All
 
|
 
 


The Results of the Asia-Pacific Policy of President D. Trump, 2017-2020 (Part 2)
 
PIIS268667300012646-0-1
DOI10.31857/S268667300012646-0
Publication type Article
Status Published
Authors
Aleksandr Panov 
Affiliation: Institute for the U.S. and Canadian Studies, RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Journal nameUSA & Canada: ekonomika, politika, kultura
EditionIssue 12
Pages26-44
Abstract

The article analyses and evaluates the major results of the president D. Trump’s policy in the Asia-Pacific region in 2017-2020. First of all, the article looks at the course of the U.S. policy toward China. The conclusion is that the consistent view of Beijing as a "strategic rival" has led Washington to take major practical steps aimed against China in all directions.

D. Trump unleashed unprecedented policy of putting pressure on North Korea, which put the situation on Korean Peninsula on the brink of war. At the same time, he secured a suspension of the implementation of the nuclear and missile program by the North Korean leaders. However, the American president was unable to reach the "complete" elimination of the North Korean "nuclear threat". More than that, he was forced to make concessions: in fact, to recognize the North Korean leader as a partner, to give certain security guarantees to North Korea and to de facto recognize nuclear status of Pyongyang.

D. Trump demonstrated friendliness toward Japan, recognizing it as the most important ally of the U.S. in the APR, but at the same time he succeeded to get concessions from Tokyo in greater openness of Japanese market for American products. Both sides confirmed unshakeable status of the bilateral military-political alliance.

Regional policy of D. Trump from the point of American military presence in the APR followed the course of "rebalance" of the Obama administration. At the same time, this course was complemented with conception of the "Free and Open Indo-Pacific Region". Though this concept did not receive a doctrine status, it was perceived in the regional community as a response to Chinese “One Belt and One Road” Initiative. No substantial steps to realize this concept were taken.

KeywordsD. Trump, Xi Jinping, Kim Jong Un, S. Abe, American-Chinese trade war, China "strategic rival", North Korean missile-nuclear program, Japanese-American military-political alliance, conception of the “Free and open Indo-Pacific region"”
Received21.09.2020
Publication date03.12.2020
Number of characters47516
Cite  
100 rub.
When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.
Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной

Table of contents

РАКЕТНО-ЯДЕРНОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ С КНДР
ОТНОШЕНИЕ ТРАМПА К ГЛАВНОМУ СОЮЗНИКУ В АТР ‒ ЯПОНИИ
РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА Д. ТРАМПА
1

РАКЕТНО-ЯДЕРНОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ С КНДР
2 Непосредственно после вступления в должность Д. Трамп обратил внимание на «северокорейскую ядерную проблему» и в свойственной ему безапелляционной манере, не ведая об истории её возникновения и попытках разрешения, уверовал в то, что он, в отличие от своих предшественников ‒ «слабаков», проводивших политику «стратегического терпения ‒ сдерживания КНДР», способен по-быстрому её решить. В результате предпринятых им попыток военными угрозами заставить Пхеньян пойти на «ракетно-ядерное разоружение» без каких-либо условий ситуация на Корейском полуострове достигала в 2017 г. небывалого за весь период после Корейской войны 1950‒1953 гг. накала.
3 Поскольку руководитель КНДР Ким Чен Ын американский вызов принял и ответил по китайской стратегии «остриём против острия», корейская проблема оказалась в центре мировой политики с вовлечением в противостояние США и КНДР не только соседних государств ‒ Республики Корея, Китая, России, Японии, но и многих других стран, опасавшихся перерастания развивавшегося по восходящей конфликта в открытые военные действия.
4

Д. Трамп, объявив, что «период стратегического терпения закончился, развернул наступление на «северокорейском фронте», используя «четыре ударных направления»*].

 * Эту стратегию подхватили в своих заявлениях вице-президент М. Пенс и госсекретарь Р. Тиллерсон [1
5 Прежде всего, он прибег к угрозам применить против КНДР военную силу, демонстративно направляя к корейским берегам авианосные соединения и осуществляя пролёты американских стратегических бомбардировщиков с ядерным оружием над Корейским полуостровом. Появились сообщения, что Пентагон наметил 20 объектов в Северной Корее для нанесения ядерных ударов. Эти действия сопровождались, с одной стороны, воинственной риторикой президента, а с другой ‒ оскорбительными заявлениями в адрес северокорейского руководителя, которого он характеризовал как «сумасшедшего», «человека-ракету» и «диктатора со смешной причёской». По сути, была развёрнута пропагандистская кампания дискредитации Ким Чен Ына и политического режима КНДР. Кроме того, США ужесточили санкции в отношении КНДР ‒ как собственные, так и побудив Китай и Россию не препятствовать принятию международных санкций под эгидой Совета Безопасности ООН, используя в качестве предлога нарушение Пхеньяном запрета на ракетно-ядерные испытания. 14 февраля 2017 г. КНДР испытала ракету дальностью более 500 км, что было запрещено резолюцией Совета Безопасности ООН. Наконец, Д. Трамп попытался привлечь к поддержке своей силовой политики Китай. При этом он достаточно мягко упрекал китайское руководство в просеверокорейских настроениях, делая акцент на том, что Пекин, располагая реальными рычагами воздействия на Пхеньян, прежде всего с учётом его зависимости от экономических связей с Пекином (90% торговли приходится на Китай), может и должен воздействовать на северокорейского лидера, побуждая его пойти на уступки. При этом Д. Трамп намекнул, что китайский подход к северокорейской проблеме будет учитываться Вашингтоном при принятии решений по проблемам американо-китайской торговли [2].

Number of purchasers: 0, views: 565

Readers community rating: votes 0 

1. “The Japan Times”, March 13, 2017; “The Straits Times”, April 15, 2017.
2. “Financial Times”, April 20, 2017.
3. «Asakhi simbun», 8 fevralya 2020 g.
4. “The Japan Times”, August 8, 2017.
5. “The Japan News”, February 11, 2020.
6. “The Japan Times”, February 20, 2020.
7. “The Japan Times”, March 27, 2016.
8. «Majniti simbun», 5 maya 2016 g.
9. “The Japan Times”, March 28, 2016.
10. «Majniti simbun», 11 fevralya 2017 g.
11. «Majniti simbun», 10 marta 2017 g.
12. “The Japan Times”, March 30, 2018.
13. «Majniti simbun», 25 yanvarya 2017 g.
14. “The Japan Times“, February 10, 2017.
15. «Majniti simbun», 11 fevralya 2017 g.
16. «Asakhi simbun», 27 iyunya, 29 iyunya 2019 g.
17. “The Japan Times”, June 30, 2019.
18. «Asakhi simbun», 19 yanvarya 2020 g.
19. «Asakhi simbun», 18 yanvarya 2020 g.
20. “The Japan Times“, August 4, 2019.
21. «The Japan Times», November 19, 2018.
22. «Asakhi simbun», 11 noyabrya 2017 g.
23. “The Japan Times“, October 29, 2019.

Система Orphus

Loading...
Up