Все
 
 
 


E. Siecienski (ed.). Constantine: Religious Faith and Imperial Policy. London–New York, 2017
 
Код статьиS032103910005047-4-1
DOI10.31857/S032103910005047-4
Тип публикации Рецензия
Источник материала для отзыва E. Siecienski (ed.). Constantine: Religious Faith and Imperial Policy. London–New York, 2017
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Мамонтов Андрей Леонидович 
Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Название журналаВестник древней истории
ВыпускТом 79 Выпуск 2
Страницы453-457
Аннотация

           

Ключевые слова
Получено23.09.2019
Дата публикации17.10.2019
Кол-во символов17806
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»
1 В 2013 г., когда отмечался 1700-летний юбилей со дня издания Миланского эдикта, Центр эллинистических исследований Стоктонского университета (Галлоуэй, Нью-Джерси) организовал круглый стол, посвященный этому событию. Участниками мероприятия стали виднейшие специалисты по религиозной политике Константина, а представленные во время заседания доклады спустя несколько лет были изданы под редакцией Эдварда Сичински, профессора названного университета и автора многих трудов по истории христианства1. 1. Siecienski 2010; 2017.
2 Книга содержит три раздела. В первом из них, «Споры» (Debates), две статьи: о личной религиозности Константина и о Миланском эдикте. Затем следует раздел, посвященный древним авторам (Historiography), где Евсевий, Лактанций, Зосим и другие историки рассматриваются как компиляторы, интерпретаторы и исследователи своих первоисточников. Статьи о наследии Константина, в которых речь идет об образе первого христианского императора в веках, объединены в третий раздел (Legacy).
3 Статья Харольда Дрейка «Константин и религиозный экстремизм» (с. 11–26) посвящена знаменитому «константиновскому вопросу» (поставленному еще Я. Буркхардтом2), было ли обращение императора искренним. Историк считает такую формулировку неправильной: ведь истинные чувства правителя, тем более древнего, по нашим источникам не установить. Кроме того, споры об искренности веры и личном убеждении в принципе несвойственны поздней античности: эти вопросы выходят на первый план только в годы Реформации. С другой стороны, само раннее христианство многолико. Дрейк пишет, что нельзя отказываться от признания Константина христианином лишь из-за терпимости к язычникам. Не все верующие IV в. агрессивны и склонны к насилию. Ставя вопрос иначе, – каким именно христианином являлся император, – Дрейк рассматривает религиозность Константина сквозь призму политики. Это был прежде всего император, причем его обращение произошло во время и под влиянием Великого гонения. Взгляды правителя созвучны миролюбивым пассажам Тертуллиана и Лактанция, критиковавших преследования христиан. Константин верил, что нельзя принуждать к вере силой. Как Галлиен на полвека раньше и Галерий совсем недавно, Константин стремился к религиозному компромиссу. Именно в этом причина неопределенности, свойственной высказываниям о Боге и в Миланском эдикте, и в переписке императора. 2. Burckhardt 1853.
4 Похожие мысли Дрейк уже высказывал ранее3, однако здесь концепция «политической религиозности Константина», ранее разработанная по отношению к классическому «константиновскому вопросу», рассматривается по-новому. Историк хотел показать, почему вопрос, сформулированный в XIX в., является анахронизмом для поздней античности. Сложно сказать, удалось ли автору снять с научной повестки вопрос об искренности Константина. Хотя тема личной веры громко зазвучала лишь в Новое время, ее можно найти в IV в. и ранее. Действительно, с точки зрения римской администрации – Траяна, Диоклетиана и, возможно, даже Константина, – важным было формальное единство культа, согласие граждан, а не их убеждения. Но таков ли был взгляд христиан IV в.? Век, когда правил Константин, начался со споров об отступниках4. Позднее высшие сановники и придворные, приноравливаясь к взглядам императоров, при первой необходимости перестраивали свое религиозное поведение, и церковные писатели упрекали их в неискренности (Socr. Schol. III. 13). Кроме того, Августин Блаженный в молодости писал, что принуждение к вере создает неискренних христиан5. Мы видим, что соответствие действий человека его убеждениям и требованиям веры казалось важным. Если эту проблему отнести к императору Константину, то мы и получим «константиновский вопрос». И хотя его не ставили в древности, это не значит, что сегодня нельзя говорить об искренности государя. 3. См., например, Drake 2002.

4. Массовое отступничество в годы Великого гонения привело к расколам в некоторых провинциальных церквях. Так, в начале IV в. в Африке начался донатистский раскол, а в Египте – мелетианский.

5. См. Mamontov 2016.

Цена публикации: 100

Всего подписок: 2, всего просмотров: 1154

Оценка читателей: голосов 0 

1. Barnes, T.D. 2011: Constantine. Dynasty, Religion and Power in the Later Roman Empire. London.
2. Burckhardt, J. 1853: Die Zeit Constantins des Großen. Basel.
3. Christensen, T. 1989: Rufinus of Aquileia and the Historia Ecclesiastica, Lib. VIII–IX, of Eusebius. Copenhagen.
4. Drake, H.A. 2002: Constantine and the Bishops: The Politics of Intolerance. Baltimore.
5. Laqueur, R. 1929: Eusebius als Historiker seiner Zeit. Berlin–Leipzig.
6. Seeck, O. 1891: Das sogenannte Edikt von Mailand. Zeitschrift für Kirchengeschichte 12, 381–386.
7. Siecienski, E. 2010: The Filioque: History of a Doctrinal Controversy. New York.
8. Siecienski, E. 2017: The Papacy and the Orthodox: Sources and History of a Debate. New York.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх