В конце февраля 1918 г. немецкие войска заняли город Псков и его окрестности. Согласно Брест-Литовскому мирному договору эти территории должны были отойти к Советской России, но немцы так и не вывели свои войска вплоть до поражения в Первой мировой войне. Таким образом, с февраля по ноябрь 1918 г. большая часть Псковского уезда (включая губернский центр), 5 волостей Островского (включая уездный город Остров) и небольшая часть Опочецкого уезда находились под оккупацией². 22 марта 1918 г. генерал-от-кавалерии Г. фон Штанген вступил в командование теми частями Псковского и Островского уездов, которые находились к востоку от линии: юго-западный конец Чудского озера – Изборск – река Кудепи, а также частью Люцинского уезда Витебской губернии, расположенной к северу от реки Ича и дороги Корсовка – Голышево – Пригород Красный³. 7 мая 1918 г. область, оккупированная усиленной 5-й запасной дивизией фон Штангена, получила официальное наименование – Псковское областное управление (ПОУ)⁴. На территории ПОУ было учреждено 3 сельских округа и 1 городской: Псковский уезд, Мариенгаузенский уезд (бывшая волость в составе Люцинского уезда), Островский уезд, Псковское градоначальство⁵.

В отличие от прибалтийских губерний и Украины, где были созданы марионеточные государства, Германия не имела особых видов на Псковщину и теоретически должна была вернуть ее России после окончания мировой войны. Именно поэтому немцы восстановили прежние органы городского и земского самоуправления и в целом действовали в рамках российского законодательства периода Временного правительства, приспособив его под нужды оккупационной администрации. Но весь парадокс ситуации заключался в том, что в самой России эти законы уже не действовали, и, к тому же, «буржуазная» часть населения Псковщины, пережив недолгое большевистское правление, явно не желала возвращаться в «родную гавань». Таким образом, ПОУ оказалось в положении небольшого осколка добольшевистской России, в котором действовали прежние законы, военные круги начали при поддержке немцев формирование монархической Северной армии, и все это не было завуалировано нерусской национальной «вывеской», как в случае с гетманской Украиной. Одним из следствий этого двусмысленного положения ПОУ стало проведение на его территории муниципальных выборов по российскому законодательству – явления весьма нехарактерного для ничем не прикрытого режима военной оккупации.

Тема муниципальных выборов на территории ПОУ ранее затрагивалась в статье М. Т. Марковой, посвященной анализу газет, издававшихся в Пскове и Острове в 1918 г.⁶ В статье содержится ряд фактических неточностей, впрочем, для автора данный сюжет не был основным, он получил освещение скорее как одно из заметных проявлений городской жизни периода оккупации. Также упоминание о выборах в Острове и Пскове со ссылкой на статью Марковой можно встретить в справочнике В. В. Булата⁷ (хотя в губернском центре в действительности их так и не успели провести). Основным источником о выборах на территории ПОУ является островская «Моя газета», подшивки которой (к сожалению, неполные) сохранились в Научно-справочной библиотеке ГАПО и Научной библиотеке ГАРФ.