанализировать с использованием понятий «трансцендентальное сознание», «трансцендентальный дифференциал» и «трансцендентальный вопрос»3, которым он, однако, придает отличный от кантовского смысл. С учетом неразберихи относительно понимания того, в чем же, собственно, состоит «коперниковский поворот» Канта, можно предложить альтернативную версию этого процесса. Поскольку сравнение своей теории с Коперниковой Кант использует во введении ко второму изданию «Критики чистого разума», мы сосредоточимся преимущественно на close reading этого текста. 1. См. его статью «Кант, радикальный эпистемологический конструктивизм и конструктивный реализм» («Вопросы философии». 2006. No 8).

2. Smith, Kemp N., The Meaning of Kant’s Copernican Analogy, Mind XXII (88) 1913: 549–51.

3. Miles, Murray, Kant’s “Copernican Revolution”: Toward Rehabilitation of a Concept and Provision of a Frame-Work for the Interpretation of the “Critique of Pure Reason”, Kant-Studien 97 (1) 2006: 1–32.
2

Кантовское понятие научной революции
3 Во-первых, следует отметить тот факт, на который уже неоднократно обращали внимание исследователи, что ни выражение «коперниковский поворот», ни выражение «коперниковская революция» в предисловии не встречаются. Коперник упоминается в нем два раза в следующих контекстах: приведенную выше цитату продолжает такое предложение: «Здесь повторяется то же, что с первоначальной мыслью Коперника: когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движения небесных тел, то он пытался установить, не достигнет ли он большего успеха при допущении, что движется наблюдатель, а звезды, напротив, находятся в состоянии покоя» (Кант 2006, 17,19; В XVI). Смысл этой аналогии, в целом, заключается в перенесении внимания с анализа внешних предметов на анализ познающего субъекта. Одна из причин такого трансфера состоит в том, что одних только наблюдений, по мысли Канта, недостаточно для того, чтобы вывести научную теорию. Нередко случается так, что как факты, так и основывающиеся на них объяснения противоречат друг другу — в науке возникает кризис, который нередко разрешается благодаря новой теории, выведенной без непосредственного обращения к фактам, т.е. a priori. В предисловии Кант упоминает несколько таких кризисов: доказательство теоремы о равнобедренном треугольнике в математике, приписываемое Фалесу, а также опыты Галилея, Торричелли и Шталя в естествознании, ярко демонстрирующие, что мысль этих ученых шла не на поводу у природы, а, напротив, они сначала a priori выдвигали некую гипотезу, а затем для ее проверки искусственно — целенаправленно, методично и планомерно — ставили эксперимент. Второй раз имя Коперника упоминается в следующем контексте: «Именно таким образом главные законы движения небесных тел придали характер полной достоверности той мысли, которую Коперник высказал первоначально лишь как гипотезу, и одновременно доказали существование невидимой, связывающей все мироздание силы (ньютоновского тяготения), которая навсегда осталась бы неоткрытой, если бы Коперник не отважился, идя против показания чувств, но следуя при этом истине, отнести наблюдаемые движения не к небесным телам, а к их наблюдателю» (Кант 2006, 23,25; В XXIII). В данной цитате подчеркивается не только роль познаний a priori, но и то, что именно такие познания обладают аподиктической достоверностью. Последнее, однако, не исключает того, что они должны быть верифицированы, например, посредством эксперимента. Наука, как можно заключить из сказанного, основывается для Канта прежде всего на априорных законах разума, носящих необходимый характер. Из этого следует также, что наука должна опираться на теорию, на априорные гипотезы, и в определенной мере опережать опыт. «Революция» Коперника в этом отношении стоит в ряду других научных революций, упоминаемых Кантом в предисловии. Отметим, что понятие революции, применяемое для характеристики положения дел в науке, в данном, довольно коротком, тексте встречается шесть раз (B XI, B XII, B XIII, B XVI, B XIX, B XXII). Под революцией Кант понимает «революцию в способе мышления» (там же), заключающуюся в том, что законы науки были открыты априорно, а не на основании опыта, иногда независимо от опыта или даже вопреки обыденному чувственному опыту, как в случае с Коперником, допустившим, что не солнце вращается вокруг земли, как мы это наблюдаем, а земля вокруг солнца. В своем предисловии Кант, задолго до Куна, Фейерабенда и Фуко, сформулировал понятие научной революции, понимаемой им как изменение способа мышления. Все революции, о которых он говорит, предполагают переход от индуктивного (обобщающего наблюдения) к гипотетико-дедуктивному (выдвигающему законоположения чисто логическим путем) способу мышления вследствие кризиса, проявляющегося в невозможности дать убедительное объяснение накопившимся фактам. Они также предполагают постановку эксперимента для верификации выдвинутых законов. На основании многочисленных примеров Канта, касающихся развития математики и естествознания, можно сформулировать критерии научности познания. К ним относятся априорный метод мышления, обусловливающий аподиктический, т.е. необходимый и объективный, характер основных законов природы, а также верификация законов a priori благодаря экспериментам.

views: 263

Readers community rating: votes 0

Система Orphus

Loading...
Up