All
 
|
 
 


Russian “Security Matrix” In Syria
 
PIIS013122270024691-1-1
DOI10.20542/0131-2227-2023-67-1-80-89
Publication type Article
Status Published
Authors
Igor A. Matveev 
Affiliation: Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences
Address: 12, Rozhdestvenka Str., Moscow, 107031, Russian Federation
Journal nameMirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia
EditionVolume 67 Issue 1
Pages80-89
Abstract

The article reviews importance of seeking new formats and modalities (political-military, social, economic, and ideological) to achieve a long-term solution to the Syrian conflict. Until now, Russia remaining a major ally of official Damascus has not fully used its potential to create favorable conditions for the post-conflict recovery of Syria. By the Syrian case, the author puts forward a hypothesis about genesis of the “security matrix” which is embodied by regiments of the Russian military police deployed across the country. In addition to routine security functions, those people – often at risk to their lives – have been performing peacekeeping, humanitarian, economic, and diplomatic tasks. Such activities including facilitation of local reconciliations create new post-conflict realities of social life. Absence of a notion of the “security matrix” in political economy and diplomacy explains the novelty of the present research. The article also contains an attempt to present both a schematic image and description of the “security matrix” as a pattern of behavior whereas multiple functions carried out by the Russian military contribute to launching national mini-dialogues, strengthening public order and security as well as to improving the humanitarian and economic situation. A SWOT-analysis serves as the optimal proof of the mentioned hypothesis. In conclusion, the author outlines continued dependency of the “security matrix” on internal and external factors. At the same time, he speaks about perspective use of the Syrian experience in formulating Russian peace-building strategies to resolve other conflicts. This in turn might contribute to strengthening Russia’s role in international relations

KeywordsSyria, “security matrix”, military police, local reconciliations, humanitarian relief, SWOT-analysis
Received05.09.2022
Publication date03.03.2023
Number of characters24210
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

ВВЕДЕНИЕ
СХЕМА РОССИЙСКОЙ “МАТРИЦЫ БЕЗОПАСНОСТИ” В СИРИИ
SWOT-АНАЛИЗ РОССИЙСКОЙ “МАТРИЦЫ БЕЗОПАСНОСТИ” В СИРИИ
РЕЗУЛЬТАТЫ И ВЫВОДЫ
1

ВВЕДЕНИЕ
2 Продолжающийся свыше 11 лет конфликт в Сирийской Арабской Республике превратился в трагедию XXI века. Крайняя поляризация общества в сочетании с расколом внешних акторов препятствует началу общенационального диалога и восстановлению страны. В связи с этим приоритетным становится поиск военно-политических, социальных, экономических и идеологических модальностей для выхода на окончательное политическое урегулирование. При этом Россия, военная поддержка которой по признанию самих сирийцев имела решающее значение в победе над терроризмом, далеко не полностью исчерпала свой потенциал содействия в переходе Сирии к мирной жизни.
3 Почему же именно российские военные, а не дипломаты начали решать в Сирии основные миротворческие, гуманитарные и экономические задачи? Послужит ли приобретенный ими опыт образцом применительно к другим зонам конфликтов, содействуя укреплению международных позиций России в целом и на Ближнем Востоке в частности?
4 Оптимальным инструментом для ответа на оба вопроса представляется SWOT-анализ, подразумевающий сопоставление сильных (Strengths) и слабых сторон (Weaknesses), возможностей (Opportunities) и угроз (Threats) с описанием логики возникновения явлений, действий и процессов. Автор выдвигает гипотезу о формировании в Сирии “матрицы безопасности”, субъектами (проводниками) которой выступают военнослужащие ВС РФ, и описывает присущий ей набор универсальных и особенных черт с точек зрения политологии, политической экономии и дипломатии.
5 В отличие от точных наук и прикладной экономики в политэкономии и дипломатии термин “матрица”1 пока не получил распространения, хотя автор вкратце упоминал о нем на площадке Международного дискуссионного клуба “Валдай” [2]. Отправным пунктом для настоящего исследования выбрана устоявшаяся социологическая трактовка матрицы в значении первичного алгоритма, формы, поведенческого шаблона, генерирующих новые явления и процессы. Здесь стоит упомянуть теорию институциональных матриц (institutional matrices), которая начала разрабатываться в 1977 г. канадским экономистом и антропологом К. Поланьи [3, p. xxxii], затем в 1990-х годах американским экономистом Д. Нортом [4, с. 147], а в России в нулевых годах – социологом и экономистом С.Г. Кирдиной-Чэндлер [5]. 1. Общая семантика “матрицы” объясняется этимологией слова, восходящей к латинскому термину matrix, которое переводится как “мать” или “основа”, и в XVIII в. вошло во французский и немецкий языки [1].
6 Подобный выбор основы для анализа неслучаен в свете восприятия институциональной матрицы в качестве устойчивой системы институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер – экономической, политической и идеологической (рис. 1). Это весьма удобно для рассмотрения многосоставных обществ, которые исторически сложились и в России, и Сирии.
7 По аналогии с используемой для описания российской идентичности “российской матрицей” [6, c. 15] очевидно имеет право на существование “сирийская матрица”, что на практике объясняет востребованность в Сирии позитивных российских наработок в сфере межнациональных и межрелигиозных отношений (например, в субъектах РФ с мусульманским населением). Причем накопленный самими сирийцами до конфликта опыт “религиозного братства” (арабск. аль-икхаа ад-диний) как слагаемого национального единства коррелируется с обозначенной Президентом России В.В. Путиным аксиоматической последовательностью “сначала россиянин, потом представитель этноса” [ист. 1; 6, c. 15].

Number of purchasers: 2, views: 327

Readers community rating: votes 0 

1. Semenov A.V. Russian etymological online dictionary. (In Russ.) Available at: https://lexicography.online/etymology/semyonov/%D0%BC/%D0%BC%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B8%D1%86%D0%B0  (accessed 28.08.2022).
2. Matveev I.A. Syria’s future can be built by the Russian security matrix. Vzglyad, 21.02.2022. (In Russ.) Available at: https://www.google.com/amp/s/vz.ru/amp/opinions/2022/2/21/1144761.html  (accessed 12.08.2022).
3. Polanyi K. The Livelihood of Man. New York, San Francisco, London, Academic Press, 1977. 259 p. Available at: http://digamo.free.fr/polalive.pdf  (accessed 02.08.2022).
4. North D. Institutions, institutional change and economic performance. Moscow, Foundation of Economic Books “Naсhala”, 1997. 180 p. (In Russ.) Available at: http://cee-moscow.com/doc/izd/North.pdf  (accessed 02.08.2022).
5. Kirdina S.G. About the institutional matrices: theses of the theory. (In Russ.) Available at: http://www.kirdina.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=238  (accessed 02.08.2022).
6. Lapshin A.O. The Russian matrix (introductory remarks). The Russian matrix: myths vs. reality (collection of articles). Vlast’, 2014 (2), pp. 15-65. (In Russ.) Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/vse-taki-chto-takoe-matritsa/viewer  (accessed 02.08.2022).
7. Matveev I.A. The political economy of Syria in conflict. The Difficult Path to Reconstruction. Vol. 2. Kuznetsov V.A., ed. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, 2022. 392 p.
8. Lenin V.I. The complete works. Vol. 42. 5th edition. Moscow, Publishing House of Political Literature, 1970. 606 p. (In Russ.) Available at: http://www.uaio.ru/vil/42.htm  (accessed 06.08.2022).
9. Shawakh A., Nasrollah B., al-Abdallah O., Olwan W. Foreign forces Points in Syria End of 2021 and beginning of 2022. Istanbul, Jusoor Center for Studies, 27.12.2021. Available at: https://jusoor.co/details/Foreign%20Forces%20Points%20in%20Syria%20End%20of%202021%20and%20Beginning%20of%202022/999/en  (accessed 09.07.2022).
10. Fainberg S. Russian spetsnaz, contractors and volunteers in the Syrian conflict. Paris, IFRI, 2017. 33 p. (In Russ.) Available at: https://www.ifri.org/sites/default/files/atoms/files/fainberg_spetsnaz_2017.pdf  (accessed 13.08.2022).
11. Surkov N.Y. Russian military police in Syria: function and prospects. Discussion papers of the workshop “The emerging security dynamics and the political settlement in Syria”. Syracuze, Italy, 18–19.10.2018. 6 p. (In Russ.) Available at: https://dam.gcsp.ch/files/2y10taGNdZ1sSDiH2F4DjPf3eoz6GWAtnZGgsarEOPf9zdDphO6UuRS  (accessed 13.08.2022).
12. Plotnikov N.D., ed. The humanitarian operation of the Russian Army in Syria. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, 2019. 41 p. (In Russ.) Available at: https://book.ivran.ru/f/gumoperaciara.pdf  (accessed 16.08.2022).
13. al-Shami I. Mapping Russian soft power: How coastal Syrians Engage with Russia. Washington, The Washington Institute for Near East Policy – Fikra Forum, 26.05.2022. Available at: https://www.washingtoninstitute.org/policy-analysis/mapping-russian-soft-power-how-coastal-syrians-engage-russia  (accessed 14.08.2022).
14. Ghanem J. National reconciliations in Syria: a front of balance on the battlefield. Al Mayadeen, 28.04.2022. (In Arabic) Available at: https://mdn.tv/6eam  (accessed 14.08.2022).
15. Lubold G., Gordon M. Russian Escalations in Syria Risk Direct Conflict with U.S., military officials warn. The Wall Street Journal, 17.06.2022. Available at: https://www.wsj.com/articles/russian-escalations-in-syria-risk-direct-conflict-with-u-s-military-officials-warn-11655504591?mod=hp_lead_pos9  (accessed 15.08.2022).

Система Orphus

Loading...
Up