All
 
|
 
 


Engagement without recognition: a new dimension of the international legal status of de facto states
 
PIIS013122270020738-2-1
DOI10.20542/0131-2227-2022-66-6-124-134
Publication type Article
Status Published
Authors
Nina Shevchuk 
Occupation: leading researcher at the Research Laboratory of Strategy, Territorial Development and Quality of Life, Associate Professor
Affiliation: Russian presidential Academy of national economy and public administration, North-Western Institute of management
Address: 57/43, Srednii prospect V.O., Saint Petersbur, 199034, Russian Federation
Journal nameMirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia
EditionVolume 66 Issue 6
Pages124-134
Abstract

The article is devoted to the analysis of forms of interaction with de facto states and tools for establishing direct ties with them. Special attention is paid to the practice of “involvement without recognition” introduced by the European Union, which is actively used today in Transdniestria and the South Caucasus. Basing on the example of the unrecognized states of the post-Soviet space, the author shows the evolution and expansion of their limited international legal personality, as well as the fact that the scope of legal personality is of great importance for partial recognition. The article concludes that the scope and content of external interaction largely determines not only the breadth of de facto recognition, but also promotes the inclusion of de facto states on the international agenda, ensures their status and, thereby, fixes a new quality of legal personality of unrecognized entities. According to the author, in matters of recognition, the geopolitical approach prevails over the normative one. Based on the evolving practice of interaction with de facto states in the post-Soviet space, the author identifies two levels of cooperation: the first is peace processes to resolve conflicts, which have led to the formation of these de facto states, and the second is international relations in the humanitarian, trade and economic fields. New realities make it possible for unrecognized entities to demonstrate to the world community their ability to fully participate in international relations, which, combined with the strengthening of internal sovereignty, qualitatively expands their compliance with the generally recognized formal characteristics of a state. Such orderly and, in some cases, legitimately regulated relations with de facto states form new rules, which, as a result of ongoing scientific and practical search, can also lead to clarification of the criteria for recognition and evolution of relevant international legal norms. Such new criteria may be: the ability to independently represent itself in multilateral international negotiation processes, participate in the achievement and implementation of international agreements, fulfil the obligations arising from them and have extensive experience of direct interaction with full-fledged subjects of international relations.

Keywordsde facto states, engagement without recognition, unrecognized entities, international legal personality, diplomatic recognition
Received29.08.2021
Publication date20.06.2022
Number of characters31346
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

ВВЕДЕНИЕ
ОТКРЫТОСТЬ КАК ИНДИКАТОР СОСТОЯТЕЛЬНОСТИ
СТАТУСНОСТЬ В МИРНЫХ ПРОЦЕССАХ
СУБЪЕКТНОСТЬ В МЕЖДУНАРОДНЫХ СОГЛАШЕНИЯХ
ВОВЛЕЧЕНИЕ БЕЗ ПРИЗНАНИЯ
ВЫВОДЫ
1

ВВЕДЕНИЕ
2 Территориальные политии, провозгласившие себя государствами и не получившие международного признания, стали характерным элементом современных международных отношений. Будь то непризнанные образования в Африке (например, Южный Судан до признания или Сомалиленд), в Азии (например, Тамил-Илам до ликвидации или Северный Кипр) или в Европе (например, Приднестровье), они выступают акторами мировой политики. При этом признание как таковое не конвертируется в государственную состоятельность для одних и больше не является безусловным залогом длительного существования для других.
3 Жизнеспособность многих де-факто государств, благодаря глобализации, становится характерной чертой нынешней политической реальности и нормой [1]. Однако процедура наделения субъекта статусом государства не регламентирована, институт признания не кодифицирован. При этом нет не только общепринятой системы критериев, которым должно соответствовать образование, претендующее на статус признанного государства, но и сколько-нибудь последовательной единообразной практики.
4 Сегодня наблюдается возросший интерес к проблематике непризнанных образований со смещением фокуса в сторону изучения степени вовлеченности де-факто государств во взаимодействие с ключевыми центрами силы, включая Россию, ЕС и США [2, 3, 4]. Современного автора интересуют не только связи с такими акторами или роль в мирных процессах [5], но и вопросы торгово-экономического сотрудничества [6], реализация мер укрепления доверия и их влияние на урегулирование конфликтов [7], а также реализуемая Европейским союзом политика “вовлечение без признания” [2, 3, 4].
5 Постепенно происходит нормализация образа де-факто государств. Как справедливо замечает автор книги “Де-факто государства Евразии” Т. Хуч, «“rnj ‘nj” де-факто государства, доказавшие способность к длительному существованию в условиях непризнанности, больше не рассматриваются как просто преходящее явление, возникшее на короткое время в результате дезинтеграции крупных государственных союзов» [8]. Более того, анализ степени отношений де-факто государств с полноправными субъектами международного права позволяет некоторым авторам утверждать, что степень фактического вовлечения этих субъектов важнее, чем то, сколько государств – членов ООН официально признают их [9].
6 В прежние годы отсутствие дипломатического признания традиционно воспринималось как препятствие для осуществления внешних связей, что выступало наиболее ощутимым негативным международно-правовым последствием непризнания. Сегодня же содержание акторности де-факто государств в региональных и мировых политических процессах позволяет исследователям констатировать их геополитическое значение и способность оказывать серьезное воздействие на взаимоотношения ведущих мировых держав [10, с. 79]. Это дает возможность говорить о расширении, пусть и ограниченной, но международной правосубъектности де-факто государств, а также выводит такие политии в разряд особого типа участников международных отношений, которые заслуживают сравнительного академического изучения, а не просто ритуального осуждения со стороны доминирующих широко признанных суверенных государств [11].

Number of purchasers: 0, views: 484

Readers community rating: votes 0 

1. Bolshakov A.G. Unrecognized states of the European periphery and borderlands. International processes, 2007, no. 3, pp. 83-88. (In Russ.).
2. Berg E., Pegg S. Scrutinizing a Policy of “Engagement Without Recognition”: US Requests for Diplomatic Actions with De Facto States. Foreign Policy Analysis, 2018, vol. 14, iss. 3, pp. 388-407. Available at: https://doi.org/10.1093/fpa/orw044  (accessed 11.12.2021).
3. Coppieters B. Statehood, De Facto Authorities and Occupation: Contested Concepts and the EU’s Engagement in Its European Neighbourhood. Ethnopolitics, 2018, vol. 17, iss. 4, pp. 343-361. Available at: https://doi.org/10.1080/17449057.2018.1495361 
4. Ker-Lindsay J. Engagement without Recognition: The Limits of Diplomatic Interaction with Contested States. International Affairs, 2015, vol. 91, iss. 2, pp. 267-285. Available at: https://doi.org/10.1111/1468-2346.12234 
5. Broers L. The policy of non-recognition and democratization. The limits of the capabilities of the leaders of the elite and society in the Nagorno-Karabakh peace process. London, 2005, pp. 70-73. (In Russ.)
6. Blakkisrud H., Kemoklidze N., Gelashvili T., Kolsto P. Navigating de facto statehood: trade, trust, and agency in Abkhazia’s external economic relations. Eurasian Geography and Economics, 2021, vol. 62, iss. 3, pp. 347-371. Available at: https://doi.org/10.1080/15387216.2020.1861957 
7. Kemoklidze N., Wolff S. Trade as a confidence-building measure in protracted conflicts: the cases of Georgia and Moldova compared. Eurasian Geography and Economics, 2020, vol. 61, iss. 3. pp. 305-332. Available at: https://doi.org/10.1080/15387216.2019.1702567 
8. De Facto States in Eurasia. Hoch T., Kopecek V., eds. London, Routledge, 2020. 324 p.
9. Tokarev A., Margoev A., Prikhodchenko A. The statehood of Eurasia’s de facto states: an empirical model of engagement by great powers and patrons. Caucasus Survey, 2021, vol. 9, no. 2, pp. 93-119. Available at: https://doi.org/10.1080/23761199.2020.1870076 
10. Markedonov S. Post-Soviet de facto states: trajectories of the struggle for sovereignty. World Economy and International Relations, 2021, vol. 65, no. 12, pp. 79-89. (In Russ.) Available at: https://doi.org/10.20542/0131-2227-2021-65-12-79-89 
11. Pegg S. Twenty Years of De Facto State Studies: Progress, Problems, and Prospects. The Oxford Encyclopedia of Empirical International Relations Theory, Thompson W.R. et al., eds. Oxford, Oxford University Press, 2017, pp. 1-30. Available at: https://doi.org/10.1093/acrefore/9780190228637.013.516 
12. Ilyin M.V. Alternative forms of sovereign statehood. Comparative Politics Russia, 2011, vol. 2, no. 3 (5), pp. 11-19 (In Russ.) DOI: 10.18611/2221-3279-2011-2-3(5)-11-19
13. Kholina E. A. Forms and criteria of recognition of states. Gaps in Russian legislation. Law Journal, 2012, no. 3, pp. 218-222. (In Russ.)
14. Thomas Hammarberg on the work of the authorities: “Many steps have already been taken. The level of understanding has become much higher.” News of Transnistria, 19.02.2005 (In Russ.) Available at: https://novostipmr.com/ru/news/19-02-05/tomas-hammarberg-o-rabote-vlastey-mnogie-shagi-uzhe-predprinyaty  (accessed 11.12.2021).
15. Markedonov S. De facto formation of the post-Soviet space: twenty years of state construction. Analytical Reports of the Caucasus Institute, no. 5, 2012. Iskandaryan A., ed. Yerevan, Caucasus Institute, 2012. 180 p. (In Russ.).
16. Golunov S. V. The terrorist "Caliphate" as a quasi-state: the problem of conceptualization. iologii politiki “Politiya. Analiz. Hronika. Prognoz”, 2020, no. 2 (97), pp. 87-103 (In Russ.) DOI 10.30570/2078-5089-2020-97-2-87-103
17. Kazimirov V.N. Peace to Karabakh. Mediation of Russia in the settlement of the Nagorno-Karabakh conflict. Moscow, International relationships, 2009. 456 p. (In Russ.)
18. Babayan D. Unrecognized, semi-recognized and de facto independent states in the geopolitical agenda of the PRC. 21st CENTURY, 2012, no. 4 (24), pp. 129-150 (In Russ.) Available at: http://www.intelros.ru/pdf/21_vek/2012_4/7.pdf  (accessed 11.12.2021).
19. Bruno P., Wilmont F., Wernick O. International law and the independence of Transdniestria. Bendery, 2007. 67 p. (In Russ.) Available at: https://be.convdocs.org/docs/index-77755.html  (accessed 11.12.2021).
20. De Waal Th. Uncertain Ground: Engaging With Europe’s De Facto States and Breakaway Territories. Washington, D.C., Carnegie Europe, 2018. 98 p. Available at: https://carnegieendowment.org/files/deWaal_UncertainGround_final.pdf  (accessed 11.12.2021).
21. Kereselidze N. The engagement policies of the European Union, Georgia and Russia towards Abkhazia. Caucasus Survey, 2015, vol. 3, no. 3, pp. 1-14. DOI: 10.1080/23761199.2015.1102451
22. Berki E., Pegg S. Scrutinizing a Policy of “Engagement Without Recognition”: US Requests for Diplomatic Actions with De Facto States. Foreign Policy Analysis, 2018, vol. 14, iss. 3, pp. 388-407. DOI: 10.1093/fpa/orw044
23. Caspersen N. Recognition, Status Quo or Reintegration: Engagement with de facto States. Ethnopolitics, 2018, vol. 17, iss. 4, pp. 373-389. DOI: 10.1080/17449057.2018.1495360
24. De Waal T. Enhancing the EU’s Engagement With Separatist Territories. Carnegie Europe, 17.01.2017. Available at: https://carnegie.ru/2017/01/17/ru-pub-68650  (accessed 11.12.2021).
25. Cristescu R., Matveev D. Peacebuilding and Conflict Prevention in Moldova: the role of the EU. Paper prepared in the framework of the Civil Society Dialogue Network (CSDN). Brussels, European Peacebuilding Liaison Office, 2011. 30 p. Available at: https://eplo.org/wp-content/uploads/2017/02/EPLO_CSDN_Background-doc_Study_Moldova.pdf  (accessed 11.12.2021).
26. Caspersen N. The Pursuit of International Recognition after Kosovo. Global Governance: A Review of Multilateralism and International Organizations, 2015, vol. 21, no. 3, pp. 393-412. Available at: https://www.jstor.org/stable/i24526248  (accessed 11.12.2021).
27. Berg E., Vits K. Quest for Survival and Recognition: Insights into the Foreign Policy Endeavours of the Post-Soviet de facto States. Ethnopolitics, 2018, vol. 17, iss. 4, pp. 390-407. DOI: 10.1080/17449057.2018.1495359
28. Ker-Lindsay J., Berg E. Introduction: A Conceptual Framework for Engagement with de facto States. Ethnopolitics, 2018, vol. 17, iss. 4, pp. 335-342. DOI: 10.1080/17449057.2018.1495362

Система Orphus

Loading...
Up