Когурёско-суйские войны (поход суйского Вэнь-ди в 598 году и полномасштабная война при его сыне Ян-ди в 612-614 годах) один из поворотных моментов в истории взаимоотношений между Тремя корейскими государствами и Китаем. Эта война фактически была одной из основных причин падения династии Суй – учитывая военные потери китайского государства, которые хоть и не были столь астрономическими как часто утверждается, но весьма ощутимыми. Они, а также деспотическая политика Ян-ди и неудачи в войнах с тюрками, привели к массовому недовольству династией и её свержением. Также это был важный эпизод в рамках общего когурёско-китайского конфликта, который в конечном счёте привел к гибели Когурё и окончанию периода Трех государств. Исследование данного военного конфликта представляется полезным по нескольким причинам. Во-первых, начавшийся китайско-когурёский конфликт, продолжившийся при династии Тан, оказал значительное влияние на процесс объединения Трёх государств в единое целое. Во-вторых, исследование Когурё важно с точки зрения осознания корейцами исторической преемственности единого государства от Трёх государств и историографических споров вокруг Когурё¹ между Южной Кореей и Китаем. В-третьих, исследование этой войны полезно с точки зрения изучения средневековой военной истории стран Дальнего Востока, их тактики, стратегического мышления, организации армии. Подробный разбор войн Когурё и Суй в русской историографии представлен мало. Самым полной работой на русском языке по суйско-когурёской войне является работа А.М. Пастухова «Суй против Когурё: малоизвестные подробности²». Пастухов очень тщательно подошёл к разбору конфликта, верно определив его причины и течение. Можно сказать, что относительно хода войны его интерпретация не вызывает никаких возражений и этот труд может служить великолепным примером грамотной работы с источником. Однако некоторые элементы статьи Пастухова вызывают у меня сомнения: 1) А.М.Пастухов, как и большинство авторов изучавших данную проблему, не критикует численность войск Китая данные в «Самгук саги», а они не могут не быть преувеличенными. Помимо доводов логического характера, у нас есть сведения (в «Нихон Сёки») о иной численности китайских войск, что не было разобрано авторами. 2)Некоторые реконструкции Пастухова, в частности использование китайской поэзии для описания военного дела Китая, в общем верные, не могут служить основными, а лишь косвенными свидетельствами. Значительный вклад в военную историю Китая сделал Дэвид Графф в своей монографии «Medieval Chinese Warfare 300-900” ³ . В ней автор рассматривает внешнюю политику Суй и, конечно, когурёско-суйские войны и содержит некоторые подробности, которые отсутствуют в работе А.М.Пастухова, касательно структуры китайских войск, подготовки Суй к войне и т.д. Также автор выражает сомнение в численности войск участников, что мной будет разобрано в соответствующей главе. К недостаткам работы автора можно отнести то, что он не даёт никакого подробной характеристики противнику Китая – Когурё В своей статье я попытаюсь поднять проблему оценки численности войск китайской армии, которое чаще всего в литературе берётся напрямую из источника, не подвергаясь критическому анализу. При этом, в условиях скудности источников, приходится довольствоваться негативными предположениями – «как не могло быть». Конечно, это не то к чему необходимо стремиться. Но, строя какие-либо предположения, необходимо помнить о том, что они всегда примерны и построены на допущениях. Это обусловлено, во-первых, труднопроверяемостью сведений в источниках и их сопоставления, отсутствия нужных источников. Второй причиной является трудность описания средневековых армий вообще, о чем писал Дельбрюк: «Здесь мы имеем дело не только с обычным пристрастием к гиперболе, отсутствием «чувства числа», хвастовством, страхом, стремлением оправдаться и тому подобными человеческими слабостями, создающими чудовищные преувеличения; необходимо также принять во внимание, как трудно даже для привычного глаза правильно определить численность более крупных масс, хотя бы и собственных, которые вполне свободно можно окидывать взглядом. По отношению же к войскам противника эта задача становится почти неразрешимой» ⁴. В исследуемой проблеме нюансов сразу несколько: предвзятость «Суй шу», возможная гибель множества документов в событиях кровавой борьбы рубежа Суй-Тан, не до конца сложившаяся традиция династийных историй (постоянные записи при жизни императоров стали делать только при Тан⁵), потеря летописей трёх корейских государств, обрывочность японских источников. Таким образом мы во многом мы можем больше отрицать совершенно невозможное, а не утверждать вероятное. Предваряя собственно саму оценку, следует немного рассказать о военной системе китайского государства того времени. Одной из самых значительных реформ Суй было введение т.н. системы фубин(府兵). Первые попытки ее введения начались еще в северокитайских государствах – предшественниках Суй( в Северном Ци в 564 году и Восточном Вэй), но тогда они еще несколько отличались от той, что была введена Суй на территории всего Китая⁶. Смысл ее был в том, что солдаты китайской армии наделялись земельными наделами, где проживали со своими семьями и вели хозяйство в свободное от военных обязанностей время. Вводя эту систему, государство стремилось решить две проблемы: во-первых, постоянное переселение солдат из региона в регион в связи с нуждами имперской политики вызывало бюрократические трудности, поскольку те продолжали подчиняться своим командирам, а не местной администрации (также это значительно усложняло жизнь семьям военных и т.д.)⁷. Во-вторых, суйское правительство стремилось уменьшить расходы на армию, переведя её частично на самообеспечение⁸. Следует отметить, что солдаты-фубин продолжали выполнять все трудовые и военные повинности, а также часто вызываться в столицу для службы там. Помимо фубин в суйской армии был и иные типы войск. На каждую военнообязанную семью приходилось, по канонам, 6-7 не обязанных выставлять солдат напрямую, но связанных с армией трудовой повинностью и предоставляющих в армию носильщиков, возчиков, которые в походе составляли особые вспомогательные войска («саньбин»)⁹. Данный вывод основвается на фразе из 13 главы «Сунь-цзы сказал: вообще, когда поднимают стотысячную армию, выступают в поход за тысячу миль, издержки крестьян, расходы правителя составляют в день тысячу золотых. Внутри и вовне — волнения; изнемогают от дороги и не могут приняться за работу семьсот тысяч семейств.» «Искусства войны» Сунь Цзы¹⁰.Впрочем, неизвестно насколько эти нормы соответствовали реальности, но можно предположить, что к ним стремились как к идеалу. В китайской армии были и более боеспособные части. Во-первых, это были т.н. мубин, наёмные отряды, которые помимо подданных Поднебесной комплектовались из вассальных народностей и кочевников. Конечно, кочевники, в основном, служили в коннице, и это явно была самая боеспособная её часть¹¹. Однако вопрос об их численности остаётся открытым. Графф полагает, что участие в походе принимало 500 всадников-тюрок в свите бывшего западнотюркского хана¹², однако в источнике, откуда была почерпнута эта информация( Цзычжи тунцзянь) сообщено лишь о том, что «[Государь( т.е. Ян-ди-прим.авт.) также] приказал Чуло во главе 500 всадников всегда сопровождать императорский экипаж при объезде подвластных земель, даровал ему почетное имя Хэпона-кэхань, наградив [его] очень щедро.»¹³. В принципе, это можно интерпретировать как участие в походе в качестве почётной стражи. Также, мы имеем свидетельства об участии на стороне Ян-ди в походе против Когурё и 30 000 метателей дротиков (сама по себе эта цифра выглядит не самой правдоподобной) из региона Линнана¹⁴, «10 тысяч матросов из земель к югу от [рек] Цзян-Хуай (Янцзы и Хуайхэ), 30 тысяч арбалетчиков»¹⁵. Нельзя сказать, что среди сугубо китайских, а не наёмных войск не было хорошей конницы. Достаточно обратить внимание на то, что ядро элиты новой империи была смешанного сяньбийско-китайского происхождения. После изобретения стремени значение конницы в регионе значительно возросло и тоже привело к похожей на западную Европу эволюции всадника в бронированного воина с копьём. «Конная броня обычно состояла из небольших прямоугольных секций (ламелей) из кожи или металла …Этот позволяло кавалерии пользоваться тактическим преимуществом в сражениях в Китае, где битвы шли в относительно замкнутых пространствах, и одна из важнейших функций конных войск заключалась в том, чтобы разбить пехотные формирования в результате сильного удара»¹⁶. «Тяжелая кавалерия была частью правящего класса северного Китая в период Северной и Южной Династий. Этот класс, ставший правящей аристократией Суй и Тан, был в основном сяньби по происхождению, но также включал в себя другие центральноазиатские народы и китайцев, перешедших на варварский путь развития»¹⁷. Также, в китайской армии существовали и «элитные войска», по устоявшейся каноничной традиции ещё со времен «У-цзин» ¹⁸ – это в первую очередь столичные войска¹⁹. Итак, вернёмся к оценкам численности суйской армии. Существует несколько точек зрения: 1) Оценка, опирающаяся на численность в «Самгук Саги» и китайские источники, разделяемая А. Пастуховым и М.Н. Паком: А) Поход суйского Вэнь-ди: 300 000²⁰ человек. Б) Первый поход Ян-ди: «1 333 800 человек, а объявлено было о двух миллионах, и еще вдвое было больше [людей], занятых переноской [провианта и грузов]»²¹. 2) Попытка дать более взвешенную оценку численности армии Китая Дэвидом Граффом А) Поход суйского Вэнь-ди: 300 000 Б) Первый поход Ян-ди: примерно 670 000 человек в армии и флоте, а цифра в 1 138 000 человек скорее означает всех задействованных в подготовке компании²². 3)Особняком стоят сведения приведённые в «Нихон Сёки» оценка данная в «Нихон Сёки», датированная 618 годом, вложенная в уста посла Когурё: «Император Ян-ди из страны Суй вторгся в нашу страну во главе трёхсоттысячного войска»²³. Их использование осложненно несколькими факторами: временной и географической удаленностью, незрелостью японской исторической школы, хронологическая путаница, в принципе, слабая заинтересованность автора в правдивости приведенных сведений. Б) Цифра, приведённая в «Самгук Саги», вызывает значительные сомнения в правдоподобности. Возражения против них можно сгруппировать в несколько тезисов: 1) Графф сообщает²⁴, что данная численность не очень вяжется со сведениями об организации каждой армии («В кавалерии [было] сорок отрядов (дай), в каждом из них по сто человек, а десять отрядов [составляли] один полк (туань). Пешие солдаты [составляли] восемьдесят отрядов, которые были распределены по четырем полкам, а во главе каждого из полков стоял один пяньцзян»²⁵. Исходя из данных сведений можно сделать вывод, что численность кавалерии была 4000 человек, в пехоте – 8000, и того во всей собранной армии – 288 тысяч солдат, плюс в два-три раза больше вспомогательных войск. Однако нельзя однозначно сказать, является ли кавалерийский отряд (дай) равным по численности пешему. 2) Дэвид Графф справедливо замечает, что в традиционных обществах привлечения столь большого количества мужчин на войну, в условиях более низкого КПД сельского хозяйства, его большей уязвимости перед стихийными бедствиями и т.д., было нерационально. Согласно «Самгук Саги» общая доля участвующих в первом походе Ян-ди составляло больше трёх миллионов. Численность населения династии Суй составляло примерно 46 миллионов человек²⁶. Таким образом, принявших участие в этом походе было более 5% населения страны. Для сопоставления в Западной Римской империи соотношение военных и гражданских было примерно 1%, в Англии в конце XIII века – 1 к 139²⁷. Для большей точности, необходимо рассчитать количество мужчин в империи Суй на момент похода. По сведеньям Джудит Бэннистер, на домашнее хозяйство приходилось в среднем 5,2 человека²⁸, т.е. примерно 3 детей на семью. С помощью нехитрых вычислений, становится ясно, что количество взрослых мужчин, вероятно, было близко к 9 миллионам. Из них должны были быть призваны в поход примерно три миллиона, и они понесли громадные потери. Как сообщает «Самгук саги», из армии Лай Хуэра в несколько десятков тысяч человек выжило лишь «несколько тысяч»²⁹, из войск, наступавших на Пхеньян (305 тысяч) уцелело лишь 2700³⁰, и это не учитывая остальные неуточнённые потери. Также, нельзя забывать и двух следующих походах – в них также приходилось задействовать немало солдат, пусть и меньше. Также Суй должна была поддерживать порядок на собственных территориях, защищать границы, многие военнообязанные были задействованы на громадных строительных проектах Ян-ди и т.д. После этих громадных потерь падение населения должно было продолжиться в связи с гибелью стольких мужчин, также должна была значительно ослабнуть военная система Китая и система фубин, учитывая, что основная масса погибших ложилась на неё. Однако этого не произошло, и достаточно скоро династия Тан перешла к внешней экспансии. Конечно, весьма вероятно, в «Самгук Саги» были преувеличены цифры потерь китайских войск, однако даже при поправке на это, цифры должны быть колоссальными, поэтому вероятнее всего и количество самих участников было перувеличено. 3) Задействование столь огромных армий ставило перед раннесредневековым снабжением слишком тяжелые задачи. Как бы ни был хорошо отлажен механизм складирования стратегически важных ресурсов, продовольствия и т.д., он не смог бы справиться. При этом следует учесть, что львиная доля участников похода погибла, китайские войска в достаточном беспорядке отступали на свою территорию, а значит, большая часть ресурсов была потрачена безвозвратно. Таким образом, мы не можем признать цифры, представленные в «Самгук Саги» правдоподобными. Теперь обратимся к оценке Дэвида Граффа. Во многом, несмотря на то, что Дэвид Графф критикует численность в источниках, его версия страдает похожими проблемами, что и традиционная оценка. В принципе, она не подтверждается ничем, кроме «правдоподобности»³¹. Эта цифра и вправду более правдоподобна, поскольку речь идёт о 1 138 000 солдат, а не о нескольких миллионах. Непосредственно в походе приняло участие половина от этого числа. Это лучше соотносится и с организацией суйской армии³². Графф также пишет: «Такая сила была бы слишком велика, чтобы идти, лагерем и сражаться вместе как единая армия, но, как мы видели, массы, собранные в Чжо, были разделены на тридцать более управляемых «армий» – каждая примерно по размеру наполеоновского армейского корпуса – которая должна была двигаться отдельно и занимать отдельные лагеря»³³. Однако в принципе, попытка таким способом уменьшить нереальные цифры в источнике выглядит некоторым уходом от почти неразрешимой проблемы – ведь понять, сколько именно солдат было в армии Ян-ди трудно, если не невозможно. Выходит, что необходимо строить предположения, однако с ними мы теряем часто опору на источники и предположения можно строить совершенно разные. Даже при численности в 670 000 проблемы со снабжением армии Суй должны быть колоссальны, а потери китайской армии – трудновосполнимыми. Вторым таким фундаментом может служить сведения в «Нихон Сёки». Почему этот источник заслуживает доверия? Во-первых, он менее предвзят в этом вопросе нежели «Суй шу» и отразивший китайскую традицию «Самгук Саги», поскольку у составителей «Нихон сёки» не было особого резона как-либо изменять данные. Как верно указывал Дэвид Графф, для китайских историков Ян-ди был «плохим последним императором, чьё падение отражало волю Неба и поэтому они могли преувеличить количество его войск для придания неудаче ауры космического возмездия»³⁴. Во-вторых, составители «Нихон Сёки» использовали корейские летописи, более активно чем китайские³⁵. Но без сомнения доверять им просто так, без проверки также нельзя. Что же необходимо сделать чтобы попытаться определить точнее численность войск Суй в походе Ян-ди? Как мне кажется, в этом отношении хорошим подспорьем может быть сравнение с походами Тан в том же направлении в 645 году. Военная система Китая за это время не претерпела значительных изменений, как и стратегия, хоть поход и был более успешен. Вот как описывает Тай-цзун свои войска: «[На это] император сказал: «Сегодняшний день нельзя сравнивать с суйскими [временами], и вы только послушайте. Управляющий ведомством наказаний (синбу шаншу) Чжан Лян назначен командующим (дацунгуань) Пхеньянской полевой армией и поставлен во главе 40-тысячного войска [из районов] Цзян (Янцзы), Хуай, Лин (Гуандун, Гуанси) и Шань (Шэньси), трех тысяч воинов, набранных в Чанъани и Лояне, и 500 военных кораблей. [Они должны] из Лайчжоу плыть морем и достичь Пхёнъяна. Наследник (тайцзы) чжаньши цзовэйшуай Ли Шицзи назначен командующим Ляодунской полевой армией и во главе 60-тысячного пешего и конного войска, а также варваров, покорившихся [нам] двух областей — Ланьчжоу и Хэчжоу — должен достигнуть Ляодуна. Обе армии должны объединить свои силы, встретившись в Юйчжоу. Синцзюнь цунгуань Цзян Синбэнь и шаоцзян Цю Синянь отправлены ранее на гору Аньлошань, чтобы присматривать за солдатами, которые делают лестницы и боевые колесницы. Несть числа храбрецам из дальних и ближних мест, откликнувшихся на призыв о мобилизации, а также лицам, которые отдавали [правительству] различные орудия и приспособления для осады крепостей»³⁶. Таким образом, численность войск Тан на начало войны, не считая союзных «варваров» – киданей, мохэ и т.д. (участие последних достаточно спорный момент) – составляло 100 тысяч полевой армии и, вероятно, столько же или немного меньше на кораблях.