Все
 
 
 


Почему обычай кладбищенских жизнеописаний возник в Древнем Египте?
 
Код статьиS086919080030828-7-1
DOI10.31696/S086919080030828-7
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Демидчик Аркадий Евгеньевич 
Должность: профессор каф. древнего Востока
Аффилиация:
Санкт-Петербургский государственный университет
Новосибирский национальный исследовательский университет
Адрес: Санкт-Петербург, Университетская набережная 11; Новосибирск, Пирогова 1
Название журналаВосток. Афро-Азиатские общества: история и современность
ВыпускВыпуск 4
Страницы16-25
Аннотация

Кладбищенские жизнеописания – наиболее характерный жанр древнеегипетской письменности, развивавшийся со Старого царства вплоть до утверждения христианства. Статья отвечает на вопрос почему этот жанр впервые получил распространение именно в Древнем Египте.

В религиях «пред-осевого времени» заупокойный культ умершего обычно обеспечивали его родственники и лишь сравнительно недолгое время; после этого «персональная идентичность» покойника «растворялась» в поминовении потомками всего их «сообщества усопших». Кладбищенские жизнеописания были поэтому излишни: ближайшие потомки были обязаны совершать культ в общем, независимо от заслуг и достоинств покойника – просто в силу обычаев родственной солидарности. А затем, обретя некое качественно иное состояние, «душа» усопшего уже не нуждалась в персональном культе, а значит, и в сохранении памяти о его жизни.

Уникальной чертой древнеегипетской религии стала вера в возможность вечного существования и контакта с живущими одной из «душ» человека – его «двойника (kA)», остававшегося «на земле» благодаря гробничной каменной архитектуре и скульптуре. Однако вечное благоденствие «двойника» было невозможно без сохранности кладбищенских памятников и непрестанного исполнения ему поминального культа, что родственники усопшего обеспечить не могли: персональный поминальный культ нецарственных особ редко длился в Египте дольше столетия. Оставалось надеяться поэтому на почтение к покойному всего считавшегося вечным древнеегипетского социума. А побудить к этому могла лишь «добрая память» о социально полезных достоинствах и свершениях усопшего, передать которую далеким потомкам могли только кладбищенские жизнеописания. Таким образом, обретенная благодаря каменным памятникам надежда на вечное пребывание «двойника» среди людей заставила египтян высказываться о взаимоотношениях не только с родственниками и сослуживцами, но со всем человечеством (в его древнеегипетском понимании), тем самым породив древнейший в мировой письменности многолюдный дискурс о нравственности и социальности

Ключевые словаДревний Египет, поминовение предков, заупокойный культ, «двойник», каменный памятник, кладбищенские жизнеописания
Источник финансированияИсследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-00155 «Культура взаимопомощи в цивилизации Древнего Египта (III – первая половина II тысячелетия до н.э.)», https://rscf.ru/ project/23-28-00155/
Получено13.08.2024
Дата публикации25.08.2024
Кол-во символов22600
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 He who knows one [religion], knows none [Müller, 1873, p. 16]
2 При всем ярком своеобразии духовной культуры Древнего Египта, исследователи редко задаются вопросом, почему та или иная её уникальная черта сложилась и ярко проявилась именно на берегах Нила, отсутствуя или будучи выраженной гораздо слабее в других древних обществах. К сожалению, так обстоит дело и с кладбищенскими жизнеописаниями – «характернейшим»1 и «центральным»2 жанром древнеегипетской письменности, развивавшемся дольше двух с половиной тысячелетий, со Старого царства и до прихода христианства. Египтологии с самого начала было понятно, что таковые создавались для обоснования морального права покойника на заботу потомков о его загробном бессмертии: на почтительное обращение с его кладбищенскими памятниками, исполнение для него хотя бы простейших культовых действий и т.п. Однако в несчетных исследованиях жизнеописаний, включая новейшие пространные коллективные монографии [Living Forever, 2019; Ancient Egyptian Biographies, 2020], даже не поставлен вопрос, почему данная традиция возникла и столь ярко развивалась именно в стране фараонов, а не в других обществах ранней древности. Если, скажем, в Сиро-Месопотамском регионе автобиографические надписи обычно создавались только для правителей и потому немногочисленны, в Египте сохранились тысячи жизнеописаний чиновников, жрецов, военных и даже ремесленников. Эта цивилизация оставила нам больше жизнеописаний, чем любая другая культура древности и средневековья, причем только на берегах Нила они возникли и долгое время существовали как жанр сугубо кладбищенский. 1. [Assmann, 2003, S. 178].

2. [Ancient Egyptian Biographies, 2020, p. 1].
3 Почему же при наличии во всех культурах ранней древности мечты о достижении бессмертия только у египтян возник для этого широко распространенный обычай кладбищенских жизнеописаний? Попробуем ответить на этот вопрос в предлагаемой статье.
4 О продолжительности персональных поминальных культов в религиях «пред-осевого времени»
5 В религиях со слабо разработанными представлениями о непременном загробном воздаянии, исходящем от высших сил, благополучие умершего обычно связывалось с заупокойным культом, совершаемым ему потомками. В ряде религий даже при наличии идеи воздаяния «свыше» одна из составляющих индивидуальности покойника (его «душ») считается способной контактировать с живущими для получения от них заупокойных ритуалов. Но как долго исполняются обеспечивающие это персональные поминальные культы?
6 Если не брать в расчет случаи исключительные – вождей, легендарных героев и предков – в эпоху поздней первобытности память о рядовых «конкретных людях» сохраняется, как правило, в пределах их кровно-родственной группы и только на протяжении «трех-четырех поколений» [История…, 1988, с. 419–420]. Очевидно, что в этих же пределах обычно существует и персональный поминальный культ (cр. [Жамбалова, 2000, с. 268]). В дальнейшем индивидуальность умершего изглаживается из памяти потомков, и он остается адресатом ритуалов лишь как один из множества безымянных «предков» или сливается с ними в некое единое целое.

Всего подписок: 0, всего просмотров: 8

Оценка читателей: голосов 0 

1.     Берлев О.Д. Общественные отношения в Египте эпохи Среднего царства. М.: Наука, 1978.
2. Большаков А.О. Человек и его Двойник. СПб.: Алетейя, 2001.
3. Демидчик А.Е., Хапрова А.В. «Я твой товарищ на земле, сражайся за меня!»: принцип взаимности в древнеегипетских «письмах мертвым» конца III – начала II тысячелетия до н.э. Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2024. Т. 23. № 1: История. С. 9–18.
4. Ермакова Л.М. Почитание предков в японской культуре. Синто – путь японских богов. Т. 1. СПб.: Гиперон, 2002. С. 43–59.
5. Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX–XX вв.). Новосибирск: Наука, 2000.
6. История Востока. Т. 1. Восток в древности. М.: Восточная литература, 1997.
7. История первобытного общества. Эпоха классообразования. М.: Наука, 1988.
8. Кокина Е.А. Несколько замечаний по поводу узурпации вельможеских гробниц Старого царства. Петербургские египтологические чтения 2011–2012. СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2013. С. 75–86.
9. Кокина Е.А. Правовые аспекты владения вельможескими гробницами в Египте эпохи Древнего царства. Дисс. канд. ист. наук. М.: МГУ, 2014.
10. Курбанов С.О. Конфуцианский классический «Канон сыновней почтительности» в корейской трактовке. СПб: СПбГУ, 2007.
11. Малых С.Е. Десятки, сотни, тысячи: к вопросу о рациональности древнеегипетского погребального обряда и поминального культа. Stratum Plus. 2022. № 2. С. 33–46.
12. Накорчевский А.А. Синто. СПб.: Петербургское востоковедение, 2000.
13. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. 3-е изд. М.: Наука, 1987.
14. Токарев С.А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990.
15. Шэхаб Эль-Дин Т.М. Автобиография в Древнем Египте в эпоху IV–VIII династий. Дисс. … канд. ист. наук. СПб.: ИВ РАН, 1993.
16. Addison J.T. The Modern Chinese Cult of Ancestors. The Journal of Religion. 1924. Vol. 4. Pp. 492–503.
17. Ancient Egyptian Biographies: Contexts, Forms, Functions. J. Stauder-Porchet, E. Frood, A. Stauder (eds.) Atlanta: Lockwood, 2020.
18. Assmann J. Preservation and Presentation of Self in Ancient Egyptian Portraiture. Studies in Honor of William Kelly Simpson. Vol. I. Boston: Museum of Fine Arts, 1996. Pp. 55–81.
19. Assmann J. Erinnerung und Identität – der ägyptische Weg. Geschichts- Erzählung und Geschichts-Kultur: zwei geschichtsdidaktische Leitbegriffe in der Diskussion. Hrsg.: U. Baumgärtner, W. Schreiber. München: Utzverlag, 2001. S. 137–157.
20. Assmann J. Stein und Zeit. 3. Auflage. München: Wilhelm Fink, 2003.
21. Assmann J. Death and Salvation in Ancient Egypt. Ithaca, London: Cornell University Press, 2005.
22. Baines J., Lacovara P. Burial and the Dead in Ancient Egyptian Society: Respect, Formalism, Neglect. Journal of Social Archaeology. 2002. Vol. 2. Pp. 5–36.
23. Berlev O.D. The Eleventh Dynasty in the Dynastic History of Egypt. Studies Presented to Hans Jakob Polotsky. Ed.: D.W. Young. Beacon Hill: Pirtle & Polson, 1981. Pp. 361–377.
24. Bierbrier M.L. Genealogies. Oxford Handbook of Egyptology. Eds.: I. Shaw, E. Bloxam. Oxford: Oxbow Books, 2020. Pp. 809–819.
25. Breasted H.J. The Dawn of Conscience. New York, London: Charles Scribner’s Sons, 1933.
26. Cradic M.S. Embodiments of Death: The Funerary Sequence and Commemoration in the Bronze Age Levant. Bulletin of the American Schools of Oriental Research. 2017. No. 377. Pp. 219–248.
27. Demidchik A.E. Eleventh Dynasty Written Evidence on the Relationship between the KA and the Cult Image. Zeitschrift für Ägyptische Sprache und Altertumskunde. 2015. Bd. 142. S. 35–42.
28. Fowler Ch. Identities in Transformation: Identities, Funerary Rites and the Mortuary Process. The Oxford Handbook of the Archaeology of Death and Burial. L. Nilsson, S. Tarlow (eds.) Oxford: Oxford Academic, 2013. Pp. 510–226.
29. Franke D. Altägyptische Verwandschaftsbezeichungen im Mittleren Reich. Hamburg: Borg, 1983.
30. Gardiner A.H. The Attitude of the Ancient Egyptians to Death & the Dead. Cambridge: Cambridge University Press, 1935.
31. Garland R. The Greek Way of Death. New York: Cornell University Press, 1985.
32. Hannig R. Ägyptisches Wörterbuch. Bd. I. Mainz am Rhein: Philipp von Zabern, 2003.
33. Harrington N. Living with the Dead: Ancestor Worship and Mortuary Ritual in Ancient Egypt. Oxford: Oxbow Books, 2012.
34. Helck W. Die Lehre des Djedefhor und die Lehre eines Vaters an seinen Sohn. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1984.
35. Jánosi P. The Tombs of Officials. Houses of Eternity. Egyptian Art in the Age of the Pyramids. Do. Arnold, Ch. Ziegler, C. Roehrig (eds.) New York: The Metropolitan Museum of Art, 1999. Pp. 26–39.
36. Living Forever: Self-Presentation in Ancient Egypt. H. Bassir (ed.) Cairo, New York: The American University in Cairo Press, 2019.
37. Malykh S.E. Ancient Egyptian Burial Rites of the Vth and VIth Dynasties: The Problem of Rationality and Symbolism. Chronique d’Égypte. 2018. T. XCIII. Fasc. 185. Pp. 58–76.
38. Mbiti J.S. African Religions and Philosophy. 2nd ed. Oxford, Portsmouth: Heinemann, 1990.
39. Müller F. M. Introduction to the Science of Religion: Four Lectures Delivered at the Royal Institution, with Two Essays on False Analogies, and the Philosophy of Mythology. London: Longmans, Green 1873.
40. Osing J., Moursi M., Arnold Do., Neugebaurer O., Parker R.A., Pengree D., Nur-el-Din M.A. Denkmäler der Oase Dachla: Aus dem Nachlass von Ahmed Fakhry. Mainz am Rhein: Philipp von Zabern, 1982.
41. Parkinson R.B. The Tale of the Eloquent Peasant. Oxford: Griffith Institute, Ashmolean Museum, 1991.
42. Posener G. L’Enseignement loyaliste. Sagesse égyptienne du Moyen Empire. Genève: Librairie Droz, 1976.
43. Quack J.F. Die Lehren des Ani: Ein neuägyptischer Weisheitstext in seinem kulturellen Umfeld. Freiburg, Göttingen: Universitätsverlag, Vandenhoeck & Ruprecht, 1995.
44. Sánchez Casado R. The Ka-servant. Priestly officiants in the Old Kingdom. R. Sánchez Casado, A.J. Morales (eds.) Alcalá de Henares: Editorial Universidad de Alcalá, 2022. Pp. 261–291.
45. Scurlock J. Death and the Afterlife in Ancient Mesopotamian Thought. Civilizations of the Ancient Near East. Ed.: J.M. Sasson. New York: Simon and Schuster Macmillan, 1995. Pp. 1883–1893.
46. Shirai Y. Ideal and reality in Old Kingdom private funerary cults. The Old Kingdom Art and Archaelogy. M. Bárta (ed.) Prague: Czech Institute of Egyptology Faculty of Arts, Charles University in Prague, Publishing House of the Academy of Sciences of the Czech Republic, 2006. Pp. 325–334.
47. Toorn K. van der. Dead That Are Slow to Depart: Evidence for Ancestor Rituals in Mesopotamia. Remembrance of Me: Feasting with the Dead in the Ancient Middle East. V. Rimmer Hermann, J.D. Schloen (eds.) Chicago: Oriental Institute of the University of Chicago, 2014. Pp. 81–84.
48. Vandekerckhove H., Müller-Wollermann R. Elkab VI: Die Felsinschriften des Wadi Hilâl. Brussel: Musées royaux et d’histoire konnklijke musea vor kunst en geschiedenis, Brepols, 2001.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх