All
 
|
 
 


The Museum of Death as an Institution of Memory: The Museumified Past and Modern Memorial Practices
 
PIIS086954150013130-3-1
DOI10.31857/S086954150013130-3
Publication type Article
Status Published
Authors
Elena Danilko 
Occupation: Senior researcher
Affiliation: Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Sciences
Address: 32a Leninsky prospekt, Moscow, 119991, Russia
Journal nameEtnograficheskoe obozrenie
Edition№6
Pages163-179
Abstract

The article attempts to explore and interpret the Museum of World Funeral Culture in Novosibirsk, Russia, as an institution of memory and particular space that is instrumental in shaping new memorial practices. The social mission of the museum’s administration and staff, as they see it, is restoring the traditions of funeral culture in Russia and helping to develop a new culture of commemoration. What exactly is the past that the museum wishes to invoke, and how does it appear reified in the museum’s display halls? How do personal memories and the memory as part of the country’s cultural heritage manage to go along within the museum walls? Finally, what memorial and commemorative practices are being shaped and developed within these walls? These are the questions the article tries to address.

KeywordsMuseum, Museum of Death, funeral culture, funeral heritage, historical and cultural memory, memorial practices
AcknowledgmentThis research was supported by the following institutions and grants: Russian Science Foundation, https://doi.org/10.13039/501100006769 [grant no. 18-18-00082]
Received28.12.2020
Publication date28.12.2020
Number of characters43191
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

Музеи и глобальное похоронное наследие: контекст исследования
Память о прошлом в музейных витринах
Мемориальные практики и коммуникация с умершими
***
1

Музеи и глобальное похоронное наследие: контекст исследования
2 В статье на основе полевых исследований рассматривается новосибирский Музей мировой погребальной культуры (Музей смерти) как институт памяти и пространство, формирующее новые мемориальные практики. Он находится на территории городского крематория, вместе они составляют обширный ритуальный и парково-архитектурный комплекс. Торжественное открытие музея состоялось в 2012 г., хотя экспонаты собирались его основателем Сергеем Якушиным еще с начала 1990-х годов. В 2003 г. в Новосибирске заработал крематорий, и в нем уже имелся музейный уголок. В настоящее время основная экспозиция и временные выставки размещаются в трех зданиях и предлагают посетителям чрезвычайно разнообразный и информационно богатый контент. Это тысячи предметов, которые когда-либо связывались или ассоциировались со смертью, тесно разложенные в витринах, расставленные по залам и развешанные по стенам.
3

Новосибирский Музей смерти – не единственный в своем роде. Он входит в международную Ассоциацию похоронных музеев, созданную в 2008 г. на базе более широкой организации – Федерации танатологов (FIAT-IFTA), которая, в свою очередь, образовалась еще в начале 1970-х годов. Объединение похоронных музеев для международного сотрудничества нашло отражение в специальной
4
1

Рис. 1. Один из корпусов Музея смерти, г. Новосибирск (фото автора, 2020 г.)
5

хартии, провозглашающей необходимость “сохранения и защиты глобального похоронного наследия в интересах будущего человечества”. Такое наследие определяется довольно широко – как состоящее из “объектов, зданий, сооружений и инструментов, связанных со смертью, а также обычаев, ритуалов и проявлений утраты и горя” (Charter б.г.).
6 В настоящее время ассоциация объединяет 28 организаций из 17 стран, большая часть этих учреждений представляет собой музеи, есть также фонды и отдельные коллекции. Но далеко не все существующие похоронные музеи входят в данную организацию, исключением является, например, известный Музей смерти в Лос-Анджелесе. У ассоциации имеется свой основной документ, названный конституцией, в котором обозначены ее основные цели: содействие сохранению коллекций по истории и культуре похорон, предоставление информации и консультаций общественности, осуществление международного сотрудничества в области погребальной культуры на некоммерческой основе и вне политических идеологий (Constitution б.г).
7 Каждый из похоронных музеев, входящих в ассоциацию, обладает коллекциями, состоящими как из артефактов и произведений, имеющих художественно-историческую ценность, так и из экспонатов, являющих собой современные реконструкции либо муляжи. Но по сути, так же как и новосибирский Музей мировой погребальной культуры, их можно отнести к категории “новых музеев”, культурная стратегия которых строится не столько на создании, консервации и хранении информационных ресурсов, сколько на воздействии и взаимодействии с эмоциями посетителей, с их чувственным опытом, личными переживаниями и впечатлениями. Принятое в литературе название для обозначения таких музеев – “постмузей” (post-museum), свидетельствует об их связи с явлениями постмодерна (Hooper-Greenhill 2000: 21), когда привычная дидактическая функция музея “научить и объяснить” сменяется стремлением “дать почувствовать”. Например, в одном из материалов на официальном сайте новосибирского музея говорится, что “оказавшись в стенах музея, люди испытывают самые разные эмоции: удивление, восторг, страх, сомнение, отвращение, гнев, радость, тревога, грусть, печаль, смущение, сожаление, трепет, блаженство, удовлетворенность, благодарность, почтение, пиетет, спокойствие, неуверенность, разочарование, восхищение... Одно, наверное, объединяет всех – здесь никто не остается равнодушным” (Эмоции Музея смерти 2020).

Number of purchasers: 2, views: 971

Readers community rating: votes 0 

1. Abramov, R. 2019. Grani neformal’noi muzeefikatsii “real’nogo sotsializma”: materializatsiia nostal’gicheskogo affekta [Facets of Informal Museification of “Real Socialism”: Materialisation of Nostalgic Affect]. In Politika affekta: muzei kak prostranstvo publichnoi istorii [Political Affect: The Museum as a Space of Public History], edited by A. Zavadskii, V. Sklez and K. Suverina, 274–299. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.
2. Ahmed, S. 2014. The Cultural Politics of Emotion. Edinburgh: Edinburgh University Press.
3. Assman, A. 2018. Dlinnaia ten’ proshlogo: memorial’naia kul’tura i istoricheskaia politika [The Long Shadow of the Past: Memorial Culture and Historical Politics]. Moscow: Neprikosnovennyi zapas.
4. Bonami, Z. 2019. Muzei v diskurse affekta [Museum in Discourse of Affect]. In Politika affekta: muzei kak prostranstvo publichnoi istorii [Political Affect: The Museum as a Space of Public History], edited by A. Zavadskii, V. Sklez and K. Suverina, 51–79. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.
5. Danilko, E.S. 2019. Noch’ muzeev v Muzee smerti: kommunikatsiia na granitse mirov [Night of Museums in the Museum of Death: Communication on the Border of Worlds]. Sibirskie istoricheskie issledovaniia 4: 88–113. https://doi.org/10/1.17223/2312461X/26/5 
6. Dukel’skii, V. 1997. V poiskakh muzeinoi kontseptsii istorii [In Search of Museum Concept of History]. In Muzeinaia ekspozitsiia. Teoriia i praktika. Iskusstvo ekspozitsii. Novye stsenarii i praktiki. Na puti k muzeiu XXI veka [Museum Exposition. Theory and Practice. Art of the Exhibition. New Scenarios and Practices. On the Way to the Museum of the 21st Century], edited by M.T. Maistrovskaia, 33–41. Moscow: Rossiiskii institut kul’turologii.
7. Grin’ko, I.A. 2018. Muzei i mify: novaia sistema vzaimootnoshenii [Museums and Myths: A New System of Relationships]. Istoriia 9 (70). https://doi.org/10.18254/S0002235-7-1 
8. Hooper-Greenhill, E. 2000. Museums and the Interpretation of Visual Culture. New York; London: Routledge.
9. Khlevniuk, D. 2019. Pochuvstvovat’ prava cheloveka: affekt v muzeiakh pamiati [To Feel Human Rights: An Affect in Museums of Memory]. In Politika affekta: muzei kak prostranstvo publichnoi istorii [Political Affect: The Museum as a Space of Public History], edited by A. Zavadskii, V. Sklez and K. Suverina, 106–123. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.
10. Saimon, N. 2017. Partitsipatornyi muzei [Participatory Museum]. Moscow: Ad Marginem.
11. Santino, D., and A. Sokolova. 2016. Interv’iu s Dzhekom Santino, avtorom knigi Spontaneous Shrines and the Public Memorializations of Death [Interview with Jack Santino, the Author of the Book Spontaneous Shrines and the Public Memorializations of Death]. Arkheologiia russkoi smerti 3: 7–18.
12. Sokolovskii, S.V. 2019. Mnozhestvennoe telo i mul’timodal’nost’ smerti [Multiple Body and Multimodality of Death]. Sotsiologiia vlasti 31 (2): 155–175.
13. Stone, P. 2005. Dark Tourism Consumption – A Call for Research. e-Review of Tourism Research 2 (5): 109–117.
14. Stone, P., and R. Sharpley. 2008. Consuming Dark Tourism: A Thanatological Perspective. Annals of Tourism Research 35 (2): 574–595. https://doi.org/10.1016/j.annals.2008.02.003 
15. Zavadskii, A., V. Sklez, and K. Suverina, eds. 2019. Politika affekta: muzei kak prostranstvo publichnoi istorii [Political Affect: The Museum as a Space of Public History]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.
16. Zavadskii, A., V. Sklez, and K. Suverina. 2019. Predislovie. Razum i chuvstva: publichnaia istoriia v muzee [Preface. Reason and Feelings: Public History at the Museum]. In Politika affekta: muzei kak prostranstvo publichnoi istorii [Political Affect: The Museum as a Space of Public History], edited by A. Zavadskii, V. Sklez, and K. Suverina, 7–51. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie.

Система Orphus

Loading...
Up