All
 
|
 
 


CONFLICTS OF INTEREST IN THE CIVIL SERVICE: FACTORS OF EFFECTIVE REGULATION
 
PIIS086904990021228-2-1
DOI10.31857/S086904990021228-2
Publication type Article
Status Approved
Authors
 
Affiliation: HSE University
Address: Russian Federation, Moscow
Abstract

The article is devoted to the study of the effectiveness of conflicts of interest regulation in the civil service as one of the directions of anti-corruption policy. Conflicts of interest management measures that underlie national anti-corruption laws form two models - integrity-based and compliance-based, the first one is aimed at raising the professional standards of civil servants, while the second one is a model of strict prohibitions and legal sanctions. According to the Transparency International Corruption Perceptions Index, the top countries in terms of the lowest level of corruption perception include both countries using integrity-based model measures (for example, New Zealand and Norway) and compliance-based model measures (for example, Singapore). However, countries that use the same models for regulating conflicts of interest in the civil service often demonstrate different degrees of effectiveness in the fight against corruption, as can be seen from the annual rankings of Transparency International.

Despite the complexity of assessing the level of corruption and the quality of conflicts of interest regulation, this task is important and inevitable for the subsequent assessment of the effectiveness of public administration, therefore, the purpose of this study is to determine the factors that are associated with the effectiveness of conflicts of interest regulation in public service. As part of the study, a regression analysis was conducted, and the data were taken from the international indices of corruption perception and the quality of institutions, as well as from the collected database of countries on models of conflicts of interest regulation. In the long term, these results can form the basis of practical recommendations for building effective anti-corruption regulation.

Keywordsconflicts of interest; anti-corruption policy; administrative corruption; civil service; effectiveness of state reforms
Received21.07.2022
Number of characters28804
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents
1

Введение
2

Наименее изученной областью регулирования конфликта интересов является оценка эффективности одноимённых реформ [Min 2019]. Изучение конфликта интересов осложняется тем, что, в отличие от коррупции, это явление более противоречивое. К примеру, в научной сфере много работ, посвященных изучению этнической и племенной солидарности, выражающейся в назначении на должности лиц одной социальной группы [Dincer 2008]; родственной взаимовыручки с применением должностных полномочий [Dincer 2008]; а также традиций дарения подарков. В некоторых культурах подобные действия рассматриваются как выражение почтения определённой социальной группе или проявление гостеприимства [Lee 2018]. С другой стороны, если гостем является должностное лицо, то подобная ситуация обретает двоякий смысл: это подарок или взятка? Подобные случаи всегда очень сложно поддаются законодательному регулированию, поскольку традиции оказываются более укоренёнными в общественную жизнь, чем правовые нормы. Это затрудняет как внедрение мер по регулированию конфликта интересов, так и их изучение.
3

Большинство стран, которые принимали антикоррупционное законодательство или вносили поправки в существующие законы после 2003 года, опирались на рекомендации Организации экономического сотрудничества и развития. Это стало причиной применения странами схожих моделей и мер регулирования конфликта интересов, которые, несмотря на единую логику, показывают различные по эффективности результаты [Крикунов 2019].
4 Остаётся открытым вопрос: как внешние условия отражаются на функционировании мер? Почему в ряде стран для успешного регулирования конфликта интересов достаточно ввести кодекс этики, в то время как другие страны разрабатывают широкое антикоррупционное законодательство с санкциями в виде уголовной ответственности, но коррупция так и находится на высоком уровне?
5 В этом контексте показательны кейсы Норвегии и Италии, в которых регулирование конфликта интересов построено в логике модели профессиональной культуры (integrity-based). Несмотря на схожесть применяемых для регулирования конфликта интересов мер, Норвегия и Италия с разной степенью успешности достигают цели по предотвращению коррупции. Для сравнения: по индексу восприятия коррупции за 2021 год Норвегия получила 85 баллов из 100 и заняла четвёртое место в списке стран, в то время как Италии присвоили только 56 балла, что соответствовало 42 месту1. 1. Индекс восприятия коррупции 2021 [Электронный ресурс] / Трансперенси Интернешнл. Режим доступа: >>>> (дата обращения: 14.05.2022)
6 Сингапур и Казахстан также демонстрируют разную степень эффективности антикоррупционного регулирования несмотря на то, что их законодательство построено на одних и тех же мерах модели следования правилам (compliance-based). Согласно CPI, в 2021 году Сингапуру было присвоено 85 баллов, в то время как Казахстану – 37 баллов2. 2. Там же.
7 Таким образом, цель статьи – определить основные факторы, препятствующие регулированию конфликта интересов на государственной службе. В перспективе эти результаты могут лечь в основу практических рекомендаций для построения эффективного антикоррупционного регулирования на базе моделей регулирования конфликта интересов. 
1. Krikunov K. A. (2019) ‘Faktory effektivnosti mer regulirovaniya konflikta interesov: opyt kachestvennogo analiza’, Biznes. Obshchestvo. Vlast'., 1, p. 51-66. (in Russ) [Krikunov K. A. (2019) 'Factors of effectiveness of conflict of interests measures: the experience of qualitative analysis', Business, Society, Authority, 1, p.
51-66.]
2. Anderson C. J., Tverdova Y. V. (2003) ‘Corruption, political allegiances, and attitudes toward government in contemporary democracies’, American Journal of Political Science, 47(1), p. 91–109.
3. Azfar O., Nelson W. R. (2007) ‘Transparency, wages, and the separation of powers: An experimental analysis of corruption ‘, Public Choice, 130(3), p. 471–493.
4. Dincer O. C. (2008) ‘Ethnic and religious diversity and corruption’, Economics Letters, 99(1), p. 98–102.
5. Fedotov Y. (2012) ‘Where corruption flourishes, development and the rule of law fail’, United Nations Office on Drugs and Crime. 
6. Forson J. A. et al. (2016) ‘Causes of corruption: Evidence from sub-Saharan Africa’, South African Journal of Economic and Management Sciences, 19 (4), p. 562–578.
7. Goel R. K., Nelson M. A. (2010) ‘Causes of corruption: History, geography and government’, Journal of Policy Modeling, 32(4), p. 433–447.
8. Goel R. K., Saunoris J. W. (2017) ‘Political uncertainty and international corruption’, Applied Economics Letters, 24(18), p. 1298–1306.
9. Kaufmann D., Wei S. J. (1999) ‘Does" grease money" speed up the wheels of commerce?’, National bureau of economic research.
10. Klitgaard R.  (1988) ‘Controlling corruption’, University of California Press.
11. Lee T. C. (2018) ‘Pernicious custom? Corruption, culture, and the efficacy of anti-corruption campaigning in China’, Crime, Law and Social Change, 70(3), p. 353–366.
12. Maesschalck J. (2004) ‘Approaches to ethics management in the public sector: A proposed extension of the compliance-integrity continuum’, Public Integrity, 7(1), p. 20-41.
13. Min K. (2019) ‘The effectiveness of anti-corruption policies: measuring the impact of anti-corruption policies on integrity in the public organizations of South Korea’, Crime, Law and Social Change, 71(2), p. 217–239.
14. North D. C. (1991) ‘Institutions’, Journal of economic perspectives, 5(1), p. 97–112.
15. Pellegrini L. (2011) ‘Causes of corruption: a survey of cross-country analyses and extended results’, Corruption, development and the environment, Springer, Dordrecht, p. 29–51.
16. Qu, G., Sylwester, K., & Wang, F. (2018). Anticorruption and growth: Evidence from China. European Journal of Political Economy, 55, p. 373-390.
17. Rose‐Ackerman S. (1996) ‘Democracy and ‘grand’corruption’, International Social Science Journal, 48 (149), p. 365–380.

Система Orphus

Loading...
Up