All
 
|
 
 


Migration processes in the coastal municipalities of the Kaliningrad region: "agglomeration" effects or coastalization?
 
PIIS221979310014364-3-1
DOI10.37490/S221979310014364-3
Publication type Article
Status Published
Authors
Anna Lialina 
Occupation: Researcher
Affiliation: Immanuel Kant Baltic Federal University
Address: Russian Federation, Kaliningrad
Journal namePskov Journal of Regional Studies
EditionIssue 2 (46)
Pages58-78
Abstract

The coastal position of the Kaliningrad region is an important factor in its socio-economic development, and in municipalities with direct access to the sea, it usually provides additional benefits. At the same time, the proximity to the administrative center – the core of the Kaliningrad agglomeration - determines the connectivity of these territories, especially by migration. How does the combination of the two most important features of the economic and geographical location affect the development of migration processes in the coastal municipalities of the Kaliningrad region? The answer to this question determines the purpose of this study. The methodological basis of the study was statistical and cartographic methods, the method of typologization. The study showed that in most municipalities, the "coastal" factor and the "agglomeration" factor form multidirectional migration flows, while covering different categories of the migrants. Thus, if intraregional migration ensures the redistribution of young people and the working-age population from the periphery to the regional center, then interregional migration contributes to the concentration of the elderly migrants in tourist and recreational coastal municipalities. Population growth due to internal and external migration is typical only for recreational Svetlogorsk and Zelenograd districts. In the Pionerskiy, Yantarny, Svetlovsky and Baltijsk districts, external migration (mainly from other regions of Russia) levels the intraregional outflow of population. In Kaliningrad and the neighboring Guryevsky district, external migration plays a concomitant role, complementing the large-scale population growth due to internal immigration. The low level of socio-economic development of most municipalities located in the waters of the bays determines the predominance of the outflow of population to the regional center over the immigration from other countries and regions of Russia.

Keywordscoastal factor, coastalization, migration, agglomeration, migration core, district, Kaliningrad region, Russia
AcknowledgmentThe study was prepared with the support of the Russian Science Foundation, project no. 1918-00005 «Eurasian Vector of Russian Marine Economy: Regional Economy Perspective»
Received18.06.2021
Publication date28.06.2021
Number of characters29384
Cite   Download pdf To download PDF you should sign in
1 Введение. Миграционная привлекательность Калининградской области является важнейшим преимуществом и фактором успешного развития региона. Она определяется совокупностью множества притягивающих факторов, в числе которых приморское положение её агломерации. Приморское положение Калининградской области играет различную роль в развитии миграционной обстановки в регионе в зависимости от угла рассмотрения данного вопроса. Мягкие климатические условия, обусловленные близостью к морю, безусловно притягивают сюда многих переселенцев [43], особенно из российских регионов с неблагоприятными климатическими условиями — субъектами Дальнего Востока, Севера и Сибири (рис .1).
2
image1

Рис. 1. Распределение областных центров регионов России по размеру сальдо миграции (за 2000–2017 гг.) с Калининградской областью и разницы в среднегодовых температурах (источник: Калининградстат)
3 Морехозяйственная активность, как фактор некоторых миграционных процессов, определяет структурные особенности когорт мигрантов. Так, расположение на территории региона военно-морской инфраструктуры обуславливает миграцию военнослужащих. А превышающий региональные потребности рынка труда выпуск специалистов рыбодобывающей отрасли местными вузами формирует трудовую миграцию кадров рыбодобывающей специализации, как правило, за рубеж для временной занятости [4].
4 В то же время приморский фактор миграции накладывается на агломерационные эффекты, возникающие в пределах Калининградской городской агломерации, заключающей 11 из 13 приморских муниципалитетов региона (имеющих непосредственный выход к морю согласно [3]). Кроме центростремительных сил миграции, рождаемых вследствие существующих градиентов социально-экономического развития, здесь действуют и центробежные, распределяющие население по направлению от центра к периферии [4].
5 Таким образом, развитие миграции в приморских муниципалитетах Калининградской области является многофакторным сложным процессом. Выявление особенностей складывающейся миграционной обстановки здесь сквозь призму влияния близости к морю и ядру Калининградской агломерации, что определяет цель данной статьи, позволит прогнозировать размещение населения в приморской зоне и повысить эффективность управления миграционными процессами в пределах приморских городских агломераций.
6 Исходные предпосылки. В современном мире миграция является сложным многомерным явлением, зарождающимся в соотношении притягивающих и отталкивающих факторов, «бум» изучения которых пришёлся на вторую половину XX в. в рамках концепции «притяжения и отталкивания» Э. Ли [11; 16; 25; 28; 35; 38; 41].
7 Приморское положение как фактор миграции в современных исследованиях рассматривается достаточно часто. Исследователи отмечают, что приморское положение обуславливает расширенные экономические и продовольственные возможности, мягкие климатические условия, повышенную транспортную доступность, с одной стороны, и экологические риски повышения уровня моря и подтопления — с другой [15]. Современные исследования миграции в приморских территориях выявили некоторые особенности таких процессов. Во-первых, пристоличные приморские территории подвержены активным процессам агломерации и демонстрируют высокий уровень миграционного прироста [31]. Для других же первостепенную роль играют экологические изменения, стимулирующие климатическую миграцию [14; 39; 44]. Работы, посвящённые морехозяйственной обусловленности миграционных процессов иллюстрируют ощутимый эффект притяжения мигрантов в регионах с высокоразвитой морской рекреацией и туризмом [12; 13; 21; 24; 29; 31; 32] (lifestyle migration, retirement migration), военно-морским хозяйством [22] и рыболовством [19]. Merkens J.-L., Reimann L., Hinkel J., Vafeidis A. T. [30], акцентируют значимость для миграции такой экономической активности в приморских регионах, как судоходство, мелкое рыболовство, туризм наравне с прибрежным менеджментом и общей талассоаттрактивностью. Это подтверждает факт, что занятость — один из ключевых мотивов миграции в приморскую зону [45].

views: 573

Readers community rating: votes 0 

1. Grigorichev K, V. (2017), Subregional migrations and forming suburbs of Syberian city, World of Great Altay, no. 3 (1), pp. 31–42. (In Russ.).
2. Gumenyuk I. S., Gumenyuk L. G., Belov N. S. (2019), The coastal factor in spatial development programmes for the municipalities of the Kaliningrad region, Vestnik BFU im. I. Kanta. Seriya: Estestvennye i meditsinskie nauki, no. 2, pp. 5–22. (In Russ.).
3. Druzhinin A. G., Lialina A. V. (2020), The russian coastal municipalities: conceptualization, identification, classification, Geopolitics and Ecogeodynamics of regions, vol. 6 (16), no. 2, pp. 20–35. (In Russ.).
4. Lyalina A. V. (2019), The role of migration in the demographic development of the Kaliningrad oblast, Regional'nye issledovanija, no. 4 (66), pp. 73–84. (In Russ.).
5. Makhrova A. G., Nefedova T. G., Treivish A. I. (2008), Moscow Region today and tomorrow: Trends and prospects of spatial development, Moscow, Novyi Khronograf, 344 p. (In Russ.).
6. Mkrtchyan N. V. (2015), Migration in Moscow and Moscow region: regional and structural peculiarities, Regional'nye issledovanija, no. 3 (49), pp. 107–116. (In Russ.).
7. Mkrtchyan N. V. (2019), Migration and suburbanization in regional capitals and suburban areas of Russia, “Suburban Revolution” in the regional context: peripheral urban territories in the post-Soviet space: collection of abstracts of reports of the international scientific conference, in two parts, pp. 14–21. (In Russ.). https://doi.org/10.31554/978-5-7925-0571-1-2019-1-14-21. 
8. Fedorov G. M. (2018), Kaliningrad region: coastal position as a geographical factor of economic development, Vestnik BFU im. I. Kanta. Seriya: Estestvennye i meditsinskie nauki, no. 4, pp. 5–17. (In Russ.).
9. Fedorov G. M., Kuznetsova T. Yu., Razumovskiy V. M. (2017), The effect of the sea on the economic development and settlement structure in the Kaliningrad Region, Izvestiya Russkogo geograficheskogo obshchestva, vol. 149, no. 3, pp. 15–31. (In Russ.).
10. Shitova Yu. (2006), Commuting in the Moscow region: a methodical and empirical analysis, The HSE Economic Journal, vol. 10, no. 1, pp. 63–79. (In Russ.).
11. Abdou L. H. (2020), ‘Push or pull’? Framing immigration in times of crisis in the European Union and the United States, Journal of European Integration, vol. 42, no. 5, pp. 643–658. https://doi.org/10.1080/07036337.2020.1792468. 
12. Benson M., O'Reill K. (2009), Lifestyle Migration: Expectations, Aspirations, and Experiences, Ashgate Publishing, Ltd.
13. Casado-Díaz M. (2006), Retiring to Spain: An Analysis of Difference among North European Nationals, Journal of Ethnic and Migration Studies, no. 32 (8), pp. 1321–1339.
14. Coldbach C. (2017), Out-migration from Coastal Areas in Ghana and Indonesia— the Role of Environmental Factors, CESifo Economic Studies, no. 63 (4), pp. 529–559. https://doi.org/10.1093/cesifo/ifx007. 
15. Creel L. (2003), Ripple effects: population and coastal regions, Washington, DC, Population Reference Bureau.
16. Dorigo G., Tobler W. (1983), Push-Pull Migration Laws, Annals of the Association of American Geographers, vol. 73, no. 1, pp. 1–17.
17. Druzhinin A. G. (2017), The coastalisation of population in today’s Russia: A sociogeographical explication, Baltic region, no. 9 (2), pp. 19–30. https://doi.org/10.5922/2074-9848-2017-2-2. 
18. Fedorov G. M., Mikhailov A. S., Kuznetsova T. Yu. (2017). The influence of the sea on the economic development and settlement structure in the Baltic Sea region, Baltic region, no. 9 (2), pp. 4–18. https://doi.org/10.5922/2074-9848-2017-2-1. 
19. Fulanda B., Munga C., Ohtomi J., Osore M., Mugo R., Hossain M. Y. (2009), The structure and evolution of the coastal migrant fishery of Kenya, Ocean & Coastal Management, Vol. 52, Iss. 9, pp. 459–466. https://doi.org/10.1016/j.ocecoaman.2009.07.001. 
20. Gnatiuk О. (2016), Demographic dimension of suburbanization in Ukraine in the light of urban development theories, AUC Geographica [S. l.], no. 52 (2), pp. 151–163.
21. Huber A., O’Reilly K. (2004), The construction of Heimat under conditions of individualised modernity: Swiss and British elderly migration in Spain, Ageing and Society, no. 24 (3), pp. 327–351.
22. Iden G., Richter C. (1971), Factors Associated with Population Mobility in the Atlantic Coastal Plains Region, Land Economics, no. 47 (2), pp. 189–193.
23. Ioffe G., Zayonchkovskaya Zh. (2011), Spatial shifts in the population of Moscow region, Eurasian Geogr. Econ., no. 52 (4), pp. 543–566.
24. Janoschka M., Haas H., eds. (2013), Contested Spatialities, Lifestyle Migration and Residential Tourism, London, Routledge.
25. Lee E. (1966), A Theory of Migration, Demography, vol. 3, no. 1, pp. 47–57.
26. Makhrova A. G., Kirillov P. L., Bochkarev A. N. (2017), Work Commuting of the Population in the Moscow Agglomeration: Estimating Commuting Flows Using Mobile Operator Data, Regional Research of Russia, vol. 7, no. 1, pp. 36–44.
27. Martinus K., Suzuki J., Bossaghzadeh S. (2020), Agglomeration economies, interregional commuting and innovation in the peripheries, Regional Studies, vol. 54, no. 6, pp. 776–788. https://doi.org/10.1080/00343404.2019.1641592. 
28. Matsui N., Raymer J. (2020), The Push and Pull Factors Contributing Towards Asylum Migration from Developing Countries to Developed Countries Since 2000, International Migration, no. 58 (6), pp. 210–231. https://doi.org/10.1111/imig.12708. 
29. Membrado J. K. (2015), Pensioners’ coast: migration of elderly north Europeans to the Costa Blanca, MÈTODE Science Studies Journal, no. 5, pp. 65–73. https://doi.org/10.7203/metode.81.3111. 
30. Merkens J.-L., Reimann L., Hinkel J., Vafeidis A. T. (2016), Gridded population projections for the coastal zone under the Shared Socioeconomic Pathways, Global and Planetary Change, Vol. 145, pp. 57–66. 10.1016/j.gloplacha.2016.08.009.
31. Montanari A., Staniscia B. (2011), From global to local: Human mobility in the Rome coastal area in the context of the global economic crisis, Volltextausgaben, no. 3-4, pp. 127–200. https://doi.org/10.4000/belgeo.6300. 
32. O’Reilly K. (2000), The British on the Costa del Sol, London, Routledge.
33. Palmowski T., Fedorov G. M. (2019), The development of a Russian-Polish cross-border region: the role of the Kaliningrad agglomeration and the Tri-City (Gdansk — Gdynia — Sopot), Baltic region, no. 11 (4), pp. 6–19. https://doi.org/10.5922/2079-8555-2019-4-1. 
34. Pekkala S. K., Kerr W. R., Özden C., Parsons C. (2017), High-Skilled Migration and Agglomeration, Annual Review of Economics, vol. 9, pp. 201–234. https://doi.org/10.1146/annurev-economics-063016-103705. 
35. Petrov M. B., Kurushina E. V., Druzhinina I. V. (2019), Attractiveness of the Russian Regional Space as a Living Environment: Aspect of the Migrants’ Behavioural Rationality, Ekonomika Regiona, no. 15 (2), pp. 377–390. https://doi.org/10.17059/2019-2-6. 
36. Rerat P. (2012), The New Demographic Growth of Cities: The Case of Reurbanisation in Switzerland, Urban Studies, no. 49 (5), pp. 1107–1125.
37. Sander N. (2014), Internal migration in Germany, 1995–2010: New insights into EastWest migration and re-urbanisation, Comparative Population Studies, no. 39 (2), pp. 217–246.
38. Schoorl J. J. (2000), Push and Pull Factors of International Migration: A Comparative Report, Office for Official Publications of the European Communities.
39. Siddiqui M. R., Hossain M. A. (2019), Climate Change and Migration in Coastal Areas in South Asia, Climate Action. Encyclopedia of the UN Sustainable Development Goals, Leal Filho W., Azul A., Brandli L., Özuyar P., Wall T. (eds). Springer, Cham. https://doi.org/10.1007/978-3-319-71063-1_101-1. 
40. Stojanovic T. A., Farmer C. (2013), The development of world oceans & coasts and concepts of sustainability, Marine Policy, vol. 42, pp. 157–165. https://doi.org/10.1016/j.marpol.2013.02.005. 
41. Viñuela A, Gutiérrez Posada D, Rubiera Morollón F. (2019), Determinants of immigrants' concentration at local level in Spain: Why size and position still matter, Popul Space Place, no. 25:e2247. https://doi.org/10.1002/psp.2247. 
42. Wulff M., Lobo, M. (2009), The new gentrifiers: The role of households and migration in reshaping Melbourne's core and inner suburbs, Urban Policy and Research, no. 27 (3), pp. 315–331.
43. Yemelyanova L. L., Fidrya E. S. (2014), Federal Repatriation Programme in the Kaliningrad region: an Assessment of Risks and Opportunities, Baltic region, no. 2 (20), pp. 63–74. https://doi.org/10.5922/2079-8555-2014-2-5. 
44. Yusuf A. M. (2019), Climate-induced migration in coastal areas of Nigeria and its economic effects on coastal ecosystem livelihoods, Lafia Journal of Economics and Management Sciences, no. 4 (1), pp. 128–142.
45. Zelinsky W. (1971), The Hypothesis of the Mobility Transition, Geographical Review, no. 61, pp. 219–249.

Система Orphus

Loading...
Up