Metropolitan Science by the Eyes of a Native (A Marginal Note for the Discussion Russia in Western Science)

Occupation: Head of the Sector of Philosophy and Methodology of Economic Science, Institute of Economics of Russian Academy of Sciences
Affiliation: Institute of economics, Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow

Journal name

Obshchestvennye nauki i sovremennost

Edition

Issue 5

Pages

79-85

Abstract

The paper is devoted to the analysis of the background for the selection of the figure of a representative “Western researcher” who is interested in the works of Russian scientists. It is shown that the division into Western (metropolitan) and domestic (provincial) science is directly related to the 2013 discussion in the journal “Anthropological Forum”, which was opened by M. Sokolov and K. Titaev article “Provincial and native science”. It is proved that the creation of “cargo-cult” of metropolitan science by the Russian authorities and part of humanities scholars is connected with the political division into “their own” and “alien”, and is not related to the truth or falsity of the proposed concepts.

Keywords

metropolitan, provincial, native science; simulacrum; political identification; ideological control

Publication date

26.09.2019

Number of characters

16957

Cite

GOST	Orekhovsky P. Metropolitan Science by the Eyes of a Native (A Marginal Note for the Discussion “Russia in Western Science”) // Obshchestvennye nauki i sovremennost – 2019. – Issue 5 C. 79-85 [Electronic resource]. URL: https://ons-journal.ru/S086904990006563-1-1 (circulation date: 10.10.2024). DOI: 10.31857/S086904990006563-1
MLA	Orekhovsky, Petr "Metropolitan Science by the Eyes of a Native (A Marginal Note for the Discussion “Russia in Western Science”)." Obshchestvennye nauki i sovremennost 5 (2019):79-85. DOI: 10.31857/S086904990006563-1
APA	Orekhovsky P. (2019). Metropolitan Science by the Eyes of a Native (A Marginal Note for the Discussion “Russia in Western Science”). Obshchestvennye nauki i sovremennost (5), pp.79-85 DOI: 10.31857/S086904990006563-1

100 rub.

When subscribing to an article or issue, the user can download PDF, evaluate the publication or contact the author. Need to register.

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной


1	В редакционном предисловии, открывающем дискуссию “Россия в западной науке” (см. “ОНС” 2019, № 3, с. 5) , задаются рамки обсуждения, которые требуют существенного уточнения. Так, утверждается: «Россия для ученого представляет собой обширное исследовательское поле со своей неповторимой спецификой, во многом отличной от привычной для западного исследователя… изучение нашей страны… оказывается в сфере “страноведческих исследований” — направления, не очень популярного среди других сфер научного анализа. Но в то же время нельзя не видеть, что Россия — огромная страна, играющая значительную роль в мировых процессах». Неповторимая специфика вроде бы присутствует во всех странах, лежащих по отношению к России не только к западу, но и в других направлениях, размер страны и “значительная роль в мировых процессах” выглядят какими-то странными риторическими аргументами (Население Индонезии более 250 млн чел., Филиппин — более 100 млн, обе страны играют “значительную роль в мировых процессах”, все более смещающихся в сторону Тихого океана. Что знают о России исследователи из этих стран, и что о них знаем мы?) Вдобавок, кроме страноведения, неповторимую специфику государств успешно изучают в экономической компаративистике, причем в совершенно различных аспектах, например, с точки зрения спекуляции национальными ценными бумагами на финансовых рынках (см. прекрасный анализ в [Шарма 2018]).
2	Если не обращать внимания на указанные рамки, а сосредоточиться только на том, какое место в литературе, написанной на английском языке, уделяется “российским исследованиям”, то, по моему мнению, А. Либман в своей статье дал объективную и практически исчерпывающую характеристику данного вопроса [Либман 2019]. Во всяком случае, мне добавить тут нечего. Отмечу также, что, если на место России поставить, скажем, ЮАР после отмены системы апартеида, оценки южноафриканских и российских исследований вряд ли будут принципиально различаться.
3	Дело, однако, в другом. Ключевым концептом, задевающим нерв отечественного обсуждения, выступает признание важности существования некоего “западного исследователя” (заметим, не германского, польского или румынского, но именно западного), который, по-видимому, должен отойти от своих привычных исследовательских практик и поразиться российской неповторимости. Однако дискуссия, которая задается признанием Запада как референтной группы для российского гуманитария, уже имела место в журнале “Антропологический форум” шесть лет назад.
4	Открыла ее провокационная — по собственному признанию авторов — работа “Провинциальная и туземная наука” М. Соколова и К. Титаева [Соколов, Титаев 2013]. Суть этого разделения хорошо передает один из участников дискуссии, С. Ушакин: «Соколов и Титаев строят свою таксономию на (зыбком) основании одной метафоры: коммуникация между учеными есть разговор, т.е. более или менее направляемый обмен символами, их — символов — своеобразная циркуляция. Выбор ключевой метафоры позволяет авторам сделать следующий шаг: сконцентрироваться на характере самого обмена / циркуляции. В итоге мы получаем “трехчленку” — замкнутая циркуляция (“натуральное” хозяйство) “туземной” науки, “неэквивалентный” обмен (карго-культ) “провинциальной” науки ну и, соответственно, — полноценный товарообмен на рынке “столичной” науки» [Ушакин 2013, с. 177–178]. Именно это положение провинциальной науки, когда “мы их читаем и цитируем, а они нас — нет”, думаю, и лежит в основе утверждения: “нельзя не видеть, что Россия…”. А почему, собственно, нельзя?

Number of purchasers: 2, views: 1402

Readers community rating: votes 0

1. Libman A. (2019) Izucheniye Rossii v zapadnoy nauke: problemy i logika razvitiya [Studying Russia in the Western Science: Problems and Development Logic]. Obshchestvennyye nauki i sovremennost’, no. 3, pp. 5–19.

2. Orekhovskiy P. (2015b) Avtoritetnyy diskurs rossiyskogo ekonomista [The Authoritative Discourse of the Russian Economist]. Obshchestvennyye nauki i sovremennost’, no. 6, pp. 91–115.

3. Orekhovskiy P. (2015a) Struktura polya ekonomicheskogo znaniya: vozmozhnosti i predely obshchestvennykh diskussiy [The Structure of the Field of Economic Knowledge: the Possibilities and Limits of Public Discussion]. Obshchestvennyye nauki i sovremennost’, no. 1, pp. 5–23.

4. Pavlovskiy G. (2012) Genial’naya vlast’! Slovar’ abstraktsiy Kremlya [Genial Power! Dictionary of the Kremlin Abstractions]. Moscow: Yevropa.

5. Schmitt C. (1992) Ponyatiye politicheskogo [The Concept of the Political]. Voprosy sotsiologii, no. 1, pp. 37–67.

6. Sokolov M. (2010) Individual’nyye trayektorii i proiskhozhdeniye “yestestvennykh zon” v peterburgskoy sotsiologii [Individual Trajectories and the Origin of “Native Zones” in Petersburg Sociology]. Zhurnal sotsiologii i sotsial’noy antropologii, no. 3, pp. 111–132.

7. Sokolov M., Titayev K. (2013) Provintsial’naya i tuzemnaya nauka [Provincial and Native Science]. Antropologicheskiy forum, no. 19, pp. 239–275.

8. Sharma R. (2018) Vzlety i padeniya gosudarstv v postkrizisnom mire [The Ups and Downs of States in the Post-Crisis World]. Moscow: AST; CORPUS.

9. Ushakin S. (2013) Nauka: veshch’ v sebe i veshch’ dlya sebya [Science: a Thing in Itself and a Thing For Itself]. Antropologicheskiy forum, no. 19, pp. 176–188.

10. Yurchak A. (2014) Eto bylo navsegda, poka ne konchilos’. Posledneye sovetskoye pokoleniye [It Was Forever, until It Was Over. The Last Soviet Generation]. Moscow: Novoye literaturnoye obozreniye.