Когнитивные и прагмастилистические основания введения иноязычия в художественный текст (на примере контактоустанавливающей функции билингвем)

Должность: Заведующий кафедрой англ. филологии, Южный федеральный университет
Аффилиация: Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации, Южный федеральный университет
Адрес: Ростов-на-Дону, г. Ростов-на-Дону, 34400, ул. Города Волос, 119, кв. 162

Название журнала

Российский журнал исследований билингвизма

Выпуск

Теоретические и прикладные аспекты исследования билингвизма в фокусе научных дискуссий

Страницы

24-33

Аннотация

В работе рассматриваются русскоязычные тексты и их фрагменты, преимущественно поэтические, созданные на протяжении длительного периода времени (XVIII– XXIвв.), содержащие иноязычные вкрапления – билингвемы. Автор утверждает, что переход с одного языка на другой, внешне нарушающий национально-языковую, национально-культурную гомогенность текстовой ткани, следует расценивать как намеренный, волевой творческий акт продуцента художественной речи. Иноязычие способно выполнять контактоустанавливающую функцию, и когнитивная целостность текста при этом вовсе не страдает: его «обновленная» интегративность не просто сохраняется и укрепляется, но служит основой для смыслового обогащения, верного восприятия и, в целом, безошибочного понимания и дальнейшей интерпретации усложненной смысловой структуры высказывания.

Ключевые слова

художественный текст, билингвема, билингвизация, межъязыковой внутритекстовый стык, контактоустанавливающая (фатическая) функция иноязычия, прагмастилистика макаронической речи.

Получено

18.09.2021

Дата публикации

22.10.2021

Кол-во символов

27976

Цитировать Скачать pdf Для скачивания PDF необходимо авторизоваться

ГОСТ	Николаев С. Г. Когнитивные и прагмастилистические основания введения иноязычия в художественный текст (на примере контактоустанавливающей функции билингвем) // Российский журнал исследований билингвизма – 2021. – Теоретические и прикладные аспекты исследования билингвизма в фокусе научных дискуссий C. 24-33 [Электронный ресурс]. URL: https://bilingualism.ru/S271291870016826-4-1 (дата обращения: 27.04.2024).
MLA	Nikolaev, Sergey "Cognitive and Pragmastylistic Reasons for Introducing Foreignisms in a Literary Text (by the example of the contact-establishing function of bilinguemes)." Russian Journal of Bilingualism Studies 2 (2021):24-33.
APA	Nikolaev S. (2021). Cognitive and Pragmastylistic Reasons for Introducing Foreignisms in a Literary Text (by the example of the contact-establishing function of bilinguemes). Russian Journal of Bilingualism Studies (2), pp.24-33

100 руб.

При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»


1	Введение Когнитологическое направление в современной лингвистике сосредоточено на языке, понимаемом как «инструмент системы знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформировании информации» [6, с. 53]. Уже из этого исходного положения ясно, насколько существенна роль, которую придает когнитивная лингвистика кодированию как механизму обработки/хранения информации и коду как инструменту передачи информации в целом, но также и разноуровневых элементов информации в частности. Кодом в абсолютном большинстве актов естественной коммуникации выступает не просто язык как некая абстрактная сущность и данность, но определенный, конкретный язык как средство общения пускай значительной, но всегда определенной группы людей. Язык (код) объединяет говорящее на нем сообщество; говорящие пользуются языком и постоянно трансформируют его в процессе длительного общения. Упомянутую группу людей, объединенных «собственным» языком, именуют нацией, а ее код, то есть язык, определяют как национальный. Смежным и тесно связанным с понятием национального языка выступает понятие национальной культуры – прежде всего потому, что язык и есть часть этой культуры, но также и потому, что любой (языковой) код в известной степени состоит из элементов – концептов, которые, помимо прочего, в применении к данному народу и данному языку следует рассматривать как лингвокультурные [4, с. 13-15]. Не следует забывать, что связь между национальным языком и национальной культурой нежесткая, поскольку «выделяются смысловые области, в большей мере подверженные универсализации, и смысловые области, в большей степени проявляющие самобытность» [3, с. 106]. И это естественно, ведь процессы информационного трансформирования в пределах одного, «своего» языкового кода как системы во многом обусловлены разнообразными и устойчивыми культурно-языковыми контактами, служащими причиной межъязыковых заимствований (охватывающих, между прочим, всю уровневую вертикаль системы), языкового смешения, в конечном счете развития билингвизма как коммуникативной характеристики отдельных представителей социума, определенной части общества и, что вовсе не исключено, всего общества в целом. С учетом сказанного и на фоне доминирующего и последовательного, то есть преимущественного, пользования одним языковым кодом когнитивный вес приобретает не только и не столько содержательная структура сообщения и/или любого из его значимых компонентов, сколько факт переключения языковых кодов внутри единого, неделимого сообщения. В нашем случае таким сообщением и, одновременно, объектом исследовательского внимания выступает художественный стихотворный текст.
2	Билингвизация художественного текста Взгляд на стихотворный текст как на сложный когнитивный конструкт, или когнитивную структуру, позволяет отчетливо различить в этой структуре – в ее построении и содержании – стремление продуцента (автора) насытить высказывание как можно большим объемом информации. Среди приемов и средств такого насыщения, обладающих повышенным экспрессивно-стилистическим и прагматическим потенциалом и особым механизмом воздействия на реципиента, будет билингвизация. Большинство исследователей, занимавшихся анализом тех специфик, которые сопутствуют инкорпорированию «чистого» (неадаптированного) иноязычия в «своеязычный» текст, почти неизменно обращали внимание на фактор стыка между принимающей текстовой средой и принимаемым в нее, «чуждым» для нее языковым элементом – билингвемой (подробно об этом понятии см. в книге [11, с. 56-69]; дальнейшее его развитие за пределы литературного творчества см., например, в работе [1 , с. 21-25 ]). Стык этот, как правило, вполне очевиден, поскольку акцентирован многократно и разнообразно: графически (перевод и, соответственно, переход читательского восприятия от одной алфавитной системы к другой, затем снова к первой), семантически (перевод и переход от одного, известного кода к другому, неизвестному, затем снова к первому), стилистически (разрушение стилистической однородности, целостности текста) и т.д. (cм., например, [2, с. 54-56]; [13, с. 40-42]; [7, с. 23]). Другой сущностной характерологической чертой введения билингвемы в художественный текст, на которой основан механизм действия иноязычного элемента и экспрессивного воздействия на читателя, выступает его повышенная изобразительность на фоне нейтрального, безóбразного или наделенного принципиально отличной, контрастной образностью текстового окружения (см. подробнее: [8, с. 99-103]). Сразу же оговоримся, что функциональный набор (часто комплексной природы), которым наделено авторское введение в художественный текст иноязычного элемента, чрезвычайно богат. В нем различается обширный ряд функций от функции создания комического эффекта (простейшая макароническая речь) до весьма изысканной, не всегда видимой взглядом, не вооруженным филологическим знанием, функция межъязыковых коррелятов. Среди иных, наиболее очевидных, назовем также функцию документализации поэтического повествования; мелиоративную функцию (эвфонизация и эвфемизация текста); функцию выстраивания межъязыковой игры. В том же ряду пребывает и функция, соотносимая с одной из базовых функций языка (по Р.О. Якобсону) – фатическая, или функция языкового контакта, которую мы предполагаем использовать в дальнейшей в качестве наглядного примера, иллюстрирующего авторские рассуждения. Как утверждает С.Л. Нистратова, «чтобы сообщение могло выполнять свои функции, контекст должен восприниматься адресатом. Для этого адресант пользуется кодом, который должен быть общим для участников коммуникации, и устанавливает контакт с получателем сообщения» [12, с. 64]. В действительности же, в литературной и иной художественной практике, так происходит не всегда. Автор литературного произведения вправе нарушать «закон пользования единым кодом» во имя модификации (по типу раздвижения границ) когнитивного пространства своего сообщения и ради повышения его прагматических возможностей. При этом он вовсе не обязан заботиться о знании «второго кода» читателем: неплохим доказательством здесь может служить практика использования многочисленных эпиграфов, которыми русские поэты XIX века снабжали свои произведения и которые они оформляли на древних – мертвых, классических – языках. Более того: автор может и сам не владеть «вторым языком», инкорпорируемым в «своеязычную» художественную речь, или владеть им в недостаточной мере – ср. поздние стихи Игоря Северянина, написанные им в эмиграции, в Эстонии, с вкраплениями на эстонском языке – при фактическом, никогда не скрываемым незнании этого языка со стороны русскоязычного автора. Единственным «непреодолимым препятствием», ведущим к коммуникативному коллапсу, будет принципиальный монолингвизм автора и читателя, пользующихся разными национальными языками, – условие, требующее перевода текста как дополнительного, но неизбежного в коммуникации волевого творческого усилия. Впрочем, упомянутый коммуникативный коллапс, если он основан на монолингвизме героев литературного произведения, может послужить прочной логической основой для создания действенного художественного приема, который снова возвращает нас к рассуждениям об «обновленной» коммуникативной природе художественного текста, о текстовой билингвеме и ее роли в формировании когнитивного облика и прагмастилистических характеристик художественного конструкта (см. об этом подробно на конкретном англоязычном поэтическом примере: [9, с. 12-21]; [10, с. 48-53]). Предварительным соображением относительно фатической функции иноязычия в стихотворном тексте будет то, что ее рациональнее всего рассматривать как сложную, обладающую смешанной, составной природой, нацеленную не только на установление контакта, но и на продолжение, также и прекращение коммуникации. Ведь если речь (в нашем случае) идет о диалоге, введенном в художественный текст как его смысловой компонент, то неизбежно возникает вопрос о необходимости учета и соблюдения речевого этикета, без чего диалог невозможен в принципе. А речевой этикет традиционно определяется как «регулирующие правила речевого поведения, система национально-специфических стереотипных устойчивых формул общения, принятых и предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддержания и прерывания контакта в избранной тональности» [14, с. 9. Выделено нами. – С.Н.]. Поэтому названную выше функцию мы предполагаем трактовать как распадающуюся на две подфункции – установления и, отдельно, прерывания контакта. Обе подфункции проявляются не в полной изоляции друг от друга, но как диалектически взаимосвязанные и взаимодополняющие, хотя и далеко не всегда проявляющиеся в тексте как в едином акте коммуникации между автором и читателем. Действительно, факт перехода с доминантного национального языка на второй, вторичный код внутри текста должен быть прежде всего обусловлен стремлением или к большему (более адекватному) контакту, или, наоборот, демонстративным нежеланием субъекта этот контакт устанавливать и/или продолжать.

всего просмотров: 443

Оценка читателей: голосов 0

1. Багироков Х.З. Билингвема – инструмент исследования двуязычия в тексте // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2020. № 1 (252). С. 21-25

2. Каменева Л.Н. О передаче иноязычных выражений в немецких текстах при переводе на русский язык // Вопросы научно-технического перевода. Челябинск: 1978. С. 54-56.

3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, «Перемена». 2004. 477 С.

4. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Базовые характеристики лингвокультурных концептов // Антология концептов. Т. 1. – Волгоград, 2005. С. 13-15.

5. Кириенко М.Ю. Макароническая речь как функция иноязычных вкраплений. Автореф. … канд. филол. наук. – Ростов н/Д: 1992. 24 с. – С. 6-7.

6. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. – М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. – 245 с.

7. Листрова-Правда Ю.Т. Отбор и употребление иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX века. Воронеж: 1986. 142 с.

8. Николаев С.Г. Межсистемная цитата как средство создания изобразительности в поэтическом высказывании // Вестник Пятигорского гос. лингвистич. ун-та. 2006, № 1. – С. 99-103.

9. Николаев С.Г. Монолингвизм героев песни The Beatles ‘MICHELLE’ как причина коммуникативного коллапса в лирическом тексте. Часть 1 // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2018. № 3. С. 12-21.

10. Николаев С.Г. Монолингвизм героев песни The Beatles ‘MICHELLE’ как причина коммуникативного коллапса в лирическом тексте. Часть 2 // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2018. № 4. С. 48-53.

11. Николаев С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов. Часть I: Теоретические основы изучения иноязычия в поэзии. – Ростов-на-Дону: Изд-во «Старые русские», 2004. – 176 с.

12. Нистратова С.Л. Контактоустанавливающая функция языка и сферы ее проявления // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. М.: МАКС Пресс, 2001. Вып. 20. – С. 63-68.

13. Сапожникова О.С. К вопросу о переводе иноязычных элементов оригинала // Актуальные вопросы теории и практики перевода научно-технической литературы. Орел: 1980. – С. 40-42.

14. Формановская Н.И. Русский речевой этикет. Лингвистический и методический аспекты. – М., 1982. – 126 с.