Все
 
 
 


КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ НА ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЕ: ФАКТОРЫ ЭФФЕКТИВНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
 
Код статьиS086904990021228-2-1
DOI10.31857/S086904990021228-2
Тип публикации Статья
Статус публикации Одобрена к публикации
Авторы
Крикунов Кристина  
Должность: преподаватель Лицея НИУ ВШЭ; аспирантка школы по политическим наукам НИУ ВШЭ
Аффилиация: Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"
Адрес: Российская Федерация, Москва
Аннотация

Статья посвящена изучению эффективности регулирования конфликта интересов на государственной службе как одного из направлений антикоррупционной политики. Меры регулирования конфликта интересов, лежащие в основе национальных антикоррупционных законодательств, формируют две модели – integrity-based и compliance-based, первая из которых направлена на повышение профессиональных стандартов государственных служащих, тогда как вторая – это модель строгих запретов и юридических санкций. Согласно индексу восприятия коррупции от Трансперенси Интернешнл, в топ-стран по низкому уровню восприятия коррупции входят как страны, использующие меры integrity-based модели (например, Новая Зеландия и Норвегия), так и меры compliance-based модели (например, Сингапур). Однако страны, использующие одинаковые модели регулирования конфликта интересов на государственной службе, нередко демонстрируют разную степень эффективности борьбы с коррупцией, что видно из ежегодных рейтингов Трансперенси Интернешнл. 

Несмотря на сложность оценивания уровня коррупции и качества регулирования конфликта интересов, эта задача является важной и неизбежной для последующей оценки эффективности государственного управления, поэтому цель данного исследования – определить факторы, которые связаны с эффективностью регулирования конфликта интересов на государственной службе. В рамках исследования был проведён регрессионный анализ, данные для которого были взяты из международных индексов восприятия коррупции и качества институтов, а также из собранной базы стран по моделям регулирования конфликта интересов.  В перспективе эти результаты могут лечь в основу практических рекомендаций для построения эффективного антикоррупционного регулирования.

Ключевые словаконфликт интересов; антикоррупционная политика; административная коррупция; государственная служба; эффективность государственных реформ
Получено21.07.2022
Кол-во символов28804
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.

Оглавление
1

Введение
2

Наименее изученной областью регулирования конфликта интересов является оценка эффективности одноимённых реформ [Min 2019]. Изучение конфликта интересов осложняется тем, что, в отличие от коррупции, это явление более противоречивое. К примеру, в научной сфере много работ, посвященных изучению этнической и племенной солидарности, выражающейся в назначении на должности лиц одной социальной группы [Dincer 2008]; родственной взаимовыручки с применением должностных полномочий [Dincer 2008]; а также традиций дарения подарков. В некоторых культурах подобные действия рассматриваются как выражение почтения определённой социальной группе или проявление гостеприимства [Lee 2018]. С другой стороны, если гостем является должностное лицо, то подобная ситуация обретает двоякий смысл: это подарок или взятка? Подобные случаи всегда очень сложно поддаются законодательному регулированию, поскольку традиции оказываются более укоренёнными в общественную жизнь, чем правовые нормы. Это затрудняет как внедрение мер по регулированию конфликта интересов, так и их изучение.
3

Большинство стран, которые принимали антикоррупционное законодательство или вносили поправки в существующие законы после 2003 года, опирались на рекомендации Организации экономического сотрудничества и развития. Это стало причиной применения странами схожих моделей и мер регулирования конфликта интересов, которые, несмотря на единую логику, показывают различные по эффективности результаты [Крикунов 2019].
4 Остаётся открытым вопрос: как внешние условия отражаются на функционировании мер? Почему в ряде стран для успешного регулирования конфликта интересов достаточно ввести кодекс этики, в то время как другие страны разрабатывают широкое антикоррупционное законодательство с санкциями в виде уголовной ответственности, но коррупция так и находится на высоком уровне?
5 В этом контексте показательны кейсы Норвегии и Италии, в которых регулирование конфликта интересов построено в логике модели профессиональной культуры (integrity-based). Несмотря на схожесть применяемых для регулирования конфликта интересов мер, Норвегия и Италия с разной степенью успешности достигают цели по предотвращению коррупции. Для сравнения: по индексу восприятия коррупции за 2021 год Норвегия получила 85 баллов из 100 и заняла четвёртое место в списке стран, в то время как Италии присвоили только 56 балла, что соответствовало 42 месту1. 1. Индекс восприятия коррупции 2021 [Электронный ресурс] / Трансперенси Интернешнл. Режим доступа: >>>> (дата обращения: 14.05.2022)
6 Сингапур и Казахстан также демонстрируют разную степень эффективности антикоррупционного регулирования несмотря на то, что их законодательство построено на одних и тех же мерах модели следования правилам (compliance-based). Согласно CPI, в 2021 году Сингапуру было присвоено 85 баллов, в то время как Казахстану – 37 баллов2. 2. Там же.
7 Таким образом, цель статьи – определить основные факторы, препятствующие регулированию конфликта интересов на государственной службе. В перспективе эти результаты могут лечь в основу практических рекомендаций для построения эффективного антикоррупционного регулирования на базе моделей регулирования конфликта интересов. 
1. Крикунов К. А. (2019) ‘Факторы эффективности мер регулирования конфликта интересов: опыт качественного анализа’, Бизнес. Общество. Власть, 1, C. 51–66
2. Anderson C. J., Tverdova Y. V. (2003) ‘Corruption, political allegiances, and attitudes toward government in contemporary democracies’, American Journal of Political Science, 47(1), p. 91–109.
3. Azfar O., Nelson W. R. (2007) ‘Transparency, wages, and the separation of powers: An experimental analysis of corruption ‘, Public Choice, 130(3), p. 471–493.
4. Dincer O. C. (2008) ‘Ethnic and religious diversity and corruption’, Economics Letters, 99(1), p. 98–102.
5. Fedotov Y. (2012) ‘Where corruption flourishes, development and the rule of law fail’, United Nations Office on Drugs and Crime. 
6. Forson J. A. et al. (2016) ‘Causes of corruption: Evidence from sub-Saharan Africa’, South African Journal of Economic and Management Sciences, 19 (4), p. 562–578.
7. Goel R. K., Nelson M. A. (2010) ‘Causes of corruption: History, geography and government’, Journal of Policy Modeling, 32(4), p. 433–447.
8. Goel R. K., Saunoris J. W. (2017) ‘Political uncertainty and international corruption’, Applied Economics Letters, 24(18), p. 1298–1306.
9. Kaufmann D., Wei S. J. (1999) ‘Does" grease money" speed up the wheels of commerce?’, National bureau of economic research.
10. Klitgaard R.  (1988) ‘Controlling corruption’, University of California Press.
11. Lee T. C. (2018) ‘Pernicious custom? Corruption, culture, and the efficacy of anti-corruption campaigning in China’, Crime, Law and Social Change, 70(3), p. 353–366.
12. Maesschalck J. (2004) ‘Approaches to ethics management in the public sector: A proposed extension of the compliance-integrity continuum’, Public Integrity, 7(1), p. 20-41.
13. Min K. (2019) ‘The effectiveness of anti-corruption policies: measuring the impact of anti-corruption policies on integrity in the public organizations of South Korea’, Crime, Law and Social Change, 71(2), p. 217–239.
14. North D. C. (1991) ‘Institutions’, Journal of economic perspectives, 5(1), p. 97–112.
15. Pellegrini L. (2011) ‘Causes of corruption: a survey of cross-country analyses and extended results’, Corruption, development and the environment, Springer, Dordrecht, p. 29–51.
16. Qu, G., Sylwester, K., & Wang, F. (2018). Anticorruption and growth: Evidence from China. European Journal of Political Economy, 55, p. 373-390.
17. Rose‐Ackerman S. (1996) ‘Democracy and ‘grand’corruption’, International Social Science Journal, 48 (149), p. 365–380.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх