Все
 
 
 


Рабочие в советской музейной этнографии 1950-х годов: классовый анализ и политика времени
 
Код статьиS086954150016707-7-1
DOI10.31857/S086954150016707-7
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Петряшин Станислав Сергеевич 
Должность: научный сотрудник отдела этнографии русского народа
Аффилиация: Российский этнографический музей
Адрес: ул. Инженерная 4/1, Санкт-Петербург, 191186, Россия
Название журналаЭтнографическое обозрение
Выпуск№4
Страницы157-175
Аннотация

В статье на материалах Государственного музея этнографии народов СССР 1950-х годов рассматривается логика конструирования рабочих как объекта этнографического изучения и музейной репрезентации в условиях социально-политических трансформаций от позднего сталинизма к оттепели. В фокусе исследования – русские рабочие как самый крупный и значимый “национальный отряд пролетариата”. Этнография рабочих основывалась на монолинейном классовом анализе, устанавливающем темпоральную иерархию между “передовыми” рабочими и “отстающими” крестьянами. Если в начале 1950-х годов музейные этнографы в своих научных работах и экспозиционных планах строго отделяли рабочих от крестьян, то в период оттепели классовые перегородки стали истончаться, и исследователи начали акцентировать внимание на преемственности и общности их быта и культуры.

Ключевые словарабочие, советская этнография, классовый анализ, политика времени, Государственный музей этнографии
Получено28.09.2021
Дата публикации28.09.2021
Кол-во символов51603
Цитировать   Скачать pdf Для скачивания PDF необходимо авторизоваться
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.

Оглавление

Классовый анализ и промышленность в музейной этнографии 1930-х годов
Этнография рабочих в 1950–1952 гг.: воспроизводство классовых границ
Этнография рабочих в 1954–1960 гг.: сближение классов
* * *
Примечания
1 В Российском этнографическом музее1 в Санкт-Петербурге в 1980–1990-е годы была построена большая экспозиция по этнографии русского народа. Несмотря на солидный возраст, она до сих пор открыта и представляет прежде всего традиционную культуру русских крестьян рубежа XIX–XX вв. Во втором зале экспозиции показаны различные крестьянские ремесла, но одна из стен зала посвящена истории и быту промышленных рабочих. Среди фотографий, инструментов и других материалов располагаются два искусно выполненных макета цехов ткацкой фабрики и литейного завода конца XIX в.2 Они показывают тяжелые условия труда и погружают зрителя в атмосферу заводской жизни: за тесно расставленными ткацкими станками женщины работают по 15–16 часов в день, им помогают дети; мужчины трудятся в мрачном грязном цеху, наполненном жаром от расплавленной стали. Такие картины рабочего быта выбиваются из общего “позитивного” экспозиционного нарратива и кажутся инородным телом в этнографическом музее, специализирующемся на традиционной сельской культуре.
2 Сейчас эта часть выставки кажется странным и случайно уцелевшим реликтом советского времени, но в 1950-е годы она была частью нового амбициозного проекта советской этнографии по изучению рабочего класса в прошлом и настоящем. Именно в это время были изготовлены описанные выше макеты. Исследования рабочего быта начались в конце 1940-х годов и были частью послевоенного поворота советской этнографии к актуальным вопросам современности. Этому повороту посвящен ряд работ, но все они фокусируются на изучении быта и культуры колхозного крестьянства – магистрального направления этнографии того времени (Slezkine 1994; Abashin 2011; Haber 2014; Алымов 2010; Новожилов 2012). История изучения рабочих остается нерассказанной. Этнография современности (“нового быта”, “социалистического строительства”) 1920–1930-х годов также занималась преимущественно сельскими жителями (Hirsch 2005; Верняев 2005; Петряшин 2018). Можно сказать, что советские этнографы того времени продолжали романтическую традицию изучения сельского населения европейских стран как носителя исторических традиций и “народного духа”. Этнография рабочих, напротив, совершала радикальный разрыв с этой традицией, так как своим объектом имела наиболее “передовой”, с точки зрения советской идеологии, класс общества. Марксистский “субъект истории” и коллективный суверен советской “диктатуры пролетариата” оказался в одном ряду с привычными объектами колонизации и этнографического описания – крестьянами и “экзотичными” народами. Вместе с тем при взгляде “изнутри” этнографии рабочие находились в “слабой” позиции по отношению к крестьянам, так как задачи, методы и научная ценность их изучения были неочевидны.
3 Настоящая работа должна ответить на следующие вопросы. Какова была логика конструирования рабочих как объекта изучения советской этнографии? Как идеологические модели классовых и национальных отношений в СССР отразились в этнографии рабочих – ее исследовательских и репрезентационных практиках? Наконец, как менялась этнография рабочих в условиях социально-политических трансформаций 1950-х годов? Основными источниками служат архивные и опубликованные материалы Государственного музея этнографии народов СССР (далее – ГМЭ): научные отчеты об экспедициях, тематико-экспозиционные планы, стенограммы дискуссий, путеводители по выставкам и проч. Специфика музейных материалов позволит раскрыть этнографию рабочих в двух ракурсах – академического исследования и выставочной репрезентации. В центре моего внимания будут русские рабочие – самый крупный и идеологически значимый “национальный отряд пролетариата” в СССР.

Цена публикации: 0

Всего подписок: 2, всего просмотров: 917

Оценка читателей: голосов 0 

1. АРЭМ 1 – Архив Российского этнографического музея. Ф. 2. Оп. 1.
2. АРЭМ 2 – Архив Российского этнографического музея. Ф. 2. Оп. 2.
3. Балакин 1948 – Балакин А. Похороны кукушки // Литературная газета. 1948. 17 марта. № 22. С. 3.
4. Бутусов 1948 – Бутусов В. “Специалисты по низкопоклонству” // Литературная газета. 1948. 10 января. № 3. С. 3.
5. Путеводитель 1961 – Путеводитель по экспозиции “Русские” (вторая половина XIX – начало XX вв.). Ленинград: ГМЭ народов СССР, 1961.
6. Резолюция 1951 – Резолюция этнографического совещания при Институте этнографии АН СССР с участием представителей союзных и автономных республик, состоявшегося в Москве с 23 января по 3 февраля 1951 года // Советская этнография. 1951. № 2. С. 231–234.
7. Супинский 1934 – Супинский А. Белоруссия и БССР. Путеводитель по выставке Государственного этнографического музея. Л.: ГМЭ, 1934.
8. Алымов С. Космополитизм, марризм и прочие “грехи”: отечественные этнографы и археологи на рубеже 1940–1950-х годов // Новое литературное обозрение. 2009. № 3 (97). С. 7–36.
9. Алымов С. Неслучайное село: советские этнографы и колхозники на пути “от старого к новому” и обратно // Новое литературное обозрение. 2010. № 1 (101). С. 109–129.
10. Арзютов Д.В., Алымов С.С., Андерсон Д.Дж. (ред.) От классиков к марксизму: совещание этнографов Москвы и Ленинграда (5–11 апреля 1929 г.). СПб.: МАЭ РАН, 2014.
11. Астапович З.А., Гусев К.В. (ред.) Развитие рабочего класса в национальных республиках СССР. М.: Изд-во ВПГ и АОН при ЦК КПСС, 1962.
12. Баранов Д.А. Образ советского народа в репрезентативных практиках Государственного музея этнографии народов СССР во второй половине ХХ в. // Антропология социальных перемен. Исследования по социально-культурной антропологии / Отв. ред. Э. Гучинова, Г. Комарова. М.: РОССПЭН, 2011. С. 414–428.
13. Баранов Д.А. “Приручение” традиции: включение понятия традиции в нарратив о советском народе (по материалам ГМЭ народов СССР) // Антропологический форум. 2012. № 16. С. 351–366.
14. Брандербергер Д. Сталинский руссоцентризм. Советская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956). М.: Политическая энциклопедия, 2017.
15. Будина О.Р., Шмелева М.Н. Этнографическое изучение города в СССР // Советская этнография. 1977. № 6. С. 21–31.
16. Варнавский П.К. Советский народ: создание единой идентичности в СССР как конструирование общей памяти (на материалах Бурятской АССР) // Ab Imperio. 2004. № 4. С. 239–262.
17. Верняев И.И. Локальные монографические исследования деревни 1920–1930-х годов: цели, методики, результаты // Проблемы исторического регионоведения / Ред. Ю.В. Кривошеев. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. С. 29–64.
18. Винер Б.Е., Дивисенко К.С. Становление этнографии города в Ленинграде/Петербурге // Петербургская социология сегодня. 2018. Вып. 9. С. 143–168.
19. Гринкова Н.П. Обряд “вождения русалки” в селе Б. Верейка Воронежской области // Советская этнография. 1947. № 1. С. 178–184.
20. Дмитриев В.А. Государственный музей этнографии – свой путь между идеологией и наукой // Музей, традиции, этничность. 2012. № 2. С. 6–20.
21. Долгова Е.А. О биографии одного сталинского управленца: Ефим Абрамович Мильштейн // Новейшая история России. 2018. № 4. С. 912–924.
22. Жданко Т.А. Работа Института этнографии Академии наук СССР в 1950 г. // Советская этнография. 1951. № 2. С. 214–219.
23. Залесский А.И. Об изучении быта рабочего класса СССР // Вопросы истории. 1955. № 5. С. 128–129.
24. Корбе О. Сессия Ученого совета Института этнографии, посвященная итогам экспедиционных исследований 1949 г. // Советская этнография. 1950. № 3. С. 183–186.
25. Крюкова Т.А. “Вождение русалки” в селе Оськине Воронежской области (по материалам экспедиции Государственного музея этнографии 1936 г.) // Советская этнография. 1947. № 1. C. 185–192.
26. Крюкова Т.А., Студенецкая Е.Н. Государственный музей этнографии народов СССР за пятьдесят лет советской власти // Очерки истории музейного дела в СССР. Вып. 7 / Сост. А.Б. Закс. М.: Советская Россия, 1971. С. 9–120.
27. Малиновская З. Научные командировки Этнографического отдела Гос. Русского музея в 1932 г. в Ленинградскую область // Советская этнография. 1932. № 5–6. С. 232–234.
28. Милонов Ю. Целевые установки музеев различного типа // Первый Всероссийский музейный съезд: тезисы докладов. М.; Л.: ОГИЗ, 1930. С. 3–11.
29. Митрофанова А.В. Развитие рабочего класса СССР в период завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму (1936–1961 гг.) // Формирование и развитие советского рабочего класса (1917–1961 гг.) / Отв. ред. Р.П. Дадыкин. М.: Наука, 1964. С. 55–71.
30. Никандров А.В. От диктатуры пролетариата к общенародному государству: “ликвидация догматизма” или ревизионизм? // Философия и общество. 2018. № 1. С. 18–36.
31. Новожилов А.Г. Этнографическое изучение колхозного крестьянства в 1930–1950-х годах // Вестник СПбГУ. Серия 2: История. 2012. Вып. 2. С. 90–101.
32. Петряшин С. Соцреализм и этнография: изучение и репрезентация советской современности в этнографическом музее 1930-х гг. // Антропологический форум. 2018. № 39. С. 143–175.
33. Соловей Т.Д. От “буржуазной” этнологии к “советской” этнографии: история отечественной этнологии первой трети XX века. М.: ИЭА РАН, 1998.
34. Соколовский С.В. Городская повседневность, субкультуры и российская городская этнография // Этнометодология: проблемы, подходы, концепции. Вып. 18 / Ред.-сост. А.А. Пископпель, В.Р. Рокитянский, Л.П. Щедровицкий. М.: Наследие ММК, 2014. С. 122–143.
35. Эткинд А., Уффельман Д., Кукулин И. (ред.) Там, внутри. Практики внутренней колонизации в культурной истории России. М.: Новое литературное обозрение, 2012.
36. Abashin S. Ethnographic Views of Socialist Reforms in Soviet Central Asia: Collective Farm (Kolkhoz) Monographs // Exploring the Edge of Empire: Soviet Era Anthropology in the Caucasus and Central Asia / Eds. F. Mühlfried, S. Sokolovskiy. Berlin: Lit-Verlag, 2011. P. 83–98.
37. Alymov S. Ethnography, Marxism and Soviet Ideology // An Empire of Others / Eds. R. Cvetkovski, A. Hofmeister. Budapest: CEU Press, 2014. P. 121–144.
38. Bevernage B. Tales of Pastness and Contemporaneity: On the Politics of Time in History and Anthropology // Rethinking History: The Journal of Theory and Practice. 2016. Vol. 20 (3). P. 352–374.
39. Birth K. The Creation of Coevalness and the Danger of Homochronism // Journal of the Royal Anthropological Institute. 2008. Vol. 14 (1). P. 3–20.
40. Chakrabarty D. Provincializing Europe: Postcolonial Thought and Historical Difference. Princeton: Princeton University Press, 2000.
41. Etkind A. Internal Colonization: Russia’s Imperial Experience. Cambridge: Polity Press, 2011.
42. Fabian J. Time and the Other: How Anthropology Makes Its Object. N.Y.: Columbia University Press, 1983.
43. Gouldner A.W. Stalinism: A Study of Internal Colonialism // Telos. 1977–78. Vol. 34. P. 5–48.
44. Haber M. The Soviet Ethnographers as a Social Engineer: Socialist Realism and the Study of Rural Life, 1945–1958 // The Soviet and Post-Soviet Review. 2014. Vol. 41 (2). P. 194–219.
45. Hirsch F. Empire of Nations: Ethnographic Knowledge and the Making of the Soviet Union. Ithaca: Cornell University Press, 2005.
46. Morfino V., Thomas P.D. (eds.) The Government of Time: Theories of Plural Temporality in the Marxist Tradition. Leiden: Brill, 2018.
47. Slezkine Y. The Fall of Soviet Ethnography, 1928–38 // Current Anthropology. 1991. Vol. 32 (4). P. 476–484.
48. Slezkine Y. Arctic Mirrors: Russia and the Small Peoples of the North. Ithaca: Cornell University Press, 1994.
49. Ssorin-Chaikov N. The Social Life of the State in Subarctic Siberia. Stanford: Stanford University Press, 2003.
50. Ssorin-Chaikov N. Two Lenins: A Brief Anthropology of Time. Chicago: Hau Books, 2017.
51. Timasheff N.S. The Great Retreat. N.Y.: E.P. Dutton and Company, 1946.
52. Viola L. Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance. N.Y.: Oxford University Press, 1996.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх