All
 
|
 
 


Russian Professionals: Specifics of Jobs and of Human Potential
 
PIIS013216250010300-3-1
DOI10.31857/S013216250010300-3
Publication type Article
Status Published
Authors
Natalia Tikhonova 
Occupation: Leading Researcher; Professor-researcher
Affiliation:
Institute of Sociology of FCTAS RAS
National Research University Higher School of Economics
Address: Russian Federation, Moscow
Journal nameSotsiologicheskie issledovaniya
EditionIssue 10
Pages71-83
Abstract

The jobs of professionals in modern Russia are extremely heterogeneous and differentiated not only by industry, but also by opportunities they offer their employees, as well as by requirements for the knowledge, experience and personal characteristics of them. Because of this, not all the jobs of professionals can be described as forming structural prerequisites for the emergence of the Russian middle class — there are no more than two-thirds of them even without accounting for income. The key factor defining access to high-quality jobs with relatively high wages, observance of labor rights, career prospects and professional growth is the human potential of workers (level of education, work experience, personal characteristics etc.). This allows characterize Russian society (in its mass population part) as fundamentally meritocratic. However, the resource of social networks currently has almost the same significance for access to the top quality jobs in Russia demonstrating serious limitations for such a definition even in relation to mass population, as well as demotivation threat for human potential accumulation with a significant part of professionals. The lack of incentives to accumulate knowledge and skills for them is also aggravated by the fact that most of their jobs in Russia currently do not imply updating knowledge, advanced training or use of education or practical experience acquired by employees earlier. In general, although the Russian economy is currently creating incentives to build-up human potential of professionals, these incentives are limited, not always monetized and clearly insufficient to further the use of practices increasing their human potential.

Keywordsprofessionals, human capital, human potential, social structure, professional structure, knowledge economy, jobs
AcknowledgmentThe article is supported by the RFBR project 19-29-07172.
Received28.06.2020
Publication date18.12.2020
Number of characters33239
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

Теоретико-методологические основания и эмпирическая база исследования.
Зарплата, условия труда, социальная защищенность.
Автономность труда, значимость знаний, возможности роста и устойчивость занятости.
Особенности человеческого потенциала профессионалов, занимающих разные типы рабочих мест.
Выводы.
1 Современная Россия переживает два процесса: с одной стороны, она начинает переход от индустриального общества к постиндустриальному, с другой – стремится повысить свой статус в мировом сообществе. Оба тесно связаны с ростом в жизни общества роли человеческого потенциала вообще и профессионалов как его основных носителей в масштабах нации, в частности. Однако человеческий потенциал в современном мире – это не только знания и навыки, но и многие важные для эффективной деятельности работников личностные особенности: готовность к саморазвитию, инициативность, осознанная ответственность за собственную жизнь и т.д. Особую значимость эти характеристики имеют для социальной группы профессионалов, рабочие места которых имплицитно предполагают наличие именно этих качеств.
2 Однако насколько это верно для современной России? Чем рабочие места российских профессионалов отличаются от представителей других профессиональных групп и в чем они различаются? Действительно ли они предполагают наличие определенных особенностей самих работников, и каких именно? Поиску ответов на эти вопросы посвящено наше исследование.
3

Теоретико-методологические основания и эмпирическая база исследования.

4 Поясним, кого мы называем профессионалами, поскольку есть несколько традиций их трактовки. Так, в концепциях постиндустриального, информационного и т.п. обществ они рассматриваются как креативный класс и в фокусе внимания находится изменение их состава и социальной роли [Белл, 1999; Кастельс, 2000 и др.]. Именно работы этого направления сыграли основную роль в изменении отношения к данной социальной группе и получили наибольшую популярность. Вторым направлением выступают многочисленные и популярные в нашей стране и за рубежом исследования, реализуемые в рамках социологии профессий, где рассматриваются обычно отдельные их группы (врачи, инженеры и т.п.) [Абрамов, 2016; Профессионалы..., 2013; Macdonald, 1995; Svensson, Evetts, 2010 и др.]. Третье направление представлено в основном экономистами, которые рассматривают профессионалов в контексте анализа проблематики эффективного использования человеческих ресурсов, в том числе с учетом основных трендов экономического развития [Профессии…, 2017; Российский…, 2011; Cedefop, 2012 и др.]. Наконец, четвертая традиция изучения профессионалов объединяет работы, посвященные рассмотрению их как особой группы в рамках социальной структуры общества. В фокусе этих работ обычно находятся вопросы о специфических особенностях их занятости и жизни в целом, связи этих особенностей с местом профессионалов в структуре общества, их классовой принадлежностью и т.п. [Любимова и др., 2008; Наемный…, 2015; Crouch, 2010 и др.].
5 Наше исследование относится к этой исследовательской традиции. Профессионалы трактуются в ней как особая социальная группа, занимающая в стратификационной иерархии общества относительно высокое положение в силу обладания такими специфическими активами, как знания и навыки, формирование которых требует не только длительного обучения и опыта, но и прямых (деньги) или косвенных (недополученная за период обучения зарплата) инвестиций. Все это, предполагается, обуславливает редкость и востребованность на рынке труда полученных ими знаний и навыков, а в конечном счете – престижность и относительное благополучие положения представителей данной группы в обществе, позволяющее рассматривать их как основу среднего класса. Для неомарксистов ключевым является при этом факт, что активы представителей данной профессиональной группы (дефицитные знания) приносят им ренты и определяют их особое положение в системе производственных отношений [Wright, 1997 и др.], а для неовеберианцев – престижность положения в статусных иерархиях за счет обладания высоким уровнем образования, престижности их занятий и традиционно сочетавшегося с этими характеристиками общего благополучия [Erikson, Goldthorpe, 1992].

Number of purchasers: 0, views: 932

Readers community rating: votes 0 

1. Abramov R.N. (2016) Sociology of professions and occupations: essays on history and key concepts of the disciplinary field. Moscow: OOO «Variant». (In Russ.)
2. Anikin V.A. (2009) Trends in the socio-professional structure of Russia in 1994-2006 (based on RLMS materials). Mir Rossii [Universe of Russia]. Vol. 18. No. 3: 114–131. (In Russ.)
3. Anikin V.A. (2017) Human capital: the formation of the concept and basic interpretations. Ekonomicheskaya sotsiologiya [Economic Sociology]. Vol. 18. No. 4: 120–156. (In Russ.)
4. Becker G. (1964) Human Capital: A Theoretical and Empirical Analysis with Special Reference to Education. University of Chicago Press.
5. Bell D. (1999) The coming of post-industrial society: A Venture in Social Forecasting. Moscow: Akademia. (In Russ.)
6. Castells M. (2000) The Information Age: Economy, Society and Culture. Moscow: VShSE. (In Russ.)
7. Cedefop. Future skills supply and demand in Europe. Forecast 2012. Cedefop research paper. No 26. Luxembourg: Publications Office of the European Union.
8. Crouch C. (2010) Occupational Structure and Social Models in European Societies. Working Paper. University of Warwick Business School. August.
9. Erikson R., Goldthorpe J. (1992) The Constant Flux: A Study of Class Mobility in Industrial Societies. Clarendon Press.
10. International Standard Classification of Occupations: ISCO-08 (2012). International Labour Office. Gеneva: ILO.
11. Labor force, employment and unemployment in Russia. 2019: Stat. Sat / Rosstat. URL: https://gks.ru/bgd/regl/B20_61/Main.htm  (accessed 10.08.2020). (In Russ.)
12. Lyubimova T.S., Shkaratan O.I., Inyasevsky S.A. (2008) The new middle class and information workers in the Russian labor market. Obshchestvennyye nauki i sovremennost' [Social Sciences and the Present]. No. 1: 5–27. (In Russ.)
13. Macdonald K.M. (1995) The sociology of professions. London: Sage.
14. Professionals in the era of reform: the dynamics of ideology, status and values (2013). Ed. by V.A. Mansurov. Moscow: IS RAN; ROS. (In Russ.)
15. Professions in the Russian labor market. Ed. by N.T. Vishnevskaya. Moscow: NIU VShE. (In Russ.)
16. Russian worker: education, profession, qualification (2011). Ed. by V.E. Gimpelson, R.I. Kapelyushnikov. Moscow: NIU VShE. (In Russ.)
17. Svensson L.G., Evetts J. (2010) Sociology of Professions. Continental and Anglo-Saxon Traditions. Gothenburg: Daidalos.
18. The employee in modern Russia (2015). Ed. by Z.T. Golenkova. Moscow: Novyi Khronograf. (In Russ.)
19. Tikhonova N.E. (2017) Human capital of professionals and managers: the condition and dynamic. Vestnik Instituta sotsiologii [Vestnik instituta sotziologii]. Vol. 8. No. 2: 140–165. (In Russ.)
20. Tikhonova N.E. (2020). Specialists in modern Russia: Socio-demographic Composition and Key Problems. Sotsiologicheskiy zhurnal [Sociological journal]. Vol. 26. No. 3. (In print) (In Russ.)
21. Wright E.O. (1997) Class Counts: Comparative Studies in Class Analysis. Cambridge: Cambridge University Press.

Система Orphus

Loading...
Up