Скотоводческое хозяйство агинских бурят во второй половине XIX – начале ХХ в.

 
Код статьиS013038640001571-6-1
DOI10.31857/S086956870001571-6
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Должность: Временно исполняющий обязанности директора; Научный руководитель лаборатории
Аффилиация:
Института истории, археологии и этнографии Дальневосточного отделения РАН
Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
Адрес: Российская Федерация, Владивосток; Улан-Уде
Название журналаРоссийская история
Выпуск
Страницы67-76
Аннотация

  

Ключевые слова
Источник финансированияИсследование выполнено при поддержке Правительства Российской Федерации, грант № 14.W03.31.0016.
Получено11.10.2018
Дата публикации12.10.2018
Кол-во символов25717
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1

Название расположенного в Юго-Восточном Забайкалье Агинского Бурятского автономного округа (площадь 19,6 тыс. кв. км) происходит от бурятского слова «ага», что означает «большая равнина». Так же называется река, которая пересекает округ по линии запад–восток и разбивает его на две ландшафтные зоны: лесостепь (находящийся к северу левый берег) и степь (лежит в южном направлении, между реками Агой и Ононом). С запада и севера округ ограничен Могойтуйским хребтом, с юга и востока – р. Онон. Эти границы и в наше время играют особую роль, однако в более ранние исторические периоды она, вероятно, была более значимой. Климат на данной территории сухой, континентальный. Здесь зимой почти не бывает снега и можно пасти скот круглый год. Поэтому на территории округа с древности было распространено кочевое скотоводство (известно более 300 археологических памятников кочевых культур).

2

Тогда в агинских степях кочевали дунху (культура плиточных могил) и сяньбийцы. В Средние века на этой земле жили шивэйцы (бурхотуйская культура) и отделившиеся от них монголы, а в начале Нового времени – буряты. В 1837 г. агинские буряты были выделены в самостоятельную степную думу[1]. В записке одного из чиновников того времени читаем: «Поведомству Агинской степной думы состоят кочевые и оседлые инородцы, образ жизни их есть кочевой и непостоянный, то есть, не на одном месте; занятие же промышленностью и самый быт их происходят от одного скотоводства» [2].

3

Важнейшим источником по истории традиционного агинского скотоводства являются архивные документы. В настоящей публикации впервые введены в научный оборот материалы из Российского государственного исторического архива (Санкт-Петербург), Государственного архива республики Бурятия (Улан-Удэ), Государственного архива Забайкальского края (Чита), Российского государственного архива Дальнего Востока (Владивосток). Громадный пласт информации о различных сторонах жизни бурят содержится в материалах земской статистики [3].

4

Многие аспекты рассматриваемой проблемы отражены в исследованиях, посвящённых истории как Бурятии в целом, так и агинских бурят в частности [4]. Следует особо отметить книгу Л. Линховоина, хотя и небольшую по объёму, но содержащую ценный фактический материал по теме, а также работы Ж.Ж. Тумунова, в которых охарактеризовано хозяйство агинских бурят дореволюционного периода [5]. Тем не менее обобщающих трудов, где была бы представлена динамика скотоводческой отрасли в хозяйстве агинских бурят, до сих пор нет. В данной статье показаны их традиционное хозяйство и характерные для него изменения в процессе модернизации России конца XIX – начала XX в.

5

Агинские буряты вели преимущественно мобильный образ жизни, и частной собственности на землю у них не было. Поземельные устроительные работы в волости не проводились, земли находились в общинной собственности. Существовало свободное пользование пастбищами по праву «первозахвата» [6] в пределах той или иной административно-территориальной группы (булуков), а сенокосные угодья находились в общинной собственности и делились на пайки «по числу душ и разряду казённых и общественных сборов» [7]. Даже накануне революции 1917 г. отношение «инородцев» к земле юридически определялось как «неразделённое владение» [8].

Всего подписок: 0, всего просмотров: 1107

Оценка читателей: голосов 0

1. Ковычев Е.В. История Забайкалья (I – сер. II тыс. н.э.). Учебное пособие. Иркутск, 1984; Тумунов Ж.Ж. Очерки из истории агинских бурят. Улан-Удэ, 1988. Степная дума – административно-экономическая единица в Российской империи в 1822–1903 гг., учреждённая согласно «Уставу об управлении инородцев» 1822 г. М.М. Сперанского.

2. Государственный архив республики Бурятия (далее – ГА РБ), ф. 129, оп. 1, д. 512, л. 57; д. 3462, л. 17.

3. Материалы Высочайше утверждённой под председательством статс-секретаря Куломзина комиссии для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. Вып. 1–16. СПб., 1898–1899 (далее – Материалы комиссии Куломзина); Труды Агинской экспедиции. Вып. VII. Чита, 1911; Поселенные итоги сельскохозяйственной переписи в Забайкальской области в 1916 г. Иркутск, 1917; Предварительные итоги сельскохозяйственной переписи в Забайкальской области в 1917 г. Чита, 1918.

4. Крюков Н.А. Восточное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении. СПб., 1895; История Бурят-Монгольской АССР / Отв. ред. П.Г. Хаптаев. Т. I. Улан-Удэ, 1954; Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. Улан-Удэ, 1963; Бадмаев А.А. Ремесла у агинских бурят. Новосибирск, 1997; Батуева И.Б. История развития хозяйства забайкальских бурят в XIX веке. Улан-Удэ, 1999; и др.

5. Линховоин Л. Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. Улан-Удэ, 1972; Тумунов Ж.Ж. Очерки из истории…; Тумунов Ж.Ж. История Аги (1648–1917). Ч. 1. Улан-Удэ, 2006.

6. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири… С. 169–170, 173.

7. ГА РБ, ф. 131, оп. 1, д. 98, л. 10 об.; д. 146, л. 1–2; д. 363, л. 11 об.–12; ф. 267, оп. 1, д. 6, л. 12 об., 131 об.

8. Там же, ф. 131, оп. 1, д. 635, л. 66.

9. Там же, д. 363, л. 3 об., 3а.

10. Батуева И.Б. Буряты на рубеже XIX–XX веков. Историко-этнографический очерк. Улан-Удэ, 1992. С. 15.

11. Материалы комиссии Куломзина. Вып. 13. СПб., 1898. С. 74.

12. ГА РБ, ф. 131, оп. 1, д. 259, л. 3–6; Государственный архив Забайкальского края, ф. 52, оп. 3, д. 220, 253, 259, 469, 487, 566, 676, 696, 703, 1031; ф. 202, оп. 2, д. 14.

13. История Бурят-Монгольской АССР. Изд. 2. Т. 1. Улан-Удэ, 1954. С. 190.

14. ГА РБ, ф. 129, оп. 1, д. 4030; РГИА, ф. 821, оп. 8, д. 1242, л. 12.

15. Труды Агинской экспедиции. Вып. I. Иркутск, 1913. С. 52; Вып. II. Иркутск, 1913. С. 13.

16. Материалы комиссии Куломзина. Вып. 13. С. 74–75, 81.

17. ГА РБ, ф. 129, оп. 1, д. 10, л. 24.

18. Труды Агинской экспедиции. Вып. VII. С. 276.

19. Там же. С. 226, 276.

20. ГА РБ, ф. 129, оп. 1, д. 452, л. 1–2, 10–11.

21. Там же, д. 575, л. 1.

22. Там же, д. 574, л. 1, 14–14 об.; д. 575, л. 1–4 об.

23. Там же, д. 512, л. 45, 46, 49.

24. Там же, д. 1926, л. 17; д. 1307, л. 48–49.

25. РГИА, ф. 383, оп. 13, д. 14420, л. 1–1б., 6–6б.; ф. 1265, оп. 12, д. 104а, л. 98 об.; Российский государственный исторический архив Дальнего Востока, ф. 1, оп. 1, д. 1983, л. 15 об.; ГА РБ, ф. 2, оп. 1, д. 1942, л. 41, 48, 53, 170; ф. 129, оп. 1, д. 475, л. 1; д. 1903, л. 49; д. 1926, л. 17; д. 2403; д. 2461, л. 44–46; д. 2479, л. 24, 29, 35, 38 об., 46, 54, 59, 72, 81, 89; д. 3315, л. 1, 3, 7, 10, 32, 35, 42; д. 3316, л. 13 об.; оп. 2, д. 177, л. 152; ф. 267, оп. 1, д. 71; д. 93, л. 21–22, 26–27; д. 125; д. 165, л. 14, 17, 22–24; д. 171, л. 6 об.; д. 386; ф. 131, оп. 1, д. 117; д. 145; д. 309; д. 322; д. 488, л. 193.

26. См.: Майский И.М. Современная Монголия. Иркутск, 1921. С. 118; Слудский А.А. Джуты в пустынях Казахстана и их влияние на численность животных // Труды института зоологии АН КазССР. Т. 2. Алма-Ата, 1953; Шахматов В.Ф. О происхождении двенадцатилетнего животного цикла летоисчисления кочевников // Вестник АН КазССР. 1955. № 1; Дулов В.И. Социально-экономическая история Тувы (XIX – начало XX в.). М., 1956. С. 68–70; и др.

27. Крадин Н.Н. Кочевые общества. Владивосток, 1992. С. 52–55.

28. ГА РБ, ф. 129, оп. 1, д. 322, л. 55; д. 462, л. 38; д. 512, л. 42 об.; д. 590, л. 24 об.; д. 687, л. 17 об.; ф. 131, оп. 1, д. 494, л. 84, 143; ф. 267, оп. 1, д. 3, л. 61; ф. 427, оп. 1, д. 50, л. 212 об.

29. Там же, ф. 129, оп. 1, д. 3010, л. 7 об.

30. Там же, л. 7; ф. 267, оп. 1, д. 3, л. 61.

31. Труды Агинской экспедиции. Вып. VII. С. 304.

32. ГА РБ, ф. 129, оп. 1, д. 3462, л. 22 об.

33. Там же, л. 41 об.

34. Там же, д. 512, л. 25; ф. 131, оп. 1, д. 494, л. 149.

35. Там же, д. 590, л. 14 об.; д. 687, л. 10; д. 2402, л. 34; д. 3010, 6 об.; д. 3011, л. 12 об., 13 об.; д. 3012, л. 12 об.; д. 3059, л. 13 об.; д. 3320, л. 23, 23 об.; д. 3462, л. 10 об.; д. 3754, л. 74 об.; д. 3873, л. 102 об., 106; д. 3945, л. 164–164 об., 191 об.; ф. 131, д. 539, л. 54; д. 283, л. 236; д. 488, л. 247 об.; ф. 267, оп. 1, д. 3, л. 76, 76 об., 80 об., 89; ф. 275, оп. 1, д. 113, л. 262 об.

36. Там же, ф. 131, оп. 1, д. 363, л. 23.

37. Там же, д. 494, л. 121; д. 515, л. 3.

38. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958. С. 169–170.

39. Труды Агинской экспедиции. Вып. VII. С. 301.

40. Серебреников И.И. Буряты: их хозяйственный быт и землепользование. Т. 1. Верхнеудинск, 1925. С. 118.

41. ГА РБ, ф. 129, оп. 1, д. 1903, л. 7–9.

42. Там же, д. 2461.

43. Там же, л. 32–32 об., 208, 252; д. 2479, л. 65 об.

44. Труды Агинской экспедиции. Вып. VII. С. 277.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх