Пушкин, Гоголь и Бова: аллюзии к лубочной литературе в произведениях русской классики

 
Код статьиS013161170003976-2-1
DOI10.31857/S013161170003976-2
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Аффилиация: Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН
Название журналаРусская речь
ВыпускНомер 1
Страницы74-87
АннотацияСтатья посвящена проблеме влияния народной (лубочной) литературы на тексты русских классиков. В XIX веке лубочные издания были широко распространены. Они были любимым чтением крестьян и мещан и фактически играли роль массовой литературы. Русские классики использовали сюжеты и словесные клише лубочной литературы. Современники прекрасно опознавали подобные заимствования, а вот для потомков такие связи не являются очевидными. В статье анализируются лубочные источники повести Н. В. Гоголя «Нос» и «Сказки о царе Салтане» А. С. Пушкина. Пушкин и Гоголь обращались к лубочной литературе с разными целями. Использовав лубочный лист «Повесть о носе и сильном морозе», Гоголь интересовался сюжетом, ситуацией, когда нос перестает быть частью человеческого тела и превращается в самостоятельного субъекта. Подход Пушкина совершенно иной. Он видел в лубочной литературе тот образец народной словесности, который позволил бы литературному языку освоить новые стилистические возможности. Поэтому его интересуют не столько сюжетные ходы, сколько отдельные выражения, каламбуры и клише.
Ключевые словалубок, русская литература, народная словесность, массовая культура, массовая литература, источники текста, заимствования, фольклор
Получено28.03.2019
Дата публикации28.03.2019
Кол-во символов22125
Цитировать   Скачать pdf Для скачивания PDF необходимо авторизоваться

Оглавление

1

I.

2 Потомки воспринимают художественный текст не так, как современники. Современнику проще. У него с автором произведения общий контекст и культурный фон, он легко узнает намеки и скрытые цитаты, отсылающие к общеизвестным фактам или фразам. Произведения-однодневки уходят вместе с контекстом, который делал их понятными. Если же текст остается актуальным для читателя и постепенно приобретает черты литературной классики, то спустя столетие в восприятии этого текста происходят определенные сдвиги. Комментарии помогают здесь лишь частично. Дело в том, что комментаторы относительно легко отлавливают малопонятные реалии, относящиеся к «большой истории». Это политические события, литературная полемика, аллюзии к культурно значимым текстам. А вот с реалиями повседневной жизни все бывает намного сложнее. Хотя надо отметить, что за последние полвека, благодаря тому влиянию, которое оказала на гуманитарную науку школа «Анналов», исследователи научились комментировать особенности быта или, по крайней мере, осознали, что реалии повседневной жизни нуждаются в объяснениях. Обилие исследований по истории повседневности дало материал для составления соответствующих комментариев.
3 Куда больше проблем возникает, когда текст тем или иным образом отсылает к реалиям массовой культуры, хорошо известной современникам, но совершенно забытой потомками. Приведу лишь один пример. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» имеется описание книжной торговли. Торгующий книгами купец «спустил по сотне Блюхера, / архимандрита Фотия, / разбойника Сипко, / сбыл книги: «Шут Балакирев» / и «Анг лийский милорд»...» [Некрасов V: 34]. Читателю XX–XXI вв. перечисленные Некрасовым названия ничего не говорят, и он плохо понимает, почему эти неизвестные никому издания противопоставляются Белинскому и Гоголю, книги которых, по мысли автора, крестьяне должны были бы унести с базара домой. Между тем у современников Некрасова эти названия были на слуху. Лубочные портреты прусского генерал-фельдмаршала Г.-К. Блюхера печатались в разных вариантах и были очень широко распространены. Архимандрит Новгородского Юрьева монастыря Фотий (Спасский) пользовался в народе большой популярностью, офени разносили его портреты по всей стране. «Повесть о приключении аглицкого милорда Георга и о брандебургской маркграфине Фридерике Луизе» — это лубочная обработка повести, составленной где-то в середине XVIII века, которая неоднократно переиздавалась вплоть до 1918 года. Сборники анекдотов о И. А. Балакиреве, ставшем при Анне Иоанновне шутом, и истории об авантюристе, выдававшем себя за капитана И. А. Сипко, также издавались много раз большими тиражами [Плетнева 2013: 36–37]. Таким образом, перед нами достаточно традиционные сетования литератора на то, что народ предпочитает качественной литературе легковесные тексты развлекательного характера. Подобные жалобы (народ смотрит безвкусные сериалы, читает Дарью Донцову и т. д.) можно услышать и сегодня.

Цена публикации: 0

Всего подписок: 2, всего просмотров: 1274

Оценка читателей: голосов 0

1. Азадовский М. К. Источники сказок Пушкина // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР, Институт литературы. Вып. 1. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1936. С. 134–163.

2. Виноградов В. В. Натуралистический гротеск (Сюжет и композиция повести Гоголя «Нос») // Избранные труды: Поэтика русской литературы / Отв. ред. М. П. Алексеев, А. П. Чудаков. М.: Наука, 1976. 512 с.

3. Волков Р. М. Народные истоки творчества А. С. Пушкина. Баллады и сказки. Черновцы: [б. и.], 1960. 236 с.

4. Гессен С. Я. Книгоиздатель Александр Пушкин. Литературные доходы Пушкина. Л.: Academia, 1930. 148 с.

5. Гриц Т., Тренин В., Никитин М. Словесность и коммерция. Книжная лавка А. Ф. Смирдина. М.: Аграф, 2001. 304 с.

6. Капица Ф. С. «Богатырская голова» в «Повести о Еруслане Лазаревиче»: происхождение образа // Вестник славянских культур. Вып. XXV. Том 3. М., 2012.

7. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М.: Coda, 1996. 434 с.

8. Плетнева А. А. Повесть Н. В. Гоголя «Нос» и лубочная традиция // Новое литературное обозрение. № 61 (2003). С. 152–163.

9. Плетнева А. А. Лубочная библия: язык и текст. М.: Языки славянской культуры, 2013. 392 с.

10. Плетнева А. А. Лубочные источники пушкинской «Сказки о царе Салтане» // Труды Института русского языка им. В. В. Виноградова. IX. История русского языка и культуры. Памяти В. М. Живова. М., 2016. С. 468–481.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх