В исследованиях о приказной системе России неоднократно писали о том, что делопроизводство московских приказов отражало принятый в них стиль управления и способы ведения административных дел. Среди множества видов делопроизводственной приказной документации, сложившихся к XVII в., особое место занимают записные книги «всяких дел» («о всяких делех»). Судя по их характеру и эволюции, они вели происхождение от своего рода ежедневников приказного руководства и сохранили эту форму вплоть до середины XVII столетия. С развитием приказной системы записные книги «всяких дел» в большинстве приказов трансформировались из личного, «технического» делопроизводства приказного служащего в делопроизводство официальное, формальное, хотя форма личных «рабочих тетрадей» также сохранилась. Происхождение записных книг «всяких дел», по всей видимости, наложило отпечаток и на их общий характер. Если назначение других книг (боярских, разрядных, окладных, приходных и т.п.), которые велись в приказах, в том числе и записных (указам, памятям, отпискам воевод, челобитным, судным делам и т.д.), вполне прозрачно и понятно, то с записными книгами «всяких дел» не всё так очевидно.

Название – записные книги «всяких дел» – не случайно. Значительную, если не превалирующую часть содержания источника представляют собой копии или изложения (сжатые или развёрнутые) различных делопроизводственных документов. В них фиксировались наиболее важные материалы, определяющие деятельность приказа: указы, поступившие от государя или Боярской думы; памяти, отправленные из одного приказа в другие; грамоты воеводам городов, находящихся в ведении данного приказа, отписки от них и другие официальные документы. Так, в записные книги «всяких дел» Устюжской четверти за 1663/64 и 1664/65 гг. внесены царские указы, грамоты городовым воеводам и выборным земским судейкам, таможенным и кабацким головам, отписки воевод, памяти в приказы, челобитные и приставные памяти¹ . В другие годы в Устюжской четверти царские указы и исходящие памяти, очевидно, заносились в отдельные книги, потому что в записные книги «всяких дел» включены только грамоты городовым воеводам, отписки таможенных и кабацких голов, челобитные, поручные записи и приставные памяти, в некоторые также – памяти в приказы² . В Новгородском приказе в записных книгах «всяких дел» фиксировались царские указы, указные памяти, челобитные (например, в книге 1698–1703 гг.)³ . В Поместном приказе в записную книгу «всяких дел» записывались, соответственно, царские указы и боярские приговоры о поместьях и вотчинах⁴

Чем более широкую компетенцию имел приказ, тем более разнообразными и многочисленными были дела, которые фиксировались в записных книгах «всяких дел». Так, в книгах Посольского приказа за 1638–1641, 1645–1647, 1656–1657, 1668, 1669–1672, 1672–1675 гг. были записаны не только царские указы, исходящие памяти, отписки ведавшихся в приказе астраханских и терских воевод, но и челобитные переводчиков, толмачей, подьячих и торговых иноземцев по судным делам, записи о приезде в столицу иноземных послов, гонцов, купцов и духовенства, об отбытии в Англию английских купцов, об отпуске из России мастеров-иностранцев, о покупке в казну товаров у иностранных купцов, о назначении послов в иностранные государства⁵ .