Стратегия национальной политики Москвы: аналитический разбор

 
Код статьиS086904990008521-5-1
DOI10.31857/S086904990008521-5
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Аффилиация: Центр европейских и евразийских исследований (Centre de recherches Europes-Eurasie) Национальный институт восточных языков и цивилизаций (Institut national des langues et civilisations orientales, INALCO)
Адрес: Париж, Франция
Должность: Младший научный сотрудник
Аффилиация: Центр теоретической и прикладной политологии Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС)
Адрес: Российская Федерация, Москва
Название журналаОбщественные науки и современность
ВыпускНомер 1
Страницы117-131
Аннотация

Среди множества вызовов, с которыми сталкиваются крупнейшие города, рост культурного многообразия является одним из наиболее острых. Это относится и к Москве – главному центру притяжения внутренних и внешних миграций в России. Хотя по данным переписей населения московская этнодемографическая ситуация существенно выделяется на фоне мультикультурных городов Европы, другие данные свидетельствуют о быстром росте многообразия в российской столице. Противоречивый советский опыт, совмещавший этническую сегрегацию на государственном уровне и формирование однородной городской культуры, наложил отпечаток на современную “национальную политику“ Москвы. Вместе с тем в постсоветский период она постоянно колебалась между инклюзивными идеями “единства в разнообразии“ и дискриминационными мерами в отношении мигрантов. Подготовка Стратегии национальной политики Москвы, принятой в 2016 г., стала попыткой предложить более комплексный и многосторонний подход к управлению этнокультурным многообразием жизни города. В статье предлагается аналитический разбор Стратегии. Авторы приходят к выводу, что в ней предлагаются концептуально-методологические основы такой политики, но не конкретная программа действий. Несмотря на инклюзивную трактовку понятия “москвичи“, документ воспроизводит этно- и группоцентричный взгляд на городское сообщество. Выраженные в Стратегии опасения по поводу негативных тенденций культурной плюрализации слабо соотносятся с реальными процессами, протекающими в городском пространстве. В инструментальном отношении Стратегия делает ставку на традиционное взаимодействие властей с близкими к ней организациями, но практически игнорирует вопросы самоорганизации горожан. Авторы подчеркивают, что для успешного культурного управления многообразием Москве не хватает публичной политики. Городские власти должны стремиться к поддержанию динамичного равновесия между интересами разных групп населения, учету позитивного и негативного опыта других крупнейших мегаполисов мира, а также укреплению обратной связи с экспертным сообществом.

Ключевые словаНациональная политика, культурное многообразие, управление многообразием, город, миграции, Москва
Получено01.03.2020
Дата публикации02.03.2020
Кол-во символов37936
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Современную Москву можно с полным основанием отнести к категории мировых городов (global cities): она имеет многомиллионное население, непосредственно включена в структуры международной экономики и обладает высокоразвитой бизнес-инфраструктурой [Kolossov, Vendina, O’Loughlin 2002; Taylor, Derudder 2003]. Как динамично развивающийся город Москва сталкивается со множеством вызовов, имеющих самую разную природу: среди них коммунальные, социальные, демографические1, экологические, политические и другие вызовы. Острейший из них – беспрецедентный рост этнического и культурного многообразия населения, связанный с интенсификацией и диверсификацией миграционных потоков. Аналогичные процессы в других мировых городах уже привели к возникновению феномена “сверхразнообразияˮ [Meissner, Vertovec 2015], кризису политики мультикультурализма и запросу на поиск стратегий социальной интеграции, который пока не получил адекватного ответа. Прежняя политика оказалась дискредитированной, а новая пока не сложилась. 1. За ХХ в. население Москвы выросло более чем в 10 раз, с 1 млн человек в 1897 г. до 11,5 млн в 2010 г. Главным фактором прироста городского населения была и остается миграция, в основном внутренняя (миграция из других регионов страны), но также и внешняя (иностранные граждане) [Зайончковская, Иоффе 2013].
2 Рост этнокультурного многообразия в значительной мере обессмыслил использование этнических дефиниций в качестве одного из индикаторов дифференциации городского населения: этнических групп становится слишком много, и подсчет их количества мало что объясняет. Основной проблемой становится не их наличие и необходимость особой политики, адресованной все новым и новым меньшинствам, а размывание “культурного большинстваˮ, которое, собственно, и формирует “принимающее сообществоˮ. Эта тенденция отчетливо проявляется во многих европейских странах. Так, по данным британской переписи населения 2011 г., доля жителей Лондона, определивших себя как “белые британцыˮ (White British), составила 44,9%. Более половины лондонцев, как правило, имели исторически недавнее иммиграционное происхождение и попадали в категорию этнических меньшинств. Сходная ситуация сложилась и в других крупнейших городах Европы, таких как Амстердам, Париж, Брюссель, Вена и Франкфурт-на-Майне. Еще более заметные изменения затронули малые и средние города, входящие в их агломерации: там доля населения с миграционным бэкграундом может достигать 60–70%, а в молодых возрастах – 80–90% жителей [Schneider 2018].
3 Культурная плюрализация общества ставит вопрос о поддержании социальных норм и политических принципов, необходимых для нормального функционирования государственных, экономических и общественных институтов, включая программы по перераспределению доходов (в том числе в пользу мигрантов), социальной помощи и благотворительности [Коллиер 2016]. Особая роль в трансляции этих норм и принципов ложится на принимающее сообщество и систему образования, сохраняющую и даже укрепляющую свои функции по интеграции населения и воспитанию гражданской культуры.
4 На фоне европейских мегаполисов, московская ситуация выглядит парадоксальной. Согласно данным последних переписей, население российской столицы более гомогенно в этническом отношении, чем население страны в целом. Так, в 2002 г. доля русских среди постоянных жителей Москвы составляла 88,4%, а к 2010 г. она поднялась до 91,6%. Однако есть серьезные основания полагать, что эти цифры неточно отражают действительность. Во-первых, перепись была проведена с большим количеством погрешностей: до многих жителей переписчики просто не дошли и пользовались данными паспортных столов. Во-вторых, последняя перепись пришлась на период подъема этнического негативизма и ксенофобии в Москве, что вынуждало нерусских москвичей опасаться за свою безопасность и формально “отказыватьсяˮ от своей этнической самоидентификации. В-третьих, у части интегрированных горожан из этнически смешанных семей происходила и добровольная смена идентичности в пользу доминирующей русской [Вендина 2012, с. 35–36]. О неполноте учета этнокультурного многообразия жителей столицы говорят и данные социологов. Согласно проведенным исследованиям, доля детей с неродным русским языком в школах муниципальных образований Московской агломерации, расположенных в непосредственной близости от столицы, составляла в начале 2010-х гг. порядка 16% [Александров, Иванюшина, Казарцева 2015; Деминцева, Зеленова, Опарин, Космидис 2017]. Логично предположить, что в Москве картина не менее пестрая, чем в ближнем Подмосковье.

Всего подписок: 0, всего просмотров: 770

Оценка читателей: голосов 0

1. Абашин С.Н. (2014) “Горячее лето? 2013: выборы и миграция // Мигранты, мигрантофобии и миграционная политика / Под ред. В.И. Мукомеля. М.: Academia. С. 20–30.

2. Александров Д.А., Иванюшина В.А., Казарцева Е.В. (2015) Этнический состав школ и миграционный статус школьников в России // Вопросы образования. № 2. С. 173–195.

3. Варшавер Е.А., Рочева А.Л., Иванова Н.С. (2017) Интеграция мигрантов на местном уровне: результаты научно-практического проекта // Социологические исследования. № 5. С. 110–117.

4. Вендина O.И. (2008) Культурное разнообразие и “побочные? эффекты этнокультурной политики в Москве // Вестник Института Кеннана в России. № 13. С. 30–52.

5. Вендина O.И. (2012) Московская идентичность и идентичность москвичей // Известия РАН. Серия географическая. № 5. С. 27–39.

6. Вендина О.И., Панин А.Н., Тикунов В.С. (2019) Социальное пространство Москвы: особенности и структура // Известия РАН. Серия географическая. № 6. С. 115–122.

7. Воронков В.М. (2002) Мультикультурализм и деконструкция этнических границ // Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ / Под ред. В.С. Малахова и В.А. Тишкова. М.: Институт этнологии и антропологии РАН. С. 38–47.

8. Григорьева К.С., Мукомель В.И. (2014) Мигранты и россияне на рынке труда: условия, режим труда, заработная плата // Мигранты, мигрантофобии и миграционная политика / Под ред. В.И. Мукомеля. М.: Academia. С. 82–98.

9. Деминцева Е.Б., Зеленова Д.А., Опарин Д.А., Космидис Е.А. (2017) Возможности адаптации детей мигрантов в школах Москвы и Подмосковья // Демографическое обозрение. № 4. С. 80–109.

10. Деминцева Е.Б., Пешкова В.М. (2014) Мигранты из Средней Азии в Москве // Демоскоп Weekly. № 597–598 (http://www.demoscope.ru/weekly/2014/0597/tema01.php).

11. Дубин Б.В. (2014) “Чужие? национализмы и “свои? ксенофобии вчерашних и сегодняшних россиян // Pro et Contra. № 1–2. С. 6–18.

12. Зайончковская Ж.А., Иоффе Г.В. (2013) Динамика расселения в Московском регионе как отражение постсоветских трансформаций // Демоскоп Weekly. № 569–570 (http://www.demoscope.ru/weekly/2013/0569/analit01.php).

13. Карпенко О.В. (2013) “Ты – гость, тебе не должно сметь свое суждение иметь? // Расизм, ксенофобия, дискриминация. Какими мы их увидели... / Под ред. Е.Б. Деминцевой. М.: НЛО. С. 212–255.

14. Клименко Е.В. (2017) Интеграция как исключение, или О чем мы говорим, когда говорим об “интеграции мигрантов?? // Гефтер. 01.10 (http://gefter.ru/archive/21021).

15. Коллиер П. (2016) Исход: как миграция изменяет наш мир. М.: Изд-во Института Гайдара.

16. Кочарян М. Этнокультурные школы как исчезающий вид. Интернет-портал “Мел?, 01.10.2018 (https://mel.fm/shkola/5082314-ethnocultural_schools).

17. Круговых И.Э. (2018) Формируем будущее сегодня: национальная политика города Москвы // Вестник Университета Правительства Москвы. № 3. С. 28–32.

18. Лурье С.В. (2011) “Дружба народов? в СССР: национальный проект или пример спонтанной межэтнической самоорганизации? // Общественные науки и современность. № 4. С. 145–156.

19. Малахов В.С. (2006) Настоящее и будущее национальной политики в России // Прогнозис. № 3 (7). С. 144–159.

20. Малахов В.С. (2008) Почему в России нет “мультикультурных исследований?? // Вестник Института Кеннана в России. № 13. С. 24–29.

21. Московская модель этнической политики (2015) Отв. ред. О.В. Кульбачевская, В.В. Степанов. М.: ФГНУ “Росинформагротех?.

22. Мукомель В.И. (2015) Свои иные: внутрироссийские иноэтничные мигранты в Московском мегаполисе // Федерализм. № 1 (77). C. 79-92.

23. Осипов А.Г. (2012) Этничность и равенство в России: особенности восприятия. М.:?Центр?СОВА.

24. Паин Э.А. (2014) Ксенофобия и национализм в эпоху российского безвременья // Pro et Contra. № 1–2. С. 34–53.

25. Ресурс межэтнического согласия в Москве (2014). Отв. ред. Л.М. Дробижева. М.: Институт социологии РАН.

26. Рубл Б. (2012) Городское разнообразие в эпоху масштабных миграций // Вестник Института Кеннана в России. № 21. С. 36–44.

27. Социальные факторы межэтнической напряженности в России (2017) Отв. ред. Ю.Б.Епихина, М.Ф. Черныш. М.: ФНИСЦ РАН.

28. Цапенко И.П. (2018) Поиски новых подходов к социокультурной интеграции мигрантов // Демографическое обозрение. № 6. С. 125–149.

29. Цапенко И.П., Гришин И.В. (ред.) (2018) Интеграция инокультурных мигрантов: перспективы интеркультурализма. М.: ИМЭМО РАН.

30. Чупик В.В. (2014) Дискриминация мигрантов в России // Мигранты, мигрантофобии и миграционная политика / Под ред. В.И. Мукомеля. М.: Academia. С. 111–137.

31. Шнирельман В.А. (2010) “Чистильщики московских улиц?: скинхеды, СМИ и общественное мнение. М.: Academia.

32. Юдина Н., Альперович В. (2014) Праворадикал расправил плечи. Ксенофобия и радикальный национализм и противодействие им в 2013 году в России // Центр СОВА. 01.10 (https://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/publications/2014/02/d29004/).

33. Bouchard G., Taylor C. (2008) Building the Future: A Time for Reconciliation. Report of the Consultation Commission on Accommodation Practices Related to Cultural Differences. Quebec: Government of Quebec.

34. Kolossov V., Vendina O., O’Loughlin J. (2002) Moscow as an Emergent World City: International Links, Business Developments, and the Entrepreneurial City // Journal Eurasian Geography and Economics. Vol. 43. No. 3. Pp. 170–196.

35. Meissner F., Vertovec S. (2015) Comparing Super-Diversity // Ethnic and Racial Studies. Vol. 38. No. 4. Pp. 541–555.

36. Schneider J. (2018) Demographic “Megatrends” and Their Implications // Siirtolaisuus/Migration. No. 3. Pp. 26–31.

37. Slezkine Y. (1994) The USSR as a Communal Apartment, or How a Socialist State Promoted Ethnic Particularism // Slavic Review. Vol. 53. No 2. Рp. 414–452.

38. Taylor P.J., Derudder B. (2003) World City Network: A Global Urban Analyses. London: Routledge.

39. Tribalat M. (2013) Assimilation: la fin du modele francais. Paris: Toucan.

40. Varshaver E., Rocheva E. (2018) Localized Migrant Communities in the Absence of Ethnic Neighbourhoods: A Glimpse into Moscow’s Ethnic Cafes // Urbanities – Journal of Urban Ethnography. Vol. 8. No. 2. Pp. 42–58

Система Orphus

Загрузка...
Вверх