Они и мы: восприятие своей и других стран российскими гражданами

Статья основана на результатах политико-психологического исследования образов своей собственной и чужих стран в сознании российских граждан. Методология включала опрос с большим количеством открытых вопросов, глубинные интервью, картографический метод, семантический дифференциал и проективный тест. Результаты проекта показали наибольшее воздействие на восприятие своей собственной и других стран таких факторов, как событийный контекст, культурные традиции, психологическое состояние российского общества, коммуникативная среда.Полученные результаты свидетельствуют, что для россиян в целом не характерен территориальный экспансионизм. Важнее для нас признание российской культуры и системы ценностей. Комплекс «национальной неполноценности», распространенный в 1980-х–2000-х гг., до конца пока не преодолен. Однако подъем национальной гордости, вызванный воссоединением Крыма с Россией, определяет общественные настроения, несмотря на волатильность этого тренда. Анализ восприятия других стран позволил выделить механизмы их категоризации российскими гражданами. Представления российских граждан о других странах включают «соседей» (постсоветские страны), «стратегических партнеров» (Индию и Китай), «забытых союзников» (Латинскую Америку и Африку) «значимого другого» (отдельные страны Европы и менее значимый Евросоюз), образ «врага» (США) и «туристическую Мекку» (Турция и Таиланд).

Ключевые слова

политическое восприятие, образ страны, факторы восприятия, идентичность, ментальная «карта мира»

Источник финансирования

Работа выполнена при поддержке Междисциплинарной научно-образовательной школы Московского университета «Сохранение мирового культурно-исторического наследия».

Получено

01.06.2021

Дата публикации

01.06.2021

Кол-во символов

32485

Цитировать

ГОСТ	Шестопал Е. Б. «Они» и «мы»: восприятие своей и других стран российскими гражданами // Общественные науки и современность – 2021. – Номер 2 C. 90-102 [Электронный ресурс]. URL: https://ons-journal.ru/S086904990014923-7-1 (дата обращения: 19.04.2024). DOI: 10.31857/S086904990014923-7
MLA	Shestopal, Elena "«They» and «We»: Russian Citizens' Perception of Their Own and Foreign Countries." Obshchestvennye nauki i sovremennost 2 (2021):90-102. DOI: 10.31857/S086904990014923-7
APA	Shestopal E. (2021). «They» and «We»: Russian Citizens' Perception of Their Own and Foreign Countries. Obshchestvennye nauki i sovremennost (2), pp.90-102 DOI: 10.31857/S086904990014923-7

100 руб.

При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.


1	Положительный образ страны сейчас нередко трактуют как один из важнейших факторов ее «мягкой силы». Трудно представить себе позитивный образ страны за рубежом, если ее жители видят себя в «черном цвете». Именно так наши граждане оценивали свою страну с перестроечных 1980-х гг. Политическая элита тогда убеждала нас, что советский период был «черной дырой» в истории страны, и 70 лет советской власти не принесли ничего, кроме отставания от «цивилизованного» мира. Поскорее догнать, став его частью, пусть и ценой утраты суверенитета – этот тренд доминировал вплоть до 2014 г.
2	Большинство населения именно такой – неразвитой, отсталой, несовременной, – и видело свою страну все 1990-е и 2000-е гг. Более ранние исследования образа России [Шестопал 2012] свидетельствовали о серьезном комплексе «национальной неполноценности». Были не просто отброшены политические ценности советского образца - сомневались и в традиционных ценностях русской, российской культуры, истории. Вместо них гражданам предлагали общемировые, европейские, западные ценности и цели развития. Неудивительно, что с нами не считались другие: мы сами себя не уважали.
3	События последнего времени быстро меняют и политическую реальность, и наши представления о своей стране, о мире и о нашем в нем месте. Современное восприятие своей и других стран в России стало предметом нашего анализа в масштабном политико-психологическом исследовании, которое проходило с 2017 г. по 2020 г. Среди множества вопросов, которыми мы задавались в ходе исследования, на первый план вышли два главных: кто такие «мы» и кто такие «они»?
4	Как мы видим себя? «Мы» – европейцы, азиаты или «евразийцы», цивилизованные или варвары, великая страна или региональная держава? Кто такие «они»? Отличаются ли они от нас или мы с ними похожи, чужие он нам или свои, кто наши враги, друзья, соперники и союзники? Как меняется представление нашего общества о «них» под воздействием быстрых изменений международной среды? Ответы на вопросы о «них» во многом зависят от нашей собственной идентификации. В то же время понять самих себя можно лишь при сравнении с другими, отталкиваясь от их образов. В этой статье предпринята попытка обобщить результаты нашего исследования.
5	Теоретические подходы к анализу странового восприятия
6	В изучении образов своих и других стран мы опирались на четыре основных подхода: теорию политической идентичности, работы политических географов и теоретиков международных отношений и на политико-психологический подход.
7	Теория политической идентичности позволяет рассматривать образ своей страны в сознании граждан как некий «набор параметров для самоотождествления» [Семененко 2007, с. 5]. Содержательное наполнение этих «элементов» формирует «внутренний» образ страны, позволяет соединить те или иные компоненты ее образа с механизмами соотнесения индивидом себя с той или иной социальной общностью. В 2000-е гг. появилось немало работ, посвященных кризису идентичности [Дробижева 2017; Евгеньева, Селезнева 2017], которые позволили политическим психологам анализировать механизмы формирования образа своей страны в контексте определения других.

Всего подписок: 1, всего просмотров: 708

Оценка читателей: голосов 0

1. Браун Дж. (2018) Антибрендинг России в американских медиа // Международные процессы. Т. 16. № 2. С. 91–121.

2. Ван Бэйбэй, Бокова Н.Б. (2016) Сравнительный анализ рациональных и бессознательных аспектов восприятия власти в Китае (по результатам эмпирического исследования) // Политическая наука. № 2. С. 170–192. ИНИОН РАН.

3. Галумов Э. (2013) Имидж против имиджа. Образ России: дефицит «мягкой силы» / З.Г. Медоева, И.А. Василенко, Е.М. Малышева [и др.] // ПОЛИС. № 4. С. 88–99.

4. Грушин Б. (2001) Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина. В 4-х кн. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М.: Прогресс-Традиция.

5. Дробижева Л.М. (2017) Общероссийская идентичность и уровень межнационального согласия как отражение вектора консолидационных процессов // Социологические исследования. № 1 (393). С. 26‒36;

6. Евгеньева Т.В., Селезнева А.В. (2017) Трансформация национально-государственной идентичности российской молодежи в постсоветский период: ценностные основания и символические репрезентации // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. № 4. С. 48–64.

7. Ильинская С.Г. (2016) Метаморфозы российской идентичности в контексте постсоветского развития. М.: ИФ РАН.

8. Колосов В.А. (2008) Географические образы и геополитические представления: пути формирования и подходы к изучению // Вестник ДВГСГА. Сер. 1. Гуманитарные науки. № 1. С. 72−91.

9. Концепция внешней политики Российской Федерации (http://www.kremlin.ru/acts/news/785).

10. Семененко И.С. (2007) Культура, общество и образ России // Журнальный клуб Интелрос «Неприкосновенный запас». №1 (http://www.intelros.ru/2007/05/29/irina_semenenko_kultura_obshhestvo_i_obraz_rossii.html).

11. Хантингтон С. (2018) Кто мы? М.: Изд-во АСТ.

12. Харт Э., Джонс Б. (2011) Как укрепляются растущие державы? // Вестник международных организаций. № 2 (33). С. 11–25.

13. Шестопал Е.Б. (2019) Власть и лидеры в восприятии российских граждан. Четверть века наблюдений (1993–2018). М.: Весь мир.

14. Шестопал Е.Б. (ред.). (2012) Психология политического восприятия в современной России. М.: РОССПЭН. С. 337–378.

15. Castano E., Bonacossa A., Gries P. (2016) National Images as Integrated Schemas: Subliminal Primes of Image Attributes Shape Foreign Policy Preferences // Political Psychology. Vol. 37. No. 3. Pp. 351–366;

16. Chaban N., Elgstrőm O., Gulyaeva O. (2017) Russian Images of the European Union: Before and after Maidan // Foreign Policy Analysis. № 13. Pp. 480–499.

17. Cottam M. (2004) Introduction to Political Psychology / M. Cottam [et al.]. Mahwah; New Jersey; London: Lawrence Erlbaum Associates, Publishers.

18. Cottam M.L., Cottam R.W. (2001) Nationalism and Politics: The Political Behavior of Nation States. London: Boulder.

19. Herrmann R.., Voss J.F., Shchooler T.Y.E., Ciarrochi J. (1997) Images in International Relations: An Experimental Test of Cognitive Schemata // International Studies Quarterly. No. 41. Pp. 403–433;

20. Herrmann R.K., Fischerkeller M.P. (1995) Beyond the enemy image and spiral model: Cognitive-strategic research after the Cold War // International Organization. Vol. 49. No. 3. Pp. 415–450.

21. Li (Leah) X., Chitty N. (2009) Reframing national image: A methodological framework // Conflict & communication online. Vol. 8. No. 2 (http://www.cco.regener-online.de/2009_2/pdf/li_chitty.pdf).