Все
 
 
 


Госбанк СССР в 1927–1929 гг.: курс на «оздоровление» кадров накануне полномасштабной «чистки» советского госаппарата
 
Код статьиS086956870012191-1-1
DOI10.31857/S086956870012191-1
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Николаев Михаил Георгиевич 
Аффилиация: Банк России
Адрес: Российская Федерация, Москва
Название журналаРоссийская история
ВыпускВыпуск 5
Страницы124-141
Аннотация

        

Ключевые слова
Получено03.07.2020
Дата публикации25.11.2020
Кол-во символов59180
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Рубеж 1920–1930-х гг. стал поворотным как в истории СССР в целом, так и в истории Государственного банка в частности. Слом нэповской модели социально-экономического развития и усиление авторитаризма сопровождались кампаниями гонений и репрессий. К ним относилась и «чистка» советского госаппарата 1929–1932 гг., затронувшая в свой начальный период прежде всего наркоматы и ведомства экономического блока. 13 января 1930 г. в Госбанке СССР начала работу комиссия по «чистке» (под руководством члена Президиума ЦКК ВКП(б) В.А. Радус-Зеньковича)1, а 5 июня по её итогам были приняты кадровые решения2. 1. ГА РФ, ф. 8341, оп. 1, д. 784, л. 1 об.

2. См.: По страницам архивных фондов Центрального банка Российской Федерации. Вып. 17. М., 2016. С. 24.
2 Согласно брошюре, выпущенной к XVI съезду ВКП(б) (26 июня – 13 июля 1930 г.), из 2 554 проверенных сотрудников Госбанка по первой категории3 «вычистили» 37, по второй – 44, по третьей – 71, всего по категориям – 152 (5,9% проверенных), снято без категорий – 61 человек. Всего сняли из аппарата Госбанка 213 человек (8,3% общего числа проверенных), кроме того, 92 сотрудника получили дисциплинарные взыскания4. 3. К первой категории относились лица, «оценка работы которых показывает абсолютную невозможность их исправления и безусловность вреда, наносимого их работой в советском аппарате интересам рабочего класса», ко второй – лица, «которых вредно оставить на работе в данном учреждении или в данной местности», но которые были способны исправиться и могли быть использованы в учреждениях другого типа или в другой местности, третья категория объединяла тех, кого «нецелесообразно использовать в дальнейшем на ответственных должностях, но которым может быть предоставлена работа технического порядка в этих же или других учреждениях и предприятиях (см.: Инструкция НК РКИ СССР по проверке и чистке советского аппарата. М., 1929).

4. Эти цифры недостаточно надёжны, поскольку в ходе апелляций решения пересматривались. При тех же 2 554 охваченных чисткой служащих В.А. Радус-Зенькович приводит другие статистические показатели и цифры «вычищенных» к 21 мая 1930 г.: «При ознакомлении с работой отделов на чистку поставлены (по подсчёту на 21 мая [1930 г.]) 372 человек (14,6% к общему числу сотрудников). Окончательная цифра вместе с остальными превысит 380. Из 360, оформленных к 21 мая протоколами, 172 (48%) имеют категории (I–42, II–48, III–82) и 183 человека – другие виды взысканий. Сняты с работы в Госбанке 265 человек (74% от прочищенных), переведены в другие отделы – 19» (По страницам архивных фондов Центрального банка Российской Федерации. Вып. 17. С. 21).
3 18 мая 1929 г. заведующий Учётно-распределительным отделом Госбанка СССР Степанов сообщил в Комиссию по обследованию его ячейки Госбанка СССР, что накануне «чистки», «был просмотрен весь архивный материал и личные дела сотрудников. Вся эта работа протекала в тесном контакте с соответствующими органами»5. Как известно, это означало информирование последних обо всех «вычищенных» под видом сокращения (с тем чтобы изгои беспрепятственно не трудоустроились в другие учреждения) и предварительное «согласование» кандидатур на вакантные должности. Позже полученный в ходе «архивных поисков» «компромат» был использован ОГПУ для написания по заказу И.В. Сталина сценария фальсифицированного «дела контрреволюционной меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР», связанное с судебным процессом «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)» (1931)6. 5. Там же. С. 19.

6. В обвинительном заключении в качестве основной цели организации значилась подготовка свержения советской власти и установление буржуазно-демократического строя. Для её достижения в Госбанке якобы проводилась вредительская деятельность в денежно-кредитной системе, подрывающая финансовую мощь СССР. Подробнее см.: Николаев М.Г. Разгром «вольных стрелков»: дело о «меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР» (1930–1931 гг.) // Российская история. 2014. № 2.
4 Положение Госбанка накануне «чистки» осложнилось и по той причине, что в апреле 1929 г. его глава – А.Л. Шейнман7 – неожиданно даже для близкого окружения решил порвать с советским режимом и стать невозвращенцем. Это не могло не вызвать соответствующей реакции у руководства страны8. Неслучайно кампания по чистке в Госбанке сопровождалась призывами избавиться от «кутлеровско-шейнманского» наследства9. 7. Шейнман Арон Львович (1886–1944) – государственный, финансовый деятель, из купеческой семьи; учился в гимназии г. Сувалки; окончил коммерческое училище, работал конторщиком. С 1903 г. член РСДРП, большевик; с октября 1917 г. председатель исполкома Совета в Гельсингфорсе; с мая 1918 г. член Коллегии Наркомфина РСФСР и заместитель наркома финансов по губерниям-коммунам Северной области, затем финансовый атташе в Скандинавии; с февраля 1919 г. член Коллегии Наркомата продовольствия (позже – внешней торговли); полпред РСФСР в Грузии (сентябрь 1920 – 1921 г.); председатель Правления Государственного банка РСФСР/СССР (4 октября 1921 – 5 марта 1924 г.; 16 января 1926 – 19 апреля 1929 гг.) и одновременно заместитель наркома финансов СССР и член СТО СССР; нарком внутренней торговли (1924–1925), заместитель наркома внутренней и внешней торговли СССР (с ноября 1925 г.). С разрешения Политбюро от 25 июля 1928 г находился в двухмесячном отпуске, продлённом до декабря, лечился в Берлине. В августе 1928 г. назначен председателем АО «Амторг» в Нью-Йорке, однако 1 ноября 1928 г. это решение отменило Политбюро. В январе 1929 г. выехал в США для переговоров, по окончании которых возвратился в Берлин. 20 апреля 1929 г. отказался вернуться в СССР, вышел из ВКП(б). После переговоров с представителями партийно-советского руководства получил возможность работать в советских загранучреждениях. Решение Политбюро от 1 ноября 1932 г. обязывало определить характер его будущей работы. С января 1933 г. – управляющий лондонским отделением АО «Интурист». По решению Политбюро 27 октября 1937 г. снят с должности. Работал кладовщиком на одной из лондонских фабрик. В начале Второй мировой войны его жена и сын приняли гражданство Великобритании и уехали в Австралию. Умер в Великобритании.

8. Подробнее см.: Генис В.Л. Неверные слуги режима: первые советские невозвращенцы (1920–1933). Опыт документального исследования в 2-х книгах. М., 2009. В новое издание вошли важные дополнения, относящиеся к истории невозвращенчества Шейнмана. См.: Генис В.Л. Неверные слуги режима… Кн. 2. М., 2012. С. 683–690.

9. Сохранился эскиз рисунка, очевидно, предназначенного для стенгазеты «Госбанковец» с подписью: «Кутлеровско-Шейнманская биржа. Дело их живет» (ГА РФ, ф. 8341, оп. 1, д. 13, л. 257). В ходе чистки и по её следам из Госбанка были уволены, а позднее арестованы сотрудники: Н.А. Сканави, В.С. Коробков, А.А. Сахаров, А.И. Антокольский, Е.С. Лурье, А.И. Лежнёв и др. Характерно, что 10 из 26 обвиняемых по «госбанковскому делу» к моменту своего ареста в банке уже не работали.
5 Между тем годы, предшествовавшие подготовке и началу «чистки» в Госбанке, нельзя назвать безмятежными. С 1927 г. высшие партийные инстанции стали более активно предъявлять к его руководству требования относительно «коммунизации», «орабочивания» аппарата и вовлечения в него молодых специалистов10. Этому периоду и посвящена данная статья, основанная на хранящихся в РГАСПИ и ГА РФ документах. 10. См.: Письмо заведующего Учраспредом Правления Госбанка СССР Степанова о задачах по выполнению директивы ЦК в области коммунизации аппарата (ноябрь 1928 г.); докладную записку Учраспреда Правления Госбанка СССР о проверке состава работников кредитных учреждений от 20 февраля 1929 г.; доклад Правления Госбанка СССР о работе по укреплению аппарата за время с 1 октября 1927 г. по 1 апреля 1930 г. (период от XV до XVI съезда партии), 1930 г. (По страницам архивных фондов Центрального банка Российской Федерации. Вып. 17. С. 20–25, 35–47).
6 Кадровый вопрос применительно к коллективу Госбанка СССР был тесным образом связан с хозяйственным кризисом в стране во второй половине 1925 г. В связи с быстрыми темпами восстановления промышленности и ранее полученным высоким урожаем зерна советское руководство решило форсировать хлебозаготовительную кампанию и начать его ускоренный экспорт зерна. Хлебозаготовители получили щедрый государственный кредит, однако погодные условия, мировая рыночная конъюнктура и дефицит товаров крестьянского потребления (с их помощью предполагалось стимулировать крестьян к ускорению темпов вывоза урожая) привели к нежелательным негативным последствиям. В частности, рост заготовительных цен на зерно поставил под угрозу рентабельность его экспорта. В этих условиях в январе 1926 г. были применены меры жёсткого административного регулирования хлебозаготовок, которые распространили и на частных производителей. С декабря 1925 г. хлебозаготовительный, а с января 1926 г. и экспортно-импортный планы пришлось корректировать в сторону понижения. Эта неблагополучная ситуация затронула сферу денежного обращения и кредита11. 11. См.: Голанд Ю.М. Кризисы, разрушившие НЭП. Валютное регулирование в период НЭПа. Изд. 2, доп. М., 1998. С. 17–24; Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б)–ВКП(б) 1923–1938 гг. В 3 т. Т. 1. М., 2007. С. 319–412, 501–542.

Всего подписок: 0, всего просмотров: 619

Оценка читателей: голосов 0 

1. См.: По страницам архивных фондов Центрального банка Российской Федерации. Вып. 17. М., 2016. С. 24.
2. К первой категории относились лица, «оценка работы которых показывает абсолютную невозможность их исправления и безусловность вреда, наносимого их работой в советском аппарате интересам рабочего класса», ко второй – лица, «которых вредно оставить на работе в данном учреждении или в данной местности», но которые были способны исправиться и могли быть использованы в учреждениях другого типа или в другой местности, третья категория объединяла тех, кого «нецелесообразно использовать в дальнейшем на ответственных должностях, но которым может быть предоставлена работа технического порядка в этих же или других учреждениях и предприятиях (см.: Инструкция НК РКИ СССР по проверке и чистке советского аппарата. М., 1929).
3. В обвинительном заключении в качестве основной цели организации значилась подготовка свержения советской власти и установление буржуазно-демократического строя. Для её достижения в Госбанке якобы проводилась вредительская деятельность в денежно-кредитной системе, подрывающая финансовую мощь СССР. Подробнее см.: Николаев М.Г. Разгром «вольных стрелков»: дело о «меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР» (1930–1931 гг.) // Российская история. 2014. № 2.
4. Шейнман Арон Львович (1886–1944) – государственный, финансовый деятель, из купеческой семьи; учился в гимназии г. Сувалки; окончил коммерческое училище, работал конторщиком. С 1903 г. член РСДРП, большевик; с октября 1917 г. председатель исполкома Совета в Гельсингфорсе; с мая 1918 г. член Коллегии Наркомфина РСФСР и заместитель наркома финансов по губерниям-коммунам Северной области, затем финансовый атташе в Скандинавии; с февраля 1919 г. член Коллегии Наркомата продовольствия (позже – внешней торговли); полпред РСФСР в Грузии (сентябрь 1920 – 1921 г.); председатель Правления Государственного банка РСФСР/СССР (4 октября 1921 – 5 марта 1924 г.; 16 января 1926 – 19 апреля 1929 гг.) и одновременно заместитель наркома финансов СССР и член СТО СССР; нарком внутренней торговли (1924–1925), заместитель наркома внутренней и внешней торговли СССР (с ноября 1925 г.). С разрешения Политбюро от 25 июля 1928 г находился в двухмесячном отпуске, продлённом до декабря, лечился в Берлине. В августе 1928 г. назначен председателем АО «Амторг» в Нью-Йорке, однако 1 ноября 1928 г. это решение отменило Политбюро. В январе 1929 г. выехал в США для переговоров, по окончании которых возвратился в Берлин. 20 апреля 1929 г. отказался вернуться в СССР, вышел из ВКП(б). После переговоров с представителями партийно-советского руководства получил возможность работать в советских загранучреждениях. Решение Политбюро от 1 ноября 1932 г. обязывало определить характер его будущей работы. С января 1933 г. – управляющий лондонским отделением АО «Интурист». По решению Политбюро 27 октября 1937 г. снят с должности. Работал кладовщиком на одной из лондонских фабрик. В начале Второй мировой войны его жена и сын приняли гражданство Великобритании и уехали в Австралию. Умер в Великобритании.
5. Подробнее см.: Генис В.Л. Неверные слуги режима: первые советские невозвращенцы (1920–1933). Опыт документального исследования в 2-х книгах. М., 2009. В новое издание вошли важные дополнения, относящиеся к истории невозвращенчества Шейнмана. См.: Генис В.Л. Неверные слуги режима… Кн. 2. М., 2012. С. 683–690.
6. См.: Голанд Ю.М. Кризисы, разрушившие НЭП. Валютное регулирование в период НЭПа. Изд. 2, доп. М., 1998. С. 17–24; Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б)–ВКП(б) 1923–1938 гг. В 3 т. Т. 1. М., 2007. С. 319–412, 501–542.
7. См.: Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б)–ВКП(б). 1923–1938 гг. Т. 1. С. 35–36. Нападки на Сокольникова велись давно. В передовой статье «Правды» от 25 декабря 1925 г. нарком обвинялся в поддержке экономической программы, которая сводилась к ослаблению роли крупной промышленности, развязыванию мелкобуржуазной стихии и превращению нашей страны в аграрную колонию промышленно-капиталистических стран. См.: Генис В.Л. «Упрямый нарком с Ильинки» // Сокольников Г.Я. Новая финансовая политика: на пути к твёрдой валюте. Изд. 2. М., 2003. С. 27, 25.
8. В 2010 г. его опубликовал журналист Е. Жирнов (Жирнов Е. «В Госбанке господствует чуждое влияние» // Коммерсантъ – Власть. 2010. № 22(876). 7 июня).
9. Жирнов Е. «Советский суд не знал ещё ни одного такого процесса» // Коммерсантъ – История. 2014. № 24(48). 1 декабря.
10. См.: Кондурушкин И.С. Хозяйственно-экономические судебные процессы периода НЭПа. Обвинительные речи. М.; Л., 1930. С. 85–110.
11. Подробнее см.: Николаев М.Г. Неизвестные судьбы госбанковцев 1920-х: директор Иностранного отдела Госбанка СССР В.С. Коробков» // Деньги и кредит. 2013. № 7. С. 59–67; № 8. С. 62–67.
12. Письма И.В. Сталина В.М. Молотову 1925–1936 гг. Сборник документов. М., 1995. С. 211–212.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх