All
 
|
 
 


OECD Countries: Labour Market Policy During COVID-19 Pandemic
 
PIIS013122270018624-7-1
DOI10.20542/0131-2227-2022-66-1-110-118
Publication type Article
Status Published
Authors
Nina T. Vishnevskaya 
Occupation: Deputy Director
Affiliation: National Research University Higher School of Economics
Address: 20, Myasnitskaya Str., Moscow, 101000, Russian Federation
Journal nameMirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia
EditionVolume 66 Issue 1
Pages110-118
Abstract

In 2020 – the first half of 2021, the OECD economies faced a serious crisis, which was manifested by an increase in unemployment, a reduction in the number of jobs, and a decrease in household income. However, the nature of the last crisis and, accordingly, the ways out of it differed significantly from the previous recessions. During the COVID-19 pandemic, the global economy faced a massive supply shock caused by the forced shutdowns and the introduction of a self-isolation regime. The key task of state policy was to preserve the human capital of companies in order to facilitate the fastest possible recovery when anti-epidemic restrictions have been lifted. The OECD governments launch strong agenda to maintain their labor markets. The State Employment Service and the unemployment insurance system have significantly adjusted their methods of interaction with unemployed and companies. This included measures to simplify the procedure for obtaining unemployment benefits, which led to a significant increase in the number of beneficiaries. The deadlines for payment of benefits have been extended, the amount of the benefits has been increased and, in a number of countries, some groups of workers who had previously remained outside the system were included in the insurance system. Teleworking has become an important means of overcoming the spread of infection. The proportion of teleworkers in OECD countries ranged in the midst of the crisis from 30% to 60%. Governments are actively involved in supporting distance employment, starting with its legislative permission and ending with financial support for companies that are switching to this form of work. During the pandemic, job retention programs have become one of the main labor market support tools. The characteristic features of job retention programs were the wide coverage of workers, the simplification of the procedure for obtaining the state aid, the inclusion of workers with a non-standard form of contract. The governments have sought to encourage companies to use the reduced work period for professional retraining. Once the pandemic is over, OECD countries will have to return to the backlog of structural labor market problems.

Keywordslabor market, pandemic, state policies, distant work, OECD countries
Received23.09.2021
Publication date18.02.2022
Number of characters30797
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ РЫНКА ТРУДА В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ
ПОЛИТИКА ПО СМЯГЧЕНИЮ
НОВАЯ РОЛЬ ДИСТАНЦИОННОЙ РАБОТЫ
СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА
БУДУЩЕЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ПРОГРАММ ДЛЯ РЫНКА ТРУДА
1

БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ РЫНКА ТРУДА В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ
2 Рост безработицы в ОЭСР происходил прежде всего за счет стран Северной Америки. В апреле 2020 г. ее уровень в США подскочил до 14.8% (самый высокий показатель с 1948 г.), увеличившись по сравнению с февралем более чем в 4 раза. В последующие месяцы показатели хотя и снижались, однако в феврале 2021 г. в два раза превышали уровень конца 2019 г. (3.6 и 6.2% соответственно). В Европе в целом динамика безработицы в течение всего периода пандемии имела более сглаженный характер. Наиболее высокий показатель (7.8%) был достигнут в августе–сентябре 2020 г. В феврале 2021 г. он составил 7.5%, что на 1 п.п. выше, чем в декабре 2019 г.
3 Важную роль в дифференциации показателя безработицы между США и Западной Европой в период пандемии сыграли особенности национальной антикризисной политики. Модель рынка труда, характерная для США, предполагает использование системы страхования от безработицы для обеспечения доходов работников, теряющих работу. В странах Западной Европы чаще используют государственную поддержку, которая позволяет компаниям сокращать часы работы или даже полностью ее приостанавливать, не увольняя при этом своих сотрудников. Именно поэтому отличительной особенностью последнего кризиса, особенно в европейских странах, стало резкое сокращение отработанных часов. Только в феврале–апреле 2020 г. их количество сократилось на 12.2% [1, p. 18].
4 В отличие от “классических” кризисов спроса, во время которых основной удар принимали на себя предприятия промышленности и строительства, главной жертвой коронакризиса стала сфера услуг. При этом межстрановая дифференциация обуславливалась особенностями структуры национальных экономик, в данном случае прежде всего долей занятых на рабочих местах, подверженных большему риску заражения (по оценкам, от 40% в Люксембурге до 60% в Испании).
5 Одной из болевых точек рынка труда можно назвать положение групп с нестандартной занятостью (самозанятых, владельцев малого бизнеса, работающих на срочных трудовых договорах). Многие их представители оказались в особенно уязвимом положении в период пандемии, так как зачастую не имели доступа к системе социальной помощи, включая пособия по безработице, а также к программам поддержания занятости. Даже в тех странах, где нестандартно занятые включены в систему социальной поддержки, они получают льготы в меньшем размере, чем работники с постоянным контрактом.
6 Еще одной группой, серьезно пострадавшей от коронакризиса, стала молодежь. Закрытие школ негативно повлияло на качество образования, временные контракты зачастую не продлевались, стажировки и ученичество оказались почти полностью отмененными. В 2020 г. помимо выросшей молодежной безработицы, которая более чем в полтора раза превосходила соответствующий показатель для представителей основного трудоспособного возраста, на треть выросла группа NEETs1, то есть тех, кто не работает и не учится [2]. Проблема молодежной безработицы усугубляется тем, что длительный период незанятости на начальном этапе карьеры оказывает влияние на дальнейшую трудовую жизнь, негативно отражаясь на перспективах трудоустройства и будущих доходах [3]. 1. Поколение “НИ-НИ”, англ. Not in Education, Employment or Training.

Number of purchasers: 1, views: 381

Readers community rating: votes 0 

1. OECD Employment Outlook 2020. Available at: https://doi.org/10.1787/1686c758-en  (accessed 23.09.2021).
2. What Have Countries Done to Support Young People in the COVID-19 Crisis? OECD Policy Responses to Coronavirus (COVID-19). OECD, 2021. Available at: https://doi.org/10.1787/ac9f056c-en  (accessed 23.09.2021).
3. Bell D., Blanchflower D. Young People and the Great Recession. Oxford Review of Economic Policy, 2011, vol. 27, no. 2, pp. 241-267.
4. Basso G. The New Hazardous Jobs and Worker Reallocation. OECD Social, Employment and Migration Working Papers, 2020, no. 247. Available at: https://doi.org/10.1787/400cf397-en  (accessed 23.09.2021).
5. Scaling up Policies that Connect People with Jobs in the Recovery from COVID-19. OECD, April 29, 2021. Available at: https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/scaling-up-policies-that-connect-people-with-jobs-in-the-recovery-from-covid-19-a91d2087/  (accessed 23.09.2021).
6. OECD Employment Outlook 2021. Available at: https://doi.org/10.1787/5a700c4b-en  (accessed 23.09.2021).
7. Card D., Kluve J. What Works? A Meta-Analysis of Recent Active Labor Market Program Evaluations. Journal of the European Economic Association, 2018, vol. 16, iss. 3, pp. 894-931. Available at: https://doi.org/10.1093/jeea/jvx028  (accessed 23.09.2021).
8. Cahuc P., Carcillo S. Is Short-time Work a Good Method to Keep Unemployment Down? Nordic Economic Policy Review, 2011, vol. 1, no. 1, pp. 133-165.
9. Supporting Jobs and Companies: A Bridge to the Recovery Phase. OECD Policies Responses to Coronavirus OECD, 2021, March 10, pp. 1-13.
10. Foucault M., Galasso V. Working during COVID-19: Cross-Country Evidence from Real-Time Survey Data. OECD Social, Employment and Migration WP, 2020, no. 246, pp. 1-40.
11. Kröll C., Nüesch S. The Effects of Flexible Work Practices on Employee Attitudes: Evidence from a Large-scale Panel Study in Germany. The International Journal of Human Resource Management, 2019, vol. 30/9, pp. 1505-1525.
12. Bloom N. et al. Does Working from Home Work? Evidence from a Chinese Experiment. The Quarterly Journal of Economics, 2014, vol. 130/1, pp. 165-218.
13. Angelici M., Profeta P. Smart-Working: Work Flexibility without Constraints. Dondena Centre Bocconi University WP, 2020, no. 137, pp. 1-37.
14. Mas A., Pallais A. Alternative Work Arrangements. Cambridge, National Bureau of Economic Research, 2020, rp. 1-40.
15. Dingel J., Neiman B. How Many Jobs Can Be Done at Home? COVID Economics, 2020, April 7, 2020, pp. 16-24.
16. Espinoza R., Reznikova L. Who Can Log in? The Importance of Skills for the Feasibility of Teleworking Arrangements across OECD Countries. OECD Social, Employment and Migration WPs, 2020, no. 242, rp. 1-45.
17. Gottlieb C., Grobovšek J., Poschke M. Working from Home across Countries. COVID Economics, 2020, April 22, pp. 71-91.
18. Ganong P., Noel P. US Unemployment Insurance Replacement Rates during the Pandemic. Available at: https://bfi.uchicago.edu/wp-content/uploads/2020/08/BFI_WP_202062.pdf  (accessed 23.09.2021).
19. OECD Employment Outlook 2018. Available at: https://doi.org/10.1787/empl_outlook-2018-8-en  (accessed 23.09.2021).

Система Orphus

Loading...
Up