All
 
|
 
 


An Experience from Studying Kyrgyz Migration in Post-Soviet Russia: Strategies, Practices, Forms of Capital
 
PIIS086954150010048-2-1
DOI10.31857/S086954150010048-2
Publication type Article
Status Published
Authors
Gulnara F. Gabdrakhmanova 
Occupation: Head of Department of Ethnology
Affiliation: Institute of History named after Sh. Mardjani
Address: 7A Baturin St., Kazan, 420111, Russia
Elvina Sagdieva
Affiliation: Marjani Institute of History Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan
Address: 7A Baturin St., Kazan, 420111, Russia
Paul Fryer
Affiliation: University of Eastern Finland
Address: P.O. Box 111, FI-80101 Joensuu, Finland
Journal nameEtnograficheskoe obozrenie
Edition№3
Pages54-70
Abstract

The history of migration itself plays a key role in shaping the strategies and practices of post-Soviet migrants from Central Asia, in which the Kyrgyz have managed to accumulate political, economic, physical, human, social, and cultural capital. Its institutionalization, incorporation and materialization has led to high quality migration: there is a simplified procedure for staying in the country for the Kyrgyz coming to Russia, who have access to higher status work, have higher earnings in economically prosperous regions, are able to convert knowledge and skills into economic and social capital, and have stable networked social connections. Currently, there is a further capitalization of the resources available to Kyrgyz migrants, although there are many factors that stimulate and limit this process, including the entry of the Kyrgyz Republic into the Eurasian Economic Union. 

KeywordsRussian Federation, Kyrgyz Republic, Kyrgyz, migration, capital forms, types of capital, capital conversion
AcknowledgmentThis research was supported by the following institutions and grants: Federal Support Program of the Republic of Tatarstan [18.0047] Suomen Akatemia [grant number 310853]
Received28.06.2020
Publication date28.06.2020
Number of characters51231
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

Проблемное поле исследования.
Методология и методика исследования.
Об особых правовых условиях
Экономический капитал
Культурный капитал
Социальный капитал
Человеческий капитал
Кейс “медицинский техник”.
Кейс “врач”.
Стимулы и ограничители дальнейшей капитализации
* * *
Благодарности
Примечания
1 Наш проект, объединивший два направления – миграция кыргызов в РФ после вступления в 2015 г. Кыргызской Республики (КР) в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и адаптация кыргызских мигрантов в Республике Татарстан (РТ), – начинался в Казани зимой 2018 г. Мы ожидали, что если в России за последние на момент исследования два года наблюдался рост миграции из Кыргызстана1 (по некоторым оценкам в два раза2), то он возможен и в Татарстане, а кыргызы, как и другие среднеазиатские приезжие, будут демонстрировать высокий интерес к РТ как к культурно близкому региону. Предыдущие исследования положения мигрантов таджиков и узбеков в Татарстане выявили высокую значимость для них богатой представленности ислама в республике, толерантность старожилов, близость узбекского и татарского языков (Габдрахманова, Сагдиева 2016), “удобочитаемость” (легкость, с которой город может быть “прочитан” и понят) и “разборчивость” (степень узнаваемости по внешнему виду отдельных компонентов городской среды) визуального пространства Казани (в сравнении с Санкт-Петербургом), позволяющая мигрантам чувствовать себя в безопасности (Nasritdinov 2016b). Казань и Бишкек связывает прямое авиасообщение, в Татарстане действует кыргызское сообщество «Ынтымак» – все это, на первый взгляд, может стимулировать миграцию кыргызов в республику. Однако, “выйдя в поле”, мы столкнулись с проблемой рекрутирования респондентов. Материалы статистики дали некоторое объяснение возникшей проблеме. Миграция из Кыргызстана в Татарстан крайне мала, ее объемы сокращаются, за 2011–2016 гг. она снизилась в три раза: с 1309 до 397 человек (за этот же период снижение числа мигрантов из других стран Средней Азии составило: из Узбекистана – с 3189 до 2227, из Таджикистана – с 1714 до 1237, из Туркменистана – с 159 до 94 человек)3. Граждане КР (а это практически только кыргызы4) предпочитают работать в Центральном Федеральном округе (47% в Москве и Московской области), в других округах их значительно меньше: в Приволжском и Уральском – по 14, в Северо-Западном – 7, в Сибирском – 12, в Дальневосточном – 3, в Южном – менее 1%5. В Москве и Московской области трудится лишь треть иностранных работников, приезжающих в РФ, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области – около 15%6. С чем связана концентрация кыргызов в отдельных регионах России – вопрос, развернувший проект в новую научно-исследовательскую плоскость. 1. В 2016 г. в Россию из Кыргызстана прибыло 28 202 человек, в 2017 г. – 41 165 (Стат. бюллетень 2017, 2018).

2. По оценкам экспертов число кыргызов, приезжающих на работу в РФ, после вступления КР в ЕАЭС увеличилось в два раза (Деловая электронная газета “Бизнес Online”. 16.05.2019. >>>> ).

3. Республика Татарстан. Статистический ежегодник 2011. Татарстанстат, Казань, 2012. С. 71–73; Республика Татарстан. Статистический сборник 2016. Казань, 2017. С. 38–40.

4. Опрос, проведенный Национальным институтом стратегических исследований Кыргызстана в 2013 г. показал, что 97,2% мигрантов КР являются кыргызами (Thieme S. Living in Transition: How Kyrgyz Women Juggle Their Different Roles in a Multi-local Setting. >>>> ).

5. Данные предоставлены отделом внешней миграции Государственной службы миграции при Правительстве КР во время экспедиции авторов. Приводится статистика на август 2018 г.

6. Деминцева Е.Б., Мкртчян Н.В., Флоринская Ю.Ф. Миграционная политика: диагностика, вызовы, предложения. M.: Центр стратегических разработок. С. 11. >>>> (дата обращения: 02.11.2019).
2

Проблемное поле исследования.
3 Среди особенностей нетипичности кыргызской миграции выделяются: ее усиление с Запада на Восток, несопоставимость по интенсивности с узбекской и китайской (Варнавский 2011: 87–88), мобильность и более высокие трудовые статусы кыргызов в сравнении с другими рабочими из Средней Азии (Ситнянский, Бушков 2016: 154). Каждая среднеазиатская этническая группа, приезжающая на работу в Россию, имеет собственную конфигурацию мигрантских практик: “…по-своему выстраивает приоритеты и сети поддержки, реагирует на меняющиеся обстоятельства и осваивает заработанные за пределами родины средства” (Абашин 2012: 10).

Number of purchasers: 0, views: 1587

Readers community rating: votes 0 

1. Stat. byulleten` 2017 – Chislennost` i migraciya – Chislennost` i migraciya naseleniya Rossijskoj Federacii v 2016 godu // Statisticheskij byulleten`. M., 2017. https://gks.ru/bgd/regl/b17_107/Main.htm 
2. Stat. byulleten` 2018 – Chislennost` i migraciya – Chislennost` i migraciya naseleniya Rossijskoj Federacii v 2017 godu // Statisticheskij byulleten`. M., 2018. https://gks.ru/bgd/regl/b18_107/Main.htm 
3. Nasritdinov 2016a – Nasritdinov E. Migration in Kyrgyzstan – Pros and Cons // Academia.edu. 6.03.2016. https://www.academia.edu/4371887/Migration_in_Kyrgyzstan_-_Pros_and_Cons 
4. Abashin, S.N. 2012. Sredneaziatskaia migratsiia: praktiki, lokal’nye soobshchestva, transnatsionalizm [Central Asian Migration: Practices, Local Communities, Transnationalism]. Etnograficheskoe obozrenie 4: 3–13.
5. Atamanov, A., and M. Van den Berg. 2012. International Labour Migration and Local Rural Activities in the Kyrgyz Republic: Determinants and Trade-Offs. Central Asian Survey 31 (2): 119–136. https://doi.org/10.1080/02634937.2012.671992 
6. Bezborodova, T.M. 2012. Ekonomicheskaia sostavliaiushchaia mezhdunarodnoi trudovoi migratsii [The Economic Component of International Labor Migration]. Sibirskii torgovo-ekonomicheskii zhurnal 16: 12–16.
7. Bourdieu, P. 1986. The Forms of Capital. In: Richardson, J., Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. Westport: Greenwood: 241–258. http://www.socialcapitalgateway.org/sites/socialcapitalgateway.org/files/data/paper/2016/10/18/rbasicsbourdieu1986-theformsofcapital.pdf 
8. Brednikova, O., and G. Sabirova. 2015. Deti v migrantskikh sem’iakh: roditel’skie strategii v transnatsional’nykh kontekstakh [Children in Migrant Families: Parenting Strategies in Transnational Contexts]. Antropologicheskii forum 26: 127–152. http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/026/brednikova_sabirova.pdf 
9. Fryer P., E. Nasritdinov, and E. Satybaldieva. 2014. Moving Toward the Brink? Migration in the Kyrgyz Republic. Central Asian Affairs 1 (2): 171–198.
10. Gabdrakhmanova, G.F., and E.A. Sagdieva. 2016. Tadzhiki i uzbeki v Respublike Tatarstan: biografii diaspor i povsednevnye praktiki [Tajiks and Uzbeks in the Republic of Tatarstan: Biographies of Diasporas and Daily Practices]. Kazan: Institut istorii imeni Sh. Mardzhani Akademii nauk Respubliki Tatarstan.
11. Gabdrakhmanova, G.F., E.A. Sagdieva, and N.I. Omorova. 2014. Uchebnaia migratsiia v Respublike Tatarstan: adaptatsiia i integratsiia studentov iz gosudarstv Tsentral’noi Azii [Educational Migration in the Republic of Tatarstan: Adaptation and Integration of Students from Central Asian States]. Kazan: Institut istorii imeni Sh. Mardzhani ANRT.
12. Kashnitsky, D., and E. Demintseva. 2018. “Kyrgyz Clinics” in Moscow: Medical Centers for Central Asian Migrants. Medical Anthropology 37 (5): 401–411. https://doi.org/10.1080/01459740.2017.1417280 
13. Kochkin, E.V., A.L. Rocheva, and E.A. Varshaver. 2014. Etnicheskii rynok sfery uslug Moskvy na primere kirgizskikh kommercheskikh organizatsii [The Ethnic Market of the Services Sector of Moscow on the Example of Kyrgyz Commercial Organizations]. Marketing uslug 4: 284¬296. https://publications.hse.ru/mirror/pubs/share/folder/uwu1i51wqd/direct/160879476 
14. Kosmarskaya, N. 2015. The Russian Language in Kyrgyzstan: Changing Roles and Inspiring Prospects. Russian Journal of Communication 7 (2): 217–222. https://doi.org/10.1080/19409419.2015.1044872 
15. Koulman, Dzh. 2004. Ekonomicheskaia sotsiologiia s tochki zreniia teorii ratsional’nogo vybora [Economic Sociology from the Point of View of the Theory of Rational Choice]. In Zapadnaia ekonomicheskaia sotsiologiia: khrestomatiia sovremennoi klassiki [Western Economic Sociology: Reader of Modern Classics], edited by V.V. Radaev, 159–179. Moscow: ROSSPEN.
16. Kuznetsov, I.M., and V.I. Mukomel. 2005. Adaptatsionnye vozmozhnosti i setevye sviazi migrantskikh etnicheskikh men’shinstv [Adaptation Opportunities and Networking of Migrant Ethnic Minorities]. Moscow: Institut sotsiologii RAN.
17. Mkrtchian, N., and B. Sarygulov. 2011. Migratsionnaia podvizhnost’ naseleniia [Migratory Population Mobility]. In Naselenie Kyrgyzstana v nachale XXI veka [Population of Kyrgyzstan at the Beginning of the 21 Century], edited by M.B. Denisenko, 214–246. Bishkek: YuNFPA.
18. Mukhametshina, N.S. 2013. Formirovanie rynka migratsionnykh posrednicheskikh uslug (na primere Samarskoi oblasti) [Formation of the Market of Migration Intermediary Services (on the Example of the Samara Region)]. Izvestiia Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi akademii nauk 15 (5): 163–166.
19. Nasritdinov, E. 2016. “Only by Learning How to Live Together Differently Can We Live Together at All”: Readability and Legibility of Central Asian Migrants’ Presence in Urban Russia. Central Asian Survey 35 (2): 257–275.
20. Orusbaev, A., A. Mustajoki, and E. Protassova. 2008. Multilingualism, Russian Language and Education in Kyrgyzstan. International Journal of Bilingual Education and Bilingualism 11 (3–4): 476–500. https://doi.org/10.1080/13670050802148806 
21. Perevedentsev, V.I. 1975. Metody izucheniia migratsii naseleniia [Methods for Studying the Population Migration]. Moscow: Nauka.
22. Peshkova, V.M. 2015. Sredneaziatskie etnicheskie kafe Moskvy: migrantskaia infrastruktura v gorodskom prostranstve [Moscow’s Central Asian Ethnic Cafes: Migrant Infrastructure in Urban Space]. In Etnicheskie rynki v Rossii: prostranstvo torga i mesto vstrechi [Ethnic Markets in Russia: Space of Negotiation], edited by V.I. Diatlov and K.V. Grigorichev, 186–202. Irkutsk: Izdatel’stvo Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta.
23. Radaev, V.V. 2002. Poniatie kapitala, formy kapitalov i ikh konvertatsiia [The Concept of Capital, Forms of Capital and Their Conversion]. Ekonomicheskaia sotsiologiia – elektronnyi zhurnal 3 (4), September. https://ecsoc.hse.ru/data/2011/12/08/1208205038/ecsoc_t3_n4.pdf#page=20 
24. Reeves, M. 2015. Living from the Nerves: Deportability, Indeterminacy and the Feel of Law in Migrant Moscow. Social Analysis 59 (4): 119–136.
25. Rivz, M. 2009. Po tu storonu ekonomicheskogo determinizma: mikrodinamika migratsii iz sel’skogo Kyrgyzstana [Beyond Economic Determinism: Microdynamics of Migration from Rural Kyrgyzstan]. Neprikosnovennyi zapas 4 (66). http://www.intelros.ru/readroom/nz/nz-66/4105-po-tu-storonu-jekonomicheskogo.html 
26. Rocheva, A.L. 2014. “Ponaekhali tut” v roddomakh Rossii: issledovanie rezhima stratifitsirovannogo vosproizvodstva na primere kirgizskikh migrantov v Moskve [“I’ve Come Here” in Maternity Hospitals in Russia: A Study of Stratified Reproduction Regime Using the Example of Kyrgyz Migrants in Moscow]. Zhurnal issledovanii sotsial’noi politiki 12 (3): 367–380.
27. Sagynbekova, L. 2017. International Labour Migration in the Context of the Eurasian Economic Union: Issues and Challenges of Kyrgyz Migrants in Russia. In University of Central Asia, Institute of Public Policy and Administration, Working Paper. No. 39. http://doi.org/10.2139/ssrn.3023259 
28. Schmidt, M., and L. Sagynbekova. 2008. Migration Past and Present: Changing Patterns in Kyrgyzstan. Central Asian Survey 27 (2): 111–127. https://doi.org/10.1080/02634930802355030 
29. Sitnianskii, G.Yu., and V.I. Bushkov. 2016. Migratsii naseleniia v Tsentral’noi Azii: proshloe, nastoiashchee i budushchee [Population Migration in Central Asia: Past, Present and Future]. Moscow: Institut etnologii i antropologii RAN.
30. Varnavskii, B.K. 2011. Ekonomicheskie praktiki migrantov iz Tsentral’noi Azii: svobodnaia torgovlia ili etnicheskii biznes (na primere Krasnokamenska) [Economic Practices of Migrants from Central Asia: Free Trade or Ethnic Business (on the Example of Krasnokamensk)]. In Migranty i prinimaiushchee soobshchestvo v Baikal’skoi Azii [Migrants and the Host Community in Baikal Asia], edited by B.V. Bazarov, 87–88. Ulan-Ude: Buriatskii nauchnyi tsentr SO RAN.
31. Varnavskii, P.K., ed. 2013. Iz Azii v Sibir’, ili v poiskakh “Novogo sveta” (polozhenie trudovykh migrantov iz Tsentral’noi Azii v Buriatii) [From Asia to Siberia, or in Search of “New World” (the Position of Migrant Workers from Central Asia in Buryatia)]. Ulan-Ude: Izdatel’stvo “Buriatskii nauchnyi tsentr” Sibirskogo otdeleniia Rossiiskoi akademii nauk.
32. Varshaver, E.A., and A.L. Rocheva. 2015. Vgliadyvaias’ v “etnicheskoe” soobshchestvo: otlichiia kharakteristik integratsii v “zemliachesko-rodstvennye” i “natsional’nye” krugi (na primere migrantov iz Kyrgyzstana v Moskve) [Peering into the “Ethnic” Community: The Differences in the Characteristics of Integration in the “Companion-Related” and “National” Circles (for Example, Migrants from Kyrgyzstan in Moscow)]. Sotsial’naia politika i sotsiologiia 14 (3/109/1): 24–37. https://doi.org/10.17922/2071-3665-2015-14-3-1-24-37

Система Orphus

Loading...
Up