Все
 
 
 


Итоги азиатско-тихоокеанской политики президента Д. Трампа. 2017–2020 гг. (окончание)
 
Код статьиS268667300012646-0-1
DOI10.31857/S268667300012646-0
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Панов Александр Николаевич 
Аффилиация: Институт США и Канады РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Название журналаСША & Канада: экономика, политика, культура
ВыпускВыпуск № 12
Страницы26-44
Аннотация

В статье анализируются и оцениваются основные итоги политики президента Д. Трампа в АТР в 2017–2020 гг. Прежде всего, рассматривается курс США в отношении Китая. Содержится вывод о том, что принципиальная оценка Пекина как «стратегического соперника» привела к принятию Вашингтоном важнейших практических шагов антикитайского характера по всем направлениям.

Развернув беспрецедентную по масштабам политику давления на КНДР, Д. Трамп поставил ситуацию на Корейском полуострове на грань войны. Вместе с тем, он добился приостановки северокорейским руководством реализации ракетно-ядерной программы. Однако «окончательно» устранить северокорейскую «ядерную угрозу» американскому президенту не удалось. Более того, ему пришлось пойти на уступки: фактически признать в качестве партнёра северокорейского руководителя, дать определённые гарантии безопасности КНДР, фактически признать ядерный статус Пхеньяна.

Демонстрируя в отношении Японии дружескую позицию, признавая её важнейшим союзником США в АТР, Д. Трамп, тем не менее, добивался и добился уступок Токио в большем открытии японского рынка для американских товаров. Стороны подтвердили незыблемость двустороннего военно-политического союза.

Региональная политика Д. Трампа с точки зрения американского военного присутствия в АТР преследовала курс «перебалансировки» предшествующей администрации Б. Обамы. Вместе с тем, этот курс был дополнен концепцией «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона». Хотя эта концепция не получила доктринального оформления, она была воспринята в региональном сообществе как ответ на китайскую инициативу «Один пояс, один путь». Каких-либо существенных шагов для её реализации предпринято не было.

Ключевые словаД. Трамп, Си Цзиньпин, Ким Чен Ын, Мун Чжи Ин, С. Абэ, американо-китайская торговая война, Китай – «стратегический соперник», северокорейская ракетно-ядерная проблема, японо-американский военно-политический союз, концепция «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона»
Получено21.09.2020
Дата публикации03.12.2020
Кол-во символов47516
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.

Оглавление

РАКЕТНО-ЯДЕРНОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ С КНДР
ОТНОШЕНИЕ ТРАМПА К ГЛАВНОМУ СОЮЗНИКУ В АТР ‒ ЯПОНИИ
РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА Д. ТРАМПА
1

РАКЕТНО-ЯДЕРНОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ С КНДР
2 Непосредственно после вступления в должность Д. Трамп обратил внимание на «северокорейскую ядерную проблему» и в свойственной ему безапелляционной манере, не ведая об истории её возникновения и попытках разрешения, уверовал в то, что он, в отличие от своих предшественников ‒ «слабаков», проводивших политику «стратегического терпения ‒ сдерживания КНДР», способен по-быстрому её решить. В результате предпринятых им попыток военными угрозами заставить Пхеньян пойти на «ракетно-ядерное разоружение» без каких-либо условий ситуация на Корейском полуострове достигала в 2017 г. небывалого за весь период после Корейской войны 1950‒1953 гг. накала.
3 Поскольку руководитель КНДР Ким Чен Ын американский вызов принял и ответил по китайской стратегии «остриём против острия», корейская проблема оказалась в центре мировой политики с вовлечением в противостояние США и КНДР не только соседних государств ‒ Республики Корея, Китая, России, Японии, но и многих других стран, опасавшихся перерастания развивавшегося по восходящей конфликта в открытые военные действия.
4

Д. Трамп, объявив, что «период стратегического терпения закончился, развернул наступление на «северокорейском фронте», используя «четыре ударных направления»*].

 * Эту стратегию подхватили в своих заявлениях вице-президент М. Пенс и госсекретарь Р. Тиллерсон [1
5 Прежде всего, он прибег к угрозам применить против КНДР военную силу, демонстративно направляя к корейским берегам авианосные соединения и осуществляя пролёты американских стратегических бомбардировщиков с ядерным оружием над Корейским полуостровом. Появились сообщения, что Пентагон наметил 20 объектов в Северной Корее для нанесения ядерных ударов. Эти действия сопровождались, с одной стороны, воинственной риторикой президента, а с другой ‒ оскорбительными заявлениями в адрес северокорейского руководителя, которого он характеризовал как «сумасшедшего», «человека-ракету» и «диктатора со смешной причёской». По сути, была развёрнута пропагандистская кампания дискредитации Ким Чен Ына и политического режима КНДР. Кроме того, США ужесточили санкции в отношении КНДР ‒ как собственные, так и побудив Китай и Россию не препятствовать принятию международных санкций под эгидой Совета Безопасности ООН, используя в качестве предлога нарушение Пхеньяном запрета на ракетно-ядерные испытания. 14 февраля 2017 г. КНДР испытала ракету дальностью более 500 км, что было запрещено резолюцией Совета Безопасности ООН. Наконец, Д. Трамп попытался привлечь к поддержке своей силовой политики Китай. При этом он достаточно мягко упрекал китайское руководство в просеверокорейских настроениях, делая акцент на том, что Пекин, располагая реальными рычагами воздействия на Пхеньян, прежде всего с учётом его зависимости от экономических связей с Пекином (90% торговли приходится на Китай), может и должен воздействовать на северокорейского лидера, побуждая его пойти на уступки. При этом Д. Трамп намекнул, что китайский подход к северокорейской проблеме будет учитываться Вашингтоном при принятии решений по проблемам американо-китайской торговли [2].

Всего подписок: 0, всего просмотров: 568

Оценка читателей: голосов 0 

1. “The Japan Times”, March 13, 2017; “The Straits Times”, April 15, 2017.
2. “Financial Times”, April 20, 2017.
3. «Асахи симбун», 8 февраля 2020 г.
4. “The Japan Times”, August 8, 2017.
5. “The Japan News”, February 11, 2020.
6. “The Japan Times”, February 20, 2020.
7. “The Japan Times”, March 27, 2016.
8. «Майнити симбун», 5 мая 2016 г.
9. “The Japan Times”, March 28, 2016.
10. «Майнити симбун», 11 февраля 2017 г.
11. «Майнити симбун», 10 марта 2017 г.
12. “The Japan Times”, March 30, 2018.
13. «Майнити симбун», 25 января 2017 г.
14. “The Japan Times“, February 10, 2017.
15. «Майнити симбун», 11 февраля 2017 г.
16. «Асахи симбун», 27 июня, 29 июня 2019 г.
17. “The Japan Times”, June 30, 2019.
18. «Асахи симбун», 19 января 2020 г.
19. «Асахи симбун», 18 января 2020 г.
20. “The Japan Times“, August 4, 2019.
21. «The Japan Times», November 19, 2018.
22. «Асахи симбун», 11 ноября 2017 г.
23. “The Japan Times“, October 29, 2019.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх