Современный музей русской деревни: производство сельскости бывшими горожанами

 
Код статьиS086954150013118-9-1
DOI10.31857/S086954150013118-9
Тип публикации Статья
Статус публикации Опубликовано
Авторы
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Институт этнологии и антропологии РАН
Адрес: Ленинский пр. 32а, Москва, 119991, Россия
Должность: магистр антропологии и этнологии, аспирант факультета антропологии
Аффилиация: Европейский университет в Санкт-Петербурге
Адрес: ул. Гагаринская 6/1a, Санкт-Петербург, 191187, Россия
Название журналаЭтнографическое обозрение
Выпуск№6
Страницы12-30
Аннотация

Авторы статьи рассматривают, как конструируется образ русской деревни в современных частных сельских музеях, создателями которых становятся недавние переселенцы из города. В качестве кейсов представлены этнокомплекс “Деревня Тыгыдым” и музейный комплекс “Учма музейная” (Ярославская обл.). Сопоставление двух случаев позволяет выделить как показательные различия между ними, так и ряд общих черт, характерных для данного типа культурного учреждения. Среди последних – акцент на собирательном образе деревни, “антропологический” фокус экспозиции, ориентация на внешнего посетителя, установка на эмоциональное воздействие и др. Отмечается важная роль подобных музеев в производстве репрезентаций “деревенского”, соответствующих современным российским и глобальным тенденциям.

Ключевые словаисследования сельской местности, новая сельскость, сельский музей, сельский туризм, русская деревня, миграция из города в село
Источник финансированияИсследование проведено при финансовой поддержке следующих организаций и грантов: РФФИ, https://doi.org/10.13039/501100002261 [проект № 19-09-00381]
Получено28.12.2020
Дата публикации28.12.2020
Кол-во символов52268
Цитировать  
100 руб.
При оформлении подписки на статью или выпуск пользователь получает возможность скачать PDF, оценить публикацию и связаться с автором. Для оформления подписки требуется авторизация.

Оператором распространения коммерческих препринтов является ООО «Интеграция: ОН»

Размещенный ниже текст является ознакомительной версией и может не соответствовать печатной.
1 Одним из следствий глобальных процессов XX в. – индустриализации, миграции, развития информационных технологий – стало изменение культурных, социальных и экономических границ между городом и деревней. В Европе переосмысление культурного статуса и функций сельской местности связывают с формированием и внедрением в 1980–1990-е годы принципов бережного неинтенсивного хозяйствования, направленных на сохранение биоразнообразия и традиционных сельских ландшафтов. В этой новой постпродуктивистской парадигме сельская местность становится не местом производства агропродукции, а территорией досуга, пространством отдыха и культурного потребления (Ilbery, Bowler 1998; Grande 2004: 40; Никифорова 2012: 147). Схожие процессы в последние годы происходят и в России. Природное и культурное наследие все чаще предстает основным ресурсом, а туризм – главной стратегией регенерации экономически депрессивных поселений1. Идея развития территории за счет наследия сегодня пользуется широкой популярностью как в теории, так и в практике социокультурного проектирования. Ее продвигают эксперты и культурные менеджеры, транслируют медиа, поддерживают благотворительные фонды2. 1. Яркое проявление этого процесса – созданная в 2014 г. “Ассоциация самых красивых деревень России”, нацеленная среди прочего на “лучшее задействование” наследия, развитие сельского туризма, вовлечение в него сельских жителей и повышение привлекательности сельских территорий (https://krasaderevni.ru/association; дата обращения: 07.09.2020).

2. См., напр., публикации: >>>> >>>> а также сайты благотворительных фондов: >>>> >>>>
2 Данная стратегия подразумевает превращение деревни в объект туристического потребления – но это только одна сторона медали. Есть и другая, также относящаяся к сельскому наследию и культурным институтам: она касается не столько потребления, сколько производства и связана не только с туристами, но и с иной категорией приезжих – новыми местными жителями (как сезонными, так и постоянными). “Дачники”, “невидимые люди”, “владельцы вторых домов” (Grande 2004: 55; Ранникко 2015; Ильин, Покровский 2016: 198–199) – в разных местах и текстах они называются по-разному, но во всех случаях речь идет о переселенцах из городов – бывших горожанах (exurban inhabitants) (Bailoni et al. 2012: 154), или “новых деревенских” (neo-rural) (Glevarec, Saez 2002: 125). Повсеместно именно они (не исключительно, но преимущественно) оказываются наиболее активными предпринимателями в сфере культуры. И хотя исследователи предостерегают от абсолютизации их роли в развитии сельских территорий, в т.ч. в охране и продвижении наследия (Veschambre 2008: 89), вcе же активность приезжих несравненно выше, чем местных жителей3 (Bailoni et al. 2012: 153–154). 3. Последние, напротив, зачастую выступают не субъектами, а объектами изменений (Максимова 2014: 20): “работа с местными сообществами”, “вовлечение местных жителей” – популярные темы для обсуждения на экспертных сессиях и дискуссионных площадках (см., напр.: программa Форума сельских инициатив – >>>> и круглый стол “Сельский туризм как средство развития сельских территорий” – >>>>
3 Эта закономерность трактуется двояко. Прагматическое объяснение состоит в том, что для приезжих такие заинтересованность и деятельность есть способ “укорениться” на территории, почувствовать себя “местным”, легитимизировать свое “право” на данное место (Veschambre 2008: 88, 91). Иногда даже говорится об особой стратегии “присвоения” места через наследие4. Другая линия объяснения, особенно важная в контексте нашей статьи, основывается на специфическом взгляде приезжих на сельскую территорию. Именно они оказываются носителями и агентами той самой новой постпродуктивистской парадигмы, в которой сельское сближается, с одной стороны, с природным, а с другой – с традиционным (Bailoni et al. 2012: 154). Вдохновляясь идиллическим (как правило, весьма отличным от реального) образом деревни, “новые деревенские” прилагают усилия к его воплощению на практике. Это непосредственно проявляется в отношении сельского наследия: дело не только в большей чувствительности к нему новых жителей по сравнению с коренными, но и в разных представлениях тех и других о содержании этого понятия (Ильин, Покровский 2016: 200). Расхождения в том, чтó следует считать местной традицией/наследием/культурной ценностью, часто приводят к непониманию, а иногда и конфликтам (Bailoni et al. 2012: 156–157; Синицын 2020: 41–45). Особенно наглядно эти расхождения могут проявляться в музеях, созданных приезжими, поскольку представленная в них версия местной культуры порой весьма плохо известна (а то и вовсе не известна) местным жителям и, соответственно, не воспринимается ими как своя. Как правило, подобные ситуации интерпретируются в культуртрегерском ключе: музей здесь выступает как институт сохранения и ретрансляции местной традиции – забытой и утраченной аборигенами, но изученной и восстановленной пришлыми энтузиастами. 4. См., напр., интервью А. Лисицкого на портале ProРазвитие: >>>>

Всего подписок: 2, всего просмотров: 1046

Оценка читателей: голосов 0

1. Баранов А.Д. Музей и репрезентации этнографической реальности // АБ-60: сборник к 60-летию А.К. Байбурина. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2007. С. 384–395.

2. Бонами З.А. Игры разума с предметом: в поисках дефиниции музейной коммуникации // Музей – Памятник – Наследие. 2018. № 3. С. 41–50.

3. Бредникова О. Деревня умерла? Да здравствует деревня! // Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни / Под ред. Е. Богдановой, О. Бредниковой. СПб: Алетейя, 2012. С. 28–58.

4. Гринько И.А. Музейная антропология и музейный менеджмент // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. 2019. № 1. С. 113–123.

5. Ильин В.И., Покровский Н.Е. (ред.) Горожане в деревне. Социологические исследования в российской глубинке: дезурбанизация и сельско-городские сообщества. М.: Университетская книга, 2016.

6. Каган М.С. Музей в системе культуры // Вопросы искусствознания. 1994. № 4 (94). С. 445–460.

7. Кузнецова О.В. Репрезентация локальной идентичности в сельских музеях (Пинежский район Архангельской области). Дис. … магистра антропологии и этнологии. Европейский университет в Санкт-Петербурге, Санкт-Петербург, 2017.

8. Максимова А. Формы и следствия музеефикации малого города: кейс Мышкина и Каргополя // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. 2014. №. 5. С. 15–24.

9. Маслов Д.В. Локальные музеи и репрезентации этнической культуры алтайцев. Дис. ... канд. ист. н. Институт этнологии и антропологии РАН, Москва, 2017.

10. Мельникова Е.А. Историзация фольклора и визуальное пространство “народности” // Этнографическое обозрение. 2016. № 6. С. 58–71.

11. Никифорова Е. “Торговцы красотой”: заметки о ребрендинге эстонской деревни // Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни / Под ред. Е. Богдановой, О. Бредниковой. СПб: Алетейя, 2012. С. 144–167.

12. Петрова Н.С. Кикимора Вятская и Кощей Тверской, или Фейклорная карта России // Фольклор XXI века: герои нашего времени / Сост. М.Д. Алексеевский. М.: Гос. республиканский центр русского фольклора, 2013. С. 30–38.

13. Ранникко П. “Невидимые люди” – непостоянное население отдаленных сельских районов Восточной Финляндии (пер. д. и. н. Ю.М. Килина) // CARELICA: Научный электронный журнал. 2015. № 2 (14). http://carelica.petrsu.ru/2015/Rannikko_2_15.pdf

14. Синицын В.В. О чем помнит город? Мемориальный ландшафт малого города (на примере Белозерска) // Интеракция. Интервью. Интерпретация. 2020. Т. 12. № 2. С. 29–48. https://doi.org/10.19181/inter.2020.12.2.2

15. Хлевнюк Д. Почувствовать права человека: аффект в музеях памяти // Политика аффекта / Под общ. ред. А.И. Завадского, В.М. Склез, Е.И. Сувериной. М.: НЛО, 2019. С. 106–122.

16. Юдин Г.Б., Колошенко Ю.А. Стратегии производства туристического опыта в малом городе: локальное сообщество и символическое конструирование в городе Мышкин // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. 2014. №. 5. С. 5–14.

17. Bailoni M., Edelblutte S., Tchekemian A. Agricultural Landscapes, Heritage and Identity in Peri-Urban Areas in Western Europe // European Countryside. 2012. No. 4 (2). P. 147–161. https://doi.org/10.2478/v10091-012-0020-9

18. Bunten A.C. Sharing Culture or Selling Out? Developing the Commodified Persona in the Heritage Industry // American Ethnologist. 2008. Т. 35. No. 3. P. 380–395.

19. Glevarec H., Saez G. Le Patrimoine saisi par les associations. Paris: La Documentation francaise, 2002.

20. Grande J.I. Papel de la identidad en el desarollo. Logrono: Fundacion Caja Rioja, 2005.

21. Huyssen A. Twilight Memories: Marking Time in a Culture of Amnesia. N.Y.: Routledge, 1995.

22. Ilbery B., Bowler I. From Agricultural Productivism to Post-Productivism // The Geography of Rural Change / Ed. B. Ilbery. Harlow: Longman, 1998. P. 57–84.

23. Kirshenblatt-Gimblett B. Objects of Ethnography // Exhibiting Cultures: The Poetics and Politics of Museum Display / Eds. I. Karp, S.D. Lavine. L.: Smithsonian Institution Press, 1991. P. 386–343.

24. Leite N. Materializing Absence: Tourists, Surrogates, and the Making of “Jewish Portugal” // Things That Move: The Material Worlds of Tourism and Travel. Leeds: Centre for Tourism and Cultural Change, 2007.

25. Urry J. The Tourist Gaze. L.: Sage, 2002.

26. Veschambre V. Autour du patrimoine: des enjeux d’ancrage spatial et de construction identitaire // Ces lieux qui nous habitent. Identites des territoires, territoires des identities / Dir. F. Guerin-Pace, E. Filippova. Paris: L’Aube, 2008. P. 83–98.

27. Vosu E., Soovali-Sepping H. Smoking Out Local Traditions: Identity and Heritage Production in South East Estonian Rural Tourism Enterprises // Folklore. Electronic Journal of Folklore. 2012. Т. 51. P. 77–108. https://doi.org/10.7592/FEJF2012.51.vosu-soovali



Дополнительные библиографические источники и материалы

Бородулина 2019 – Бородулина А.В. Антропологические методы в музейном проектировании // Сборник материалов всероссийской конференции “Инновационные направления деятельности музеев под открытым небом”. Шушенское, 2019. С. 33–34.

Деревня Тыгыдым – Посты 2019–2020 гг. в сообществе “Деревня Тыгыдым” // Социальная сеть “ВКонтакте”. https://vk.com/derevnya.tygydym 

Захваткина 2018 – Захваткина А. Музей дыр и заплат души русской // Агентство социальной информации. 04.09.2018. https://www.asi.org.ru/article/2018/09/04/muzej-dyr-i-zaplat-dushi-russkoj

Наумова 2019 – Наумова Е.А. Миска и две ложки как экспонат музея // Сборник материалов всероссийской конференции “Инновационные направления деятельности музеев под открытым небом”. Шушенское, 2019. С. 37–45.

Нехлебова 2019 – Нехлебова Н. Любовь и лодка: как в маленькой рыбацкой деревне появилось пять музейных экспозиций // Журнал “Огонек”. 20.05.2019. № 19. С. 10–13. https://www.kommersant.ru/doc/3960103

ПМА 1 – Полевые материалы авторов. Этнокомплекс “Тыгыдым”, д. Мухино Рыбинского р-на Ярославской обл. Июнь 2019 г. Наблюдение, фото, интервью (информант: О. Дегтярева).

ПМА 2 – Полевые материалы авторов. Музейный комплекс “Учма музейная”, с. Учма и д. Кирьяново Мышкинского р-на Ярославской обл. Июнь, октябрь 2019 г. Наблюдение, фото, интервью (информант: Е. Наумова).

Учма музейная – Посты 2019–2020 гг. в сообществе “Учма музейная” // Социальная сеть Facebook. https://www.facebook.com/UchmaMuseums/?ref=page_internal 

Система Orphus

Загрузка...
Вверх