Влияние образования на репродуктивное поведение через систему индивидуальных ценностей

 
Код статьиS086904990012118-1-1
DOI10.31857/S086904990012118-1
Тип публикации Обзор
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Аффилиация:
НИУ ВШЭ
РАНХиГС
Адрес: Российская Федерация, Москва, Проспект Вернадского 84, стр. 9, 1703
Аффилиация:
РАНХиГС при Президенте РФ
Институт экономической политики им. Е.Т. Гайдара
Адрес: Российская Федерация, Москва
Аффилиация: РАНХиГС
Адрес: Российская Федерация, Москва
Название журналаОбщественные науки и современность
ВыпускНомер 6
Страницы146-163
Аннотация

Повышение уровня образования в той или иной группе населения ведет к снижению рождаемости в этой группе – такой вывод можно сделать на основании анализа результатов многочисленных исследований. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что более образованные люди чаще разделяют либеральные ценности, включающие индивидуализм, в то время как коллективистские ценности чаще встречаются у последователей традиционной, или гражданской религии. Соответственно, коллективистские ценности увеличивают шанс многодетности. Мы полагаем, что с повышением уровня образования слабеет религиозность, что ведет к отказу от коллективизма и, следовательно, многодетности. При этом ситуация в России несколько отличается от других стран: если за рубежом многодетность связана с традиционной религиозностью мужчин и женщин, то для российских женщин важнее оказываются гражданский долг и государственный патриотизм. 

Ключевые словарождаемость, образование, система ценностей, религиозность, традиционные ценности
Источник финансированияГос.задание РАНХиГС
Получено29.12.2020
Дата публикации29.12.2020
Кол-во символов45129
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Постановка проблемы Решение завести ребенка является одним из важнейших в жизни каждого человека, а важные решения обычно принимаются на основе фундаментальных ценностей, которые разделяет тот, кто их принимает. Очевидно, что ценности приобретаются в процессе социализации, важнейшим элементом которой является образование. Следовательно, уровень образования должен оказывать влияние на базовую систему ценностей и, соответственно, на репродуктивное поведение индивида. Многочисленные исследования показали, что более образованные люди имеют меньше детей, а также чаще разделяют взгляды, которые можно было бы назвать «либеральными». Система ценностей, наиболее характерная для образованных, включает в себя набор ценностей «самовыражения» по Р. Инглхарту, то есть ценностей, подразумевающих наибольшее раскрытие потенциала личности в ущерб служению какому-либо общему делу и подчинению каким-либо устоям и традициям. Образованные люди более толерантны к нетрадиционным формам брачного и сексуального поведения, активнее участвуют в политических процессах, меньше доверяют традиционным институтам власти, включая правительство, армию и церковь. Все это позволяет предположить наличие простой причинно-следственной цепочки: образование – либеральные ценности – низкая рождаемость. Вместе с тем, реальная картина выглядит не столь однозначной. Порой образованные имеют больше детей чем менее образованные, а их система ценностей может как оставаться условно «либеральной», так и быть совершенно иной. В связи с этим может быть поставлен вопрос о том, возможно ли стимулировать рождаемость среди образованных людей с помощью воздействия на из систему ценностей?
2 Гипотеза. Вслед за другими исследователями мы полагаем, что рождаемость стимулируют наборы ценностей «альтруистического» характера, поощряющие жертвенность во имя некой общей цели. Это может быть как традиционная религия, так и гражданская «религия», например, национализм. Между тем, образование объективно способствует принятию либеральных (индивидуалистических) ценностей, а значит, вместо того, чтобы пытаться привить образованным людям чуждую им систему ценностей, следует адоптировать социальную политику к их ценностным установкам.
3

1. На сегодняшний день отрицательная корреляция между уровнем женского образования и уровнем рождаемости является практически установленным фактом. В серии исследований, основанных на различных страновых и региональных выборках доказано, что повышение женского образования снижает и фактический уровень рождаемости, и желаемое число детей. В частности, масштабное исследование европейской рождаемости, проведенное группой ученых Принстонского университета под руководством Э. Коула еще в конце 70-х – начале 80-х гг., подтвердило, что начало снижения рождаемости в европейских странах в рамках прохождения демографического перехода имело тесную связь с уровнем образования [Coale A. J., Watkins S. C. 1986]. Установлено, что более образованные женщины позже выходят замуж, поскольку им требуется время для завершения образования, что ведет к откладыванию первых родов.

Образованные женщины имеют меньшее желаемое число детей и эффективнее борются с нежелательными беременностями, поскольку лучше осведомлены о современных методах контрацепции и имеют больше возможностей для их эффективного применения [Caldwell J. C. 1998; Cochrane S. H. 1979; Jejeebhoy S.J. 1995; Kirk D. Pillet B. 1998; Uchudi J.M. 2001; UN 1987]. В рамках экономической теории Гэри Беккера и его последователей решение о рождении ребенка может приниматься на основе взвешивания сопутствующих издержек, рисков и возможной выгоды. При таком взгляде очевидно, что образование существенно увеличивает стоимость рождений и воспитания детей в семье, снижая финансовую доступность многодетности и делая большие семьи экономически нецелесообразными. В образованных семьях повышаются прямые затраты на образование детей, поскольку родители как правило не хотят, чтобы дети были менее образованы, чем они сами, в то же время вклад труда ребенка в поддержание существования домохозяйства снижается уже потому, что в городских условиях детский труд мало востребован. Отдача от инвестиций в ребенка откладывается до начала его взрослой трудовой деятельности [Cochrane S. H. 1979; Caldwell J. C. 1998; McNicoll G. (eds). 1998].

 

Особую роль играет уровень образования женщины, ведь чем он выше, тем выше вероятность успешной карьеры в современных секторах экономики, что существенно увеличивает семейный бюджет, но оставляет мало времени и сил на воспитание ребенка, в то время как найти свободных родственников, готовых сидеть с ребенком, становится все труднее. При этом высокие заработки позволяют делать накопления, что снижает ценность поддержки со стороны взрослых детей в старости, снижая тем самым экономическую отдачу от деторождения. Ряд исследований подтверждает, что чем выше потенциальная отдача от образования, тем позже происходит переход к материнству, что также укладывается в экономическую модель [Cigno, A., Ermisch, J.1989]. Эти выводы подтверждаются эмпирическими данными по Великобритании, Германии, Нидерландам и Швеции [Gustafsson S. S., Wetzels C., Kenjoh E. 2002]. Вместе с тем, как представляется, сам выбор экономических факторов в качестве определяющих при принятии решения о рождении ребенка должен быть обусловлен определенным набором ценностей, ведь выбор между карьерой и ребенком не кажется очевидным с точки зрения некоторых систем ценностей. В прошлом издержки на содержание детей также были высоки, причем многодетность в условиях крестьянского малоземелья или городской бедности нередко ставила семью на грань нищеты и гибели, но рождаемость оставалась высокой в силу внеэкономических факторов, таких как общественное одобрение или учение церкви.

 

Поэтому влияние образования, вероятно, следует рассматривать шире, чем это происходит в рамках экономической парадигмы. Изучение роли образования в репродуктивном поведении с позиций ценностного подхода началось достаточно давно. Как известно, Д. ван де Каа и Р. Лестаг в середине 1980-х разработали теорию второго демографического перехода суть которого заключается в падении рождаемости значительно ниже уровня воспроизводства. Ван де Каа и Лестаг связали этот переход с изменением ценностных установок – от альтруистических к индивидуалистическим [Van de Kaa, D. J. 1987]. Изменения в системе ценностей ведут к ослаблению института традиционного брака с сопутствующим ростом числа разводов и распространением альтернативных форм совместной жизни. Ван де Каа и Лестаг связали свои наблюдения с идеями Р. Инглхарта, заявившего о «тихой революции» в системе ценностей. На смену господствовавших в прошлом «материалистическим» ценностям приходят «постматериалистические», для которых высшей целью является не выживание, а самовыражение [Inglehart, R. 1977]. Согласно Инглхарту, более высокий уровень образования является значимым предиктором перехода к постматериалистическим ценностям, что обусловлено общим ощущением экзистенциальной безопасности, характерным для людей с высоким уровнем жизни и социальной защищенности.

 

Ван де Каа обнаружил наличие сильной корреляции между уровнем постматериализма и субъективного благополучия, рассчитанным Инглхартом на данных Всемирного обследования ценностей (1990 год) и некоторыми индикаторами брачного и репродуктивного поведения, свидетельствующими о степени завершенности второго демографического перехода. Исследователь пришел к выводу, что перемены в системе ценностей привели к модификации репродуктивного поведения [Van de Kaa, D. J. (2001]. Р. Лестаг и Дж. Сюркин выявили три ценностных фактора, влияющих на формирование многодетной семьи: а) терпимость к нонконформизму (терпимость к абортам, разводам, взглядам на брак как на институт и на сексуальную свободу); б) значение, придаваемое родительству (родительство считается необходимым для успеха брака или полноценной жизни, взгляды в отношении родителей-одиночек); в) предпочтение большему размеру семьи (как минимум из трех детей). Далее исследователи проверили связь этих трех групп показателей с различными религиозными, моральными и политическими измерениями как индикаторами более широкого идеологического контекста. Результаты они обобщили следующим образом: 1. Из всех «независимых» шкал религиозность и мораль (как они выражены в Десяти заповедях), имеют наибольшую дискриминационную силу как для мужчин, так и для женщин, молодых и пожилых. 2. Остальные шкалы политических ценностей дают вариации, соответствующие теоретическим ожиданиям, но их чистые эффекты явно ниже, чем эффекты религиозности и морали Десяти заповедей. 3. Религиозные, моральные и политические ценности являются лучшими предикторами терпимости к нонконформизму в вопросах формирования семьи, чем к результатам шкалы значимости родительства. За исключением фактора религиозности, шкалы ценностей слабо связаны с предпочтением семьи из трех детей или более. 4. Две шкалы политических ценностей, постматериализм и национализм, имеют почти такую же прогностическую силу, что и религиозность, и мораль Десяти заповедей для шкалы значимости родительства как до, так и после контроля, хотя для более молодых когорт значение национализма падало. 5. Наконец, предпочтение более крупных размеров семьи среди самой молодой возрастной группы, за исключением фактора религиозности, практически не связано с другими шкалами ценностей.

 

Либо предпочтения по размеру семьи для этой возрастной группы еще четко не сформулированы, либо предпочтения для более крупных семей становятся все более независимыми от политических ценностей. [Lesthaeghe R., Surkyn J. 1988]. Таким образом, получалось, что приверженность коллективистским и альтруистическим ценностям, воплощенным в традиционных и гражданских религиях, положительно влияла на шанс многодетности, а приверженность индивидуалистическим и постматериалистическим (либеральным) ценностям влияла отрицательно. Заметим, что сам по себе уровень образования здесь не играет никакой роли. Значение имеет лишь то, что система образования, господствовавшая в мире ко времени проведения исследования, репродуцировала постматериалистический индивидуализм, а не религиозные системы ценностей того или иного рода. Можно предположить, что если бы система образования была бы иной, образованные люди демонстрировали бы репродуктивное поведение отличное от паттерна второго демографического перехода.

Всего подписок: 0, всего просмотров: 702

Оценка читателей: голосов 0

1. Белова В.А., Дарский Л.Е. (1968) Обследование мнений как метод изучения планирования семьи // Изучение воспроизводства населения. М.: Статистика.

2. Белова В.А., Дарский Л.Е. (1972) Статистика мнений в изучении рождаемости. М.: Статистика.

3. Дьюи Дж. (2000) Демократия и образование. М.: Педагогика-пресс.

4. Зинькина Ю.В. (2014) Способно ли образование предотвратить социально-демографические коллапсы в Тропической Африке? // Историческая психология и социология истории. № 7(2). С. 200–219.

5. Коротаев А. В., Зинькина Ю.В., Шульгин С.Г., Быканова Д.А. (2017) Почему пожилые люди более религиозны, чем молодые? Когортные и возрастные факторы, или будущее религиозных ценностей в экономически развитых странах // Религиоведение. № 3(3). C. 134–144.

6. Рождаемость Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года (2005) Т. 12. М. (http://www.perepis2002.ru/ct/html/TOM_12_04.htm).

7. Almond G., Verba S. (1963) The civic culture: Political attitudes and democracy in five nations. Princeton, New Jersey: Princeton Univ. Press.

8. Altmeyer B. (1988) Enemies of freedom: Understanding right-wing authoritarianism. San Francisco: Jossey-Bass.

9. Bowles S., Gintis H. (1976) Schooling in capitalist America: Educational reform and the contradictions of economic life. New York, New York: Basic Books.

10. Caldwell J. C. (1998) Mass Education and Fertility Decline. In: Demeny P., McNicoll G. (eds). The Reader in Population and Development. New York: St Martin’s Press. Pp. 42–56.

11. Cigno A., Ermisch J. (1989). A Microeconomic Analysis of the Timing of First Births. European Economic Review.

12. Coale A.J., Watkins S.C. (1986) The Fertility Decline in Europe. Princeton: Princeton Univ. Press.

13. Cochrane S. H. (1979) Fertility and Education. What Do We Really Know? Baltimore and London: The John Hopkins Univ. Press.

14. Coenders M., Scheepers P. (2003) The Effect of Education on Nationalism and Ethnic Exclusionism: An International Comparison // Political Psychology. Vol. 24. No. 2.

15. Coleman D. (2004) Why we don't have to believe without doubting in the “Second Demographic Transitionˮ – some agnostic comments // Vienna yearbook of population research. No. 2. Pp. 11–24.

16. Davis J.A. (1975) Communism, Conformity, Cohorts, and Categories: American Tolerance in 1954 and 1972–73 // American Journal of Sociology.Vol. 8. No. 3. Pp. 491–513.

17. Gorman B., Naqvi I., Kurzman C. (2019) Who Doesn’t Want Democracy? A Multilevel Analysis of Elite and Mass Attitudes // Sociological Perspectives. No. 62 (3). Pp. 261–281.

18. Greeley A.M., Sheatsley P.B. (1971) Attitudes toward racial integration // Scientific American 225 (December). Pp. 13–19.

19. Guetto R., Luijkx R., Scherer S. (2015) Religiosity, gender attitudes and women’s labour market participation and fertility decisions in Europe // Acta Sociologica. No. 58(2). Pp. 155–172.

20. Gustafsson S.S., Wetzels C., Kenjoh E. (2002) Postponement of maternity and the duration of time spent at home after first birth: panel data analysis comparing Germany, Great Britain, the Netherlands and Sweden. OECD.

21. Hyman H., Sheatsley P.B. (1964) Attitudes on desegregation // Scientific American. Vol. 211. No. 1. Pp. 2–9.

22. Hyman H., Wright C. (1979) Education's Lasting Influence on Values. Chicago: Univ. of Chicago Press.

23. Inglehart R. (1977) The silent revolution: Changing values and political styles in advanced industrial society. Princeton, New Jersey: Princeton Univ. Press

24. Jackman M.R., Muha M.J. (1984) Education and intergroup attitudes: Moral enlightenment, superficial democratic commitment, or ideological refinement? // American Sociological Review. Vol. 49(6). No. 7. Pp. 51–769.

25. Jejeebhoy S.J. (1995) Women’s Education, Autonomy, and Reproductive Behaviour: Experience from Developing Countries. Oxford: Oxford Univ. Press.

26. Kirk D. Pillet B. (1998) Fertility levels, trends, and differentials in sub-Saharan Africa in the 1980s and 1990s // Studies in Family Planning. No. 29(1). Pp. 1–22.

27. Kitschelt H. (1994) The Transformation of European Social Democracy. New York: Cambridge Univ. Press

28. Kitschelt H., Rehm P. (2014) Occupations as a Site of Political Preference Formation // Comparative Political Studies. No. 47(12). Pp. 1670–1706.

29. Lesthaeghe R., Surkyn J. (1988) Cultural dynamics and economic theories of fertility change // Population and Development Review. No. 14(1). Pp. 1–4.

30. Lipset S.M., Raab E. (1978) The Politics of Unreason. Second edition. Chicago: Univ. of Chicago Press.

31. Martire G., Clark R. (1982) Anti-Semitism in the United States. A Study of Prejudice in the 1980s. New York: Praeger.

32. McDonald P. (2002) Sustaining fertility through public policy: The range of options // Population. No. 57(3). Pp. 417–446.

33. Nunn C.Z., Crockett H., Williams J.A. (1978) Tolerance for Nonconformity. San Francisco: Jossey-Bass.

34. Raychaudhuri T. (2018) The social roots of Asian American partisan attitudes // Politics, Groups, and Identities. No. 6 (3). Pp. 389–410.

35. Schuman H., Steeh C., Bobo L., Krysan M. (1997) Racial Attitudes in America: Trends and Interpretations (Revised Edition) MA: Cambridge: Harvard Univ. Press.

36. Selznick G.J., Steinberg S. (1969) The tenacity of prejudice: Anti-Semitism in contemporary America. Oxford, England: Harper & Row.

37. Stember C.H. (1961) Education and Attitude Change. New York: Institute of Human Relations Press.

38. Stouffer S.A. (1955) Communism, Conformity, and Civil Liberties. Gloucester, MA: Peter Smith.

39. Taylor D.G., Sheatsley P.B., Greeley A.M. (1978) Attitudes toward racial integration // Scientific American. No. 238. Pp. 42–49.

40. Uchudi J.M. (2001) Spouses’ socioeconomic characteristics and fertility differences in Sub-Saharan Africa: Does Spouse’s Education Matter? // Journal of Biosocial Science. No. 33(4). Pp. 481–502.

41. UN 1987. Fertility Behaviour in the context of development: Evidence from the World Fertility Survey. Population Studies 100 ST/ESA/SERA/100, United Nations, New York.

42. Van de Kaa D.J. (1987) Europe's second demographic transition // Population Bulletin 42 (1). Pp. 1–59. Washington, DC: Population Reference.

43. Van de Kaa D.J. (2001). Postmodern fertility preferences: from changing value orientation to new behavior // Population and Development Review, No. 27. Pp. 290–331.

Система Orphus

Загрузка...
Вверх